Грейс сообщила, что по-прежнему не может выбраться из творческого тупика. Дженнифер посоветовала не падать духом и упорно работать. А когда не останется сил, вздохнуть поглубже и все начать заново.
— Большое спасибо, — проворчала Грейс.
— Не за что. Лично я рада уже тому, что поговорила с тобой. Ты даже не представляешь, как мне приятно беседовать с тобой!
— А мне с тобой, — сказала Грейс, невольно улыбнувшись.
— Можно кое-что спросить? Ты поблагодарила Нила за то, что он прислал тебе кассету?
— О, конечно.
— Хорошо. Я понимаю, общаться с Нилом порой бывает нелегко, но зато интереснее, чем с каким-нибудь покладистым тихоней.
— Да уж, тихоней его не назовешь, — усмехнулась Грейс.
— И еще в нем есть глубина.
— Верно. Но также что-то еще… не могу подобрать определения…
— Мрачность?
Грейс вздрогнула.
— Да… Пожалуй.
Попрощавшись с Дженнифер, она вернулась в студию, встала к мольберту и несколько часов работала как одержимая. Потом вдруг остановилась, отошла на пару шагов и взглянула на холст. На нем пестрели яркие краски — белая, красная, черная…
Грейс прикусила губу. Она сотворила художественный штамп, только и всего. Интересно, как можно назвать сие произведение? «Тщетная попытка понять собственные эмоции»? Или короче — «Художник в поиске»?
Машинально вымыв кисти, она отправилась на огород. Прополка сорняков всегда успокаивала ее. А завтра сюда приедет Нил. Чтобы лечь в ее постель. Где ему самое место.
Грейс вдруг замерла. Да, пребывание Нила в ее постели действительно представлялось ей вполне естественным. Однако оно носит временный характер, об этом не следует забывать. Дженнифер права. Душа Нила — потемки. В ней хранится много тайн. Но делиться своими секретами он не намерен.
К пяти часам пятницы она была как на иголках.
Почему Нила так долго нет? Может, он передумал и не приедет? Или встретил какую-нибудь обворожительную японку?
А вдруг… его самолет разбился?
Дрожащими руками Грейс налила себе вина. В эту минуту к калитке ее коттеджа подкатил «мерседес», взвизгнули тормоза.
С гулко бьющимся сердцем она поспешила к двери. Нил уже взбегал на крыльцо, переступая через ступеньку. Узел его галстука был ослаблен, пиджак висел на согнутой руке, в другой — дорожная сумка и букет малинового оттенка роз.
Увидев Грейс, он остановился.
— Каждый раз, когда я вижу тебя, ты выглядишь все красивее! — восторженно слетело с его губ.
Будто тяжкий груз спал с ее плеч. Она посмотрела в глаза Нила и поняла, что по-прежнему желанна.
— Розы… Ты привез мне розы…
— Да… Знаю, у тебя их полон сад, но эти напомнили мне румянец, появляющийся на твоих щеках после наших занятий любовью.
Грейс рассмеялась.
— Ну вот, теперь я не могу сказать, что они прелестны!
Нил вошел, бросил сумку на пол, пиджак и цветы — на ближайшее кресло и заключил Грейс в объятия.
Поцелуй был долгий, жгучий и искусный. Когда он завершился, Грейс облегченно вздохнула.
— Я испугалась, что ты больше не хочешь меня.
— Хочу даже больше, чем прежде. — Он ухмыльнулся. — По-моему, ты сама это чувствуешь. Но сначала мне нужно принять душ и побриться. Бокал вина тоже не повредит.
— Все, что хочешь, — сказала Грейс.
Нил прижался лицом к ее шее.
— Как приятно ты пахнешь… Скажи, а перед ужином мы не выкроим несколько минут, чтобы проверить, насколько удобна твоя кровать?
— Для этого у нас впереди целый уикенд, — счастливо рассмеялась Грейс. — Ванная там. Сейчас принесу тебе полотенца, а потом налью вина.
Нил стянул галстук и бросил поверх пиджака.
— Сначала поцелуй меня еще разок.
— Боюсь, что после этого я забуду, где у меня хранится белье, и не смогу отыскать бутылку с вином.
— И все-таки рискнем! — сказал Нил, вновь припадая к ее губам.
Грейс трепетала, когда они разомкнули объятия. На горле Нила тоже ускоренно билась жилка.
— Зачем нужно вино, если есть ты? — произнес он, после чего вынул из дорожной сумки туалетные принадлежности и направился в ванную.
Со счастливой, словно приклеившейся к губам улыбкой Грейс поставила розы в вазу. Затем наполнила вином второй бокал и вместе со своим отнесла в спальню. Прислушиваясь к звукам льющейся в ванной воды, она сняла с себя всю одежду и набросила на голое тело пиджак и галстук Нила. Живописно раскинувшись на постели, Грейс сунула за ухо одну розу.
Вскоре в спальню вошел Нил в обернутом вокруг бедер полотенце. При виде Грейс в его глазах заплясали веселые искорки.
— Тебе этот пиджак идет больше, чем мне. А роза чудесно дополняет картину.
— Рада, что тебе понравилось.
— Не все, — хрипловато возразил он. — Я хочу, чтобы ты распустила волосы.
Грейс села на постели, сняла пиджак и вынула заколку из волос. При этом ее грудь слегка колыхалась. В сумерках светлая кожа Грейс казалась бархатистой как лепестки роз.
Тряхнув кудрями, она простерла руки к Нилу.
— Иди ко мне!
Он упал на нее, как беркут на перепелку. Грейс пылко отвечала поцелуем на поцелуй, лаской на ласку и была так же неистова, как и Нил. Кульминация их близости повергла обоих в бурный водоворот наслаждения. Задыхающаяся Грейс впилась пальцами в плечи Нила будто утопала, а он был единственной надеждой на спасение.
— Женщина! — хрипло выдавил он. — Что ты делаешь со мной?
Грейс была настолько погружена в свои ощущения, что ответила совершенно невпопад.
— Как хорошо, что не нужно готовить ужин, — произнесла она чужим осипшим голосом. — Не уверена, что смогу встать.
Нил подал ей бокал вина, потом взял и себе.
— За наш уикенд!
— За нас, — поправила Грейс.
— Ты самая красивая женщина в мире, — произнес Нил с зачарованным мерцанием в глазах.
— А ты — самый эротичный мужчина.
— Дело ведь не только в сексе, — сказал он. — Но и в нас самих.
Грейс не ожидала от него таких слов. Ее горло сжалось, и она с трудом произнесла:
— Согласна.
— Только не спрашивай меня, что именно это означает, — добавил Нил, дернув плечом.
Его жест насторожил Грейс.
— Думаю, нам нужно поесть, — сказала она, свешивая ноги на пол.
Ужин был таким, о котором можно лишь мечтать. Грейс и Нил ели при свечах, сквозь открытое окно в дом лились ароматы сада, доносилось далекое уханье филина.
После кофе они вместе вымыли посуду. В ходе этого процесса Грейс обогнула Нила, чтобы взять супницу, но тот стиснул ее бедро… и вот они уже занимаются любовью, прислонясь к дверце холодильника.
Обнимая Нила за шею, Грейс прошептала:
