— Но этот поцелуй…
— Всего лишь праздничный поцелуй под омелой, — объяснил он. — Линн прекрасно знает мое отношение к связям.
Но в глубине души Кристиан надеялся, что она примет его предложение о встрече Нового года. Может быть, согласится на что-то ни к чему не обязывающее, захочет просто развлечься, получить удовольствие…
Бриана нахмурилась:
— Знаешь, если ты не хочешь прожить жизнь как наш отец… Нельзя от всех убегать!
— Я ни от кого не убегаю.
Она посмотрела на него с сомнением:
— Ну, если ты так говоришь. Но ты же не хочешь навсегда остаться одиноким?
— Если я останусь одиноким, то, значит, таков будет мой выбор.
— Настоящий выбор — быть с теми, кого ты любишь. Твой выбор, Кристиан.
— Этот выбор означает пожертвовать чем-то. — Он посмотрел на часы. — Я найду тебя позже.
И он направился к аукционным столам.
— Велтон, — Полсон отвел его за одно из больших деревьев, украшенных белыми лампочками и красными бантами, — какого черта ты творишь с Линн?
Линн, а не Томас.
— Если ты имеешь в виду поцелуй…
— Все болтают об этом поцелуе. Даже шеф. — Глаза Полсона потемнели. — Оставь ее в покое. Линн не заслуживает, чтобы ее сердце разбил наглец, не достойный чистить ей сапоги.
Кристиан поднял руки так же, как когда говорил с сестрой:
— Сердце тут ни при чем, дорогой. Это был просто поцелуй.
— Возможно, это твое мнение, — Полсон понизил голос, — но Линн так не считает. У нее глаза блестят из-за тебя. Уладь это дело, пока ей не стало еще больнее.
— Хорошо, улажу. — Кристиан пожал плечами. — Но ты слишком тревожишься.
Через пятнадцать минут Линн подошла к нему, красивая, сияющая. Ее глаза блестели. Но это ничего не значило.
— Ну, — сказала она, задыхаясь, — ты был прав. Мы получили больше игрушек, чем нам надо.
— Здорово! — Кристиан поборол желание коснуться ее длинных волос. Ему нравилось, что она наконец распустила их. Они казались мягкими и шелковистыми. — Все обернулось лучше, чем я мог себе представить.
— Я знаю. — Линн словно светилась. — У меня самое рождественское настроение. И кстати, о Рождестве. Я подумала — не хочешь ли ты пойти с нами на снежный пикник в день Рождества? Мы ходим каждый год.
Приглашение на Рождество могло значить только одно: Линн хотела связи с ним. У Кристиана упало сердце. Полсон был прав. Бриана тоже.
Разочарование заставило его напрячься.
Линн Томас такая же, как все остальные. Она думает, что он сдастся и будет жить, как она хочет.
Ну уж нет! Он был с ней честен. Не его вина, что она не захотела слушать.
— В день Рождества я буду с моей семьей.
— Но это же только пара часов, — объяснила она. — Мы никогда не задерживаемся надолго, чтобы все могли вернуться к своим семьям.
Он не мог позволить, чтобы его заставили сказать «да». Ни по какому поводу.
— Нет, спасибо.
— Что ж, хорошо. — Линн избегала встречаться с ним взглядом. — Я видела тебя с твоими родными. Похоже, у вас все хорошо.
— Да, мосты наведены. — За это Кристиан должен быть благодарен ей. Но если бы он сказал что-то в этом роде, у нее могло бы создаться неверное впечатление. — Я показал деду пустующее здание магазина на Главной улице. Спросил, не хочет ли он открыть тут дегустаторскую и магазин.
— Я рада за тебя, Кристиан. — Но в голосе Линн не слышалось радости. Она выглядела несколько расстроенной. Но это не его дело. Лучше ее сейчас немного расстроить, чем потом причинить ей сильную боль.
— Спасибо тебе за отличную работу.
Ее лицо просияло.
— Это было общее усилие, почетный сопредседатель.
— Да, кстати. — Он переступил с ноги на ногу. — Я сделал все это, только чтобы вернуть долг тебе и всей команде спасателей, которая выручила нас с Оуэном. Теперь у тебя достаточно игрушек для раздачи, у ГСПСО — денег на новое оборудование. Мы в расчете.
Ее взгляд помрачнел. Она явно растерялась.
— Так все это — только способ вернуть нам долг? Но мы спасали тебя не для того, чтобы что-то от тебя получить.
— Ты сама говорила, что рада, как все получилось.
— Ты тоже так говорил. — Линн посмотрела ему в глаза. — А поцелуи под омелой… имели ту же цель?
— Это было приятно. — И тут же Кристиан понял, что это не вся правда. — Ты же знаешь, я не искал ни подружку, ни чего-то серьезного.
Ее лицо не выразило никаких эмоций.
— Да, ты ясно дал мне это понять.
Взгляд Линн устремился куда-то поверх его плеча. Он обернулся. Рейчел махала Кристиану веткой омелы.
Линн криво усмехнулась:
— Эта журналистка, кажется, пока не усвоила: ты не ищешь подружку на Рождество. — В голосе Линн слышалась явная обида.
Кристиан чувствовал себя негодяем, но так лучше. Может быть, на этом все кончится…
— Если целуешь девушку, это еще не значит, что она стала твоей подружкой.
Ее глаза потемнели.
Кристиану это не понравилось. Он тронул ее за руку, но она отдернула свою руку:
— Нет!
Такая ее реакция обеспокоила его.
— Эй, мы же друзья!
— Нет, новичок. Мы никогда не были друзьями. Друг не должен расплачиваться с другом за помощь. — От того, каким тоном Линн это сказала, он почувствовал себя самым отпетым негодяем. — Лучше бы ты подошел к Рейчел…
Он открыл рот, хотел что-то ответить, но Линн уже шла прочь.
Кристиан смотрел, как она уходит, и ему казалось, что его грудь вот-вот разорвется. Но что он мог сделать? Что сказать? Они хотели от жизни разных вещей.
— Кристиан! — Рейчел, в коротком блестящем красном платье, с веточкой омелы в волосах, возникла перед ним. — Теперь моя очередь целоваться с пожарным под омелой.
Линн по привычке сдержала себя. Ее лицо, когда она шла к выходу, не выражало никаких эмоций. В гардеробной она задержалась, чтобы забрать пальто и сумочку.
Ханна вышла из дамской комнаты и бросилась к ней:
— Ты куда?
— Домой.
— Но еще рано.
— Ну… — Ее голос сорвался.
Ханна взяла ее за руку:
— Что случилось?
— Ничего. Все. Я чувствую себя так глупо. — Она засопела. — Я не нужна Кристиану. Он просто хотел расплатиться с ГСПСО за спасение — свое и Оуэна.
— Я видела, как он тебя целовал…
— А сейчас он под омелой точно так же целует телерепортершу. Я… Мне не отдают предпочтения.
— Ли…
— Сама не знаю, почему я так расстроилась. Я как-то несоразмерно все раздуваю. — Она надела пальто. — Нас ничто не связывает. Мы просто поцеловались пару раз.
— Ты что-то чувствуешь к нему.
— Чувствовала. В прошедшем времени. — Одиночество ослабило ее, и она совершила ошибку. Больше это не повторится. — Мы с Велтоном сослуживцы. И только.
