Хоть в одном ей повезло: мотор работал исправно. Водитель, подогнавший машину, был явно ошарашен тем, что столь элегантная леди садится за руль такого неказистого автомобиля. Что же в таком случае подумают будущие клиенты фирмы? Да, она непременно выскажет свое мнение Крейгу! Отъезжая от вокзала, она даже стала придумывать, в каких именно выражениях она это сделает.
Сверившись с картой и убедившись, что коттедж Крейга находится довольно-таки далеко от Эдинбурга, Виктория поняла, что и машина, и коттедж были частью все того же «плана экономии». Было бы гораздо удобнее снимать номер в отеле в городе и оттуда ездить к потенциальным клиентам, но это обошлось бы дороже. А так и жилье бесплатное, и еду ей придется покупать за свои деньги. Дудки! Она заставит Крейга оплатить все счета!
Погода стояла жаркая, и Виктория опустила боковые стекла и всю дорогу любовалась великолепными окрестностями. Шоссе было таким пустынным, а кругом расстилались такие просторы, что ее настроение улучшалось с каждой милей пути. Даже скупость Крейга стала меньше ее раздражать. Если коттедж окажется мало-мальски приемлемым, она останется еще на недельку. В Лондоне обойдутся и без нее, тем более что у нее и так давно не было отпуска. Усевшись поудобнее, она решила не думать о своих проблемах и наслаждаться жизнью. А о Нике вообще забыть.
Спустя час Виктория увидела перед собой пологие Окилские Холмы — место своего назначения. Она остановила машину, чтобы насладиться видом. Высоко по склонам холмов паслись овцы, казавшиеся снизу крошечными, пушистыми, белыми облачками. В стороне от дороги шумел небольшой водопад. Виктория вышла из машины и, облокотившись на поручни мостика, долго смотрела, на сверкающую, на солнце воду. Мокрые, покрытые мхом скалы тоже блестели под лучами яркого солнца, внизу, у самой воды, росли гигантские папоротники.
— Вот это жизнь! — пробормотала Виктория, щурясь на солнце, но на самом деле она чувствовала себя одинокой и несчастной. А все оттого, что здесь Ник уж никак ее не найдет. Что это с ней? Сначала она уезжает, ничего ему не сказав, а теперь хочет, чтобы он приехал к ней. А может, вообще, вернуться домой?
Во всем виноват только Ник. Это он заставил ее поверить в свои силы, сделал из нее совсем другого человека. А теперь, поддавшись чувствам, она позволяет ему все разрушить. А ведь он принадлежит Черил!
Наконец Виктория добралась до деревушки Арна-Глен, которую ей в качестве ориентира указал Крейг. В деревушке было два-три магазинчика и небольшая гостиница. Какой-то старик с обветренным лицом указал ей дорогу.
— Коттедж? — задумался старик. — Ах да! До него еще мили две. Вы не проедете, англичанин повесил там указатель, — презрительно добавил он.
Интересно, чем Крейг вызвал такое неодобрение? Все стало понятно, когда Виктория увидела этот указатель. На большом белом щите, оправленном кованым железом, было выведено огромными черными буквами: ДОЛИНА МЭРИ.
Этот щит совершенно не вязался с мягкими, плавными линиями окружающей природы, а Мэри Паркер явно не имела к этому никакого отношения. Наверно, Крейг приезжал сюда во время развода и воздвиг эту чудовищную конструкцию в приступе меланхолии. Когда они вновь сойдутся, Крейг, наверняка, тут же ее снимет.
Виктория была приятно удивлена тем, что в домике чувствовалась рука Мэри. Внутри все было модернизировано, а крошечная гостиная, выдержанная в бело-голубых тонах, выглядела просто уютно. Книжный шкаф был полон всевозможных книг, не было ни телефона, ни телевизора — как раз то, что нужно Виктории: удобное убежище, вдали от остального мира. Виктория перенесла из машины свои вещи и принялась осматривать дом.
Осмотр не занял много времени: внизу была гостиная и в конце коридора — кухня, а на втором этаже — спальня и ванная.
Потом Виктория съездила в деревню и запаслась продуктами. Завтра начнется работа, а сегодня она отдохнет. Никто ее не побеспокоит — ни вечно волнующаяся за нее Мюриел, ни постоянно терзающий ее совесть Тони, ни Ник, который так далеко.
При этой мысли глаза ее неожиданно наполнились слезами, но она тут же их смахнула. Ника нет, а ее чувства — лишь отголоски прошлого.
Проснувшись на следующее утро, Виктория почувствовала себя бодрой и хорошо отдохнувшей. Тишина кругом была абсолютной. В целом мире не было никого, кроме нее самой да одинокой совы, ухавшей всю ночь. Она с удовольствием приняла душ, и плотно позавтракала, и, вообще, была полна энергии и желания действовать. Открывая машину, она глубоко вдохнула прохладный утренний воздух и провозгласила:
— Ну, Эдинбург, держись! Я еду!
Хотя Ник и маячил где-то в глубине сознания, это ее не беспокоило. Все-таки он замечательный человек, и она его любит, без прежнего страха подумала Виктория.
К ней вернулась уверенность в себе. Клиенты были ею очарованы, и переговоры проходили успешно.
Уже к концу недели, съездив два раза в Глазго и еще раз в Эдинбург, Виктория поняла, что ее работа закончена. Была вторая половина дня четверга, так что трехдневный уик-энд ей обеспечен. Погода стояла дивная, и Виктория решила, что проведет это время в саду, а в воскресенье вечером поедет на вокзал и поездом вернется домой.
Заглянув в холодильник, Виктория убедилась, что ей придется сделать кое-какие покупки. Однако мысль снова оказаться в душном автомобиле ее не прельщала. Даже в это время дня солнце нещадно палило, поэтому она решила сходить в деревню пешком. Надев легкое, открытое платье, соломенную шляпу и сандалии, она отправилась в путь.
Правда, когда она возвращалась с покупками, идея пешеходной прогулки уже не показалась ей такой уж удачной. Откуда-то вдруг налетел сильный ветер, а над округлыми вершинами холмов образовался какой-то странный туман.
— Это дождь, — на ходу бросила ей женщина, тоже спешившая домой из магазина. — Он всегда начинается над холмами. Может, еще успею снять белье.
Но пройти две мили до коттеджа я, наверно, не успею, усомнилась Виктория. Однако бежать с покупками, да еще в такую жару, было немыслимо. Придется смириться с тем, что она насквозь промокнет.
Дождь настиг ее на полпути. С, казалось бы, ясного неба на землю обрушились такие потоки воды, что Виктория то и дело втягивала голову и закрывала глаза. Платье в мгновение ока промокло насквозь, а к тому времени, когда Виктория свернула на дорожку к дому, мокрое платье облепило ей ноги, с полей прелестной соломенной шляпы вода стекала на плечи потоками и она просто дрожала от холода.
Дорожка показалась ей бесконечной. Она брела, опустив голову и глядя себе под ноги, боясь поскользнуться. Внезапно ее внимание привлек стук закрываемой дверцы. Подняв голову, она увидела направляющегося к ней Ника.
