— Тогда, должно быть, романтик ты сам, если выбрал себе такую работу, — сказала Диана.
Он романтик? Бросив взгляд на Сан-Марино, Джон покачал головой.
— Я — простой реставратор, который помогает сохранить зримое воплощение ушедших эпох…
Снова повисла тишина. На самом деле никто из них и не думал углубляться в тему разговора. Слова были лишь ширмой.
— Хочешь чего-нибудь выпить? — произнес Джон, заполняя паузу.
— Да, — сразу же согласилась Диана, почувствовав облегчение от возможности немного подвигаться, и отошла от перил в тот момент, когда он тоже направился к двери. Их глаза снова встретились. Этого было достаточно, чтобы вернуться к прежнему состоянию взаимного влечения. Диана увидела, как его зрачки расширились. Улыбка слетела с ее лица, когда она догадалась, о чем он думает. Оба стояли и боялись пошевелиться. Достаточно было одного лишь жеста, мимолетного касания, чтобы разбушевавшееся пламя вырвалось наружу.
— Нам не мешает подкрепиться, — произнес Джон, переводя сбившееся дыхание. В кухне полно еды, но, если хочешь, мы можем перекусить в ресторане.
Так, здесь или в ресторане? Диана обнаружила, что не может сосредоточиться и ответить на вопрос.
— С меня достаточно на сегодня людных мест, — ответила она первое, что ей пришло в голову, и натянуто улыбнулась.
Эта улыбка и стала той самой первой искрой, виновницей пожара. Джон посмотрел на ее рот. Губы Дианы приоткрылись. Без раздумий они бросились в объятия друг друга, соединяясь губами, телами, руками…
Голодный, горячий этот поцелуй забирал силу из ног, и она повисла на его шее, сплетя свои пальцы. Он в беспамятстве брал то, что она предлагала с поспешной настойчивостью. Его руки ласкали тело Дианы, и каждое прикосновение Джона было уверенным и значимым, выдавая искушенного любовника. Не то, что этот неумелый мальчишка Питер, который был простым рабом своих потребностей. Девушка сразу почувствовала разницу, и Джон понял это.
Вдруг он отпрянул от нее так грубо, будто его ударили. Что я, черт побери, делаю? — мысленно вскричал он, с ужасом глядя на побледневшую девушку.
— Ты сам начал это! — бросила она ему в лицо, словно он отрицал что-то.
Отчаянные слова заставили Джона отвернуться.
— Думаешь, я не понимаю? — хрипло проговорил он. — Вчера ты пережила кошмарную ночь, и мы здесь оказались именно из-за этого. Наши отношения — обман. Я не могу воспользоваться случаем подобно тому ублюдку, который напоил тебя наркотиками, чтобы сделать сговорчивой! Прими мои извинения, — добавил он дрогнувшим голосом. — Я потерял голову.
Все вернулось на свои места. Она опять сама оказалась во всем виновата.
— Ты ошибаешься, думая так, — словно прочитав ее мысли, произнес Джон.
— Ошибаюсь в чем? — Ему придется объяснить, или это пустая болтовня.
Он заставил себя заглянуть в ее глаза.
— Меня ты хотела, его — нет! — без лишних затей объяснил он.
Это правда. Переполненная чувствами, она отвела взгляд от его сурового лица. Трепещущее тело все еще ощущало удовольствие от прикосновений Джона. К Питеру Диана испытывала только отвращение. Но это не значит, что она сама не дала ему повода для омерзительного поступка! И теперь неважно, что она не понимала, чем это может закончиться! Флирт — это флирт. Девушка вновь виновато посмотрела на Джона. Тот подошел и обнял ее за плечи.
— Ты звала на помощь, помнишь? Даже под действием его проклятого наркотика кричала так громко, что разбудила меня!
Если бы я вела себя по-другому, Питер не посмел бы так поступить! — с болью в душе размышляла Диана, не слушая Джона.
— Ты — самая прекрасная девушка из всех, кого я знаю. Просто ошеломляющая, — продолжал он. — Но девяносто девять процентов мужчин не посмеют приблизиться к тебе, если ты сама этого не захочешь.
— Я захотела, но ты остановил это, — тихо прошептала она.
— Потому что наши отношения — притворство, обман, блеф… Ты разве забыла!
— Да нет, все помню, а вот ты… Ты просто напыщенная свинья! — прокричала Диана и кинулась к двери.
Но выбежать ей не удалось. Джон нагнал и схватил ее за плечо.
— Что вы на самом деле хотите, мисс Даймонд? — яростно проревел он. — Вы просили помощи, я помог. Вы просили скрыть вашу тайну, я подчинился и теперь живу во лжи, которой не должен был потворствовать. Вы здесь, со мной, как и хотели. — Его стальные глаза резали ее лицо, словно лезвия. — И за то, что я с честью хочу выполнить наше соглашение, вы еще называете меня свиньей?
— Я не имела в виду…
— Нет, имела, — отрезал он.
— Я думала…
— Ты не думаешь, Диана. И в этом твоя проблема!
— Перестань кричать на меня, — неожиданно взвилась она. — Я играла в твою игру, считая, что наши желания совпадают. Моя ошибка, извини и отпусти меня!
Он резко разжал пальцы на ее плече, так что она пошатнулась. Джон поспешил подхватить Диану, та всхлипнула, увернулась и подняла на него глаза. Ее взгляд был подобен удару зеленой молнии в жерло действующего вулкана.
— Я была страшно напугана тогда и меньше всего ожидала, что встречу понимание с твоей стороны, потому что знала, как ты ко мне относишься. Ты покорил мое сердце своей заботой, добротой, силой, на которую дал опереться. Ты был строгим на словах, но занимался со мной любовью глазами. Ты делаешь это даже сейчас! — выпалила она насмешливо и зло. — Ты злишься, но все равно хочешь меня. Разве я ошибаюсь?
Это было убийственное разоблачение! Она была права двадцать тысяч раз. Стоя напротив, он злился, но продолжал любоваться прекрасной золотоволосой сиреной, которую до дрожи душил гнев, обида и сотня других, бурлящих как лава, эмоций. Он полностью был согласен с ее обвинением.
Что же мне делать? — мучительно соображал Джон.
— К черту все это! — воскликнул он и даже коротко рассмеялся. Теперь он знал, что сделает. Отбросит все свои высокие моральные принципы и подчинится Диане. До него дошло, что с того момента, когда началось все это сумасшествие, он все время поступал так, как она того хотела.
— Не смейся надо мной, — дрожащим голосом сказала девушка. В ее глазах заблестели слезы.
— Я смеюсь только над собой, — успокоил ее Джон.
— Почему?
Он поцеловал ее мокрые глаза, скользнул губами по аккуратному маленькому носу и остановился в уголке подрагивающего рта.
— Потому, что вел себя, как последний дурак, — пробормотал он хрипло, не позволяя ни одной здравой мысли задержаться в своей голове.
— Ты играешь со мной? Я…
— Никаких игр, — поклялся он. — Больше ни слова! — И накрыл своими губами ее рот, нежно разделяя мягкие губы, чтобы зайти глубже.
