– Конечно, дорогой, – пролепетала Дженни. – Но мне так не хочется быть невежливой по отношению к родителям.
– Я уверен, что Чарли и Рей смогут помочь им и покажут комнату. Как ты думаешь? – произнес Питер сквозь стиснутые зубы, что ясно давало понять, в каком он был настроении.
Дженни, зажатая мертвой хваткой, смотрела на него широко раскрытыми глазами.
– Конечно, дорогой. Как скажешь, – проговорила она. – Чарли, будь добр, проводи моих маму с отцом.
Питер наблюдал за тем, как Чарли отдал ей честь.
– Все, что прикажете… миссис Стивенсон. – Телохранитель посмотрел на Питера и пожал плечами, показывая, что сам ничего не понимает. После чего повернулся к пожилой паре, которая все это время ошарашенно оглядывалась вокруг себя. – Прошу за мной, мистер и миссис Гоулсон. В Западное крыло.
– А ты большой парень, Чарли! – сказал отец Дженни, направляясь вслед за ним.
Как только вся компания проследовала через холл, к спальням для гостей, Питер все внимание перенес на Дженни.
Она невесело улыбнулась.
– Я постараюсь все объяснить.
– Как ни странно я об этом догадывался.
– Короче, это мои родители, и они думают, что мы женаты.
Питер резко отпустил ее руку, как будто мисс Гоулсон была заражена страшным вирусом, который мог мгновенно передаться ему самому.
– Это ничего не объясняет, Дженни. Попробуй еще раз. Но начни с того момента, почему даже Рей называет тебя миссис Стивенсон.
– И Чарли тоже, – добавила она. Против этого Питер ничего не мог сказать.
– Да, я слышал. Но сейчас к делу. Ты думаешь, что ты миссис Стивенсон, потому что…
– Потому что мои родители так думают, – пробормотала она.
– Понятно, – ответил Питер, хотя ничего ему не было понятно. Он скрестил руки на груди. – Ладно, а почему они думают, что ты миссис Стивенсон?
– Потому что я им сказала об этом. – Питер кивнул.
– Хорошо. А ты им это сказала, потому что…
– Потому что моего отца уволили с работы. – Хмурясь, босс внимательно посмотрел на Дженни.
– Что ж, мне очень жаль. Но как это связано с женитьбой? Понимаешь, Дженни, я не улавливаю никакой логики в твоих отрывочных объяснениях. Ты должна помочь мне.
– Что ж, – произнесла Дженни, убирая за ухо прядь вьющихся волос, – вы будете смеяться.
– Разве?
– Совершенно точно. Но я должна признаться, что вы могли избежать всего этого, уехав в Лондон, собственно, как и собирались.
Питер попытался понять сказанное.
– Значит, во всем этом моя вина? – Дженни кивнула.
– В какой-то степени. Поскольку, если бы вы уехали, то мне не пришлось бы объяснять моим родителям, что моя история была выдумкой. Однако вы не уехали, и сейчас я должна рассказать им всю правду, чем очень их расстрою. Понимаете? – Дженни пристально посмотрела на него, ожидая чего-то. Только Питер не мог понять, чего же она ждала. – И не просите меня рассказывать о деньгах, потому что мы окончательно запутаемся, – пробормотала Дженни.
У Питера начала болеть голова. Он потер виски и лоб.
– А наше правительство, случаем, о тебе не знает? Отдел, разрабатывающий технологии психологических войн мог бы тобою очень заинтересоваться. Ты была бы настоящей находкой для них.
Дженни хлопнула его по руке.
– Хватит шутить. Я же серьезно. Что мы будем делать?
Удивление Питера росло вместе с возмущением.
– Мы? Ты хочешь знать, что мы будем делать со всем этим?
Дженни от волнения начала грызть ноготь большого пальца. Отвечая на вопрос Питера, она яростно закивала головой.
Это сразило его наповал. Как она могла выглядеть столь восхитительно даже в такой ситуации?! Не говоря уже об остальном, что заставляло его танцевать, как щенка-марионетку, которого за ниточки дергала какая-то там Дженни. Все же Питер старался сохранять свое недовольное выражение лица.
– Не знаю. Я до сих пор не понимаю, что здесь происходит.
В конце концов она отпустила палец, который так долго терзала, и глубоко вздохнула, готовясь к длинной речи.
– Ладно. Вот в чем дело. Моего отца некоторое время назад уволили с работы. Родители мне ничего не говорили. Сейчас они могут потерять дом. Им нужны деньги. Они очень гордые и не хотят просто так принимать помощь. Благодаря вам, у меня на счету вдруг оказались огромные деньги, отпущенные на расходы по дому… Но я их постепенно верну из своего жалования. Конечно, если вы и дальше мне будете платить. Вот так, я просто хотела помочь родителям. Но могла их уговорить взять деньги лишь на том условии, что, сбежав из Миннесоты, вышла за вас замуж. С тех пор я для моих родителей замужняя дама и популярная художница, чья выставка скоро откроется здесь, в Калифорнии. И у нас есть свободные деньги, которые я сочла нужным отдать им. А потом я так обрадовалась всему, что пригласила их навестить нас. Но, клянусь, что не верила в их приезд.
Питер смотрел на Дженни не сводя глаз. Часто люди так глядят на обломки, оставшиеся после автокатастрофы. Это ужасно, но завораживает так, что никто не может глаз отвезти.
– Хорошо хотя бы то, – продолжала Дженни, – что они не привезли с собой моих сестер и братьев. – Девушка улыбнулась. Для Питера эта улыбка была как благословение. – Тем не менее, не волнуйтесь, мои родители не задержаться надолго. Им нужно возвращаться к детям. И тетя Синди… Она действительно добрая душа, но бедняга должна принимать лекарства, от которых ее постоянно мутит. Поэтому тетя их не пьет, когда находится с другими людьми.
Питер не мог ничего сказать. Поскольку он не знал, что это значило. Да и не хотел знать.
Вдруг Дженни быстро заговорила. Ее как будто прорвало.
– Послушайте, мистер Стивенсон, я все объясню родителям, мы соберемся и уедем. Простите меня! Мне не следовало так себя вести. Вы были очень милы и обходительны со мной, а я вот как вам отплатила. Я соврала всем, даже бедному Джорджу Лиферу, который думает, что у вас сегодня день рождения. Простите меня, мистер Стивенсон…
– Подожди минуточку. Кто такой Лифер? – Это было все, что мог спросить Питер.
– А… Лифер. Это же ваш охранник. Он был в недельном отпуске и сегодня первый день вышел на службу. И вот, бедняга, попал в такую историю.
Питер чуть отступил назад и оперся на стену. Владея этим домом уже три года, он ничего не знал о людях, работавших здесь, в его владении. А Дженни уже успела узнать.
– Мистер Стивенсон, с вами все в порядке? Вам принести воды? Вы хотите присесть?
Питер поморгал и в конце концов смог сфокусироваться на Дженни. К своему ужасу он начинал понимать, что ему нравилось в этой девушке буквально все. Даже ее нелепые объяснения. Он уже подозревал, что она и есть тот самый единственный человек на свете, который сможет спасти его от самого себя. И от страшного превращения в своего отца – холодного, отстраненного человека. На этом же почти подсознательном уровне, Питер понимал, что должен сделать все возможное для удержания Дженни. Она не должна уйти, независимо от того, чем это все обернется для него самого.
