— Ты сошла с ума! — воскликнул он.
Наверно, так оно и было на самом деле. Она молниеносно вскочила ногами на сиденье, расстегнула молнию на своих джинсах и быстро спустила их. Прямо перед собой Джеффри увидел золотистое чудо — ее тело и темный треугольник между ног. Он застонал от страсти.
Он заметил, что от ее тела исходит морозный пар. Но он уже знал, что надо делать.
Быстро набросив парку на обнаженные бедра, Джеффри проговорил, прижимая ее к себе:
— Иди ко мне, девочка моя, прикрой меня.
Он скрылся под паркой с головой. Чувствуя сладостный запах, приник жадными губами к трепещущей плоти. Ее бедра вздрогнули. Сид выгнула спину, с торжествующим воплем выкрикнула его имя и забилась в экстазе. Несколько мгновений спустя она затихла. Джеффри почувствовал, как расслабилось ее тело.
Высунувшись из-под куртки, он увидел, что в глазах Сид застыло странное выражение. Отклонившись на сиденье, Джеффри расстегнул молнию на своих джинсах.
— Сядь сверху.
Хрипло вскрикнув, она обволокла его жаром своего тела. Джеффри закрыл глаза и издал протяжный стон. В обычной обстановке он предпочел бы растянуть удовольствие. Но обнаженная нога Сид лежала поверх парки. Он прижал ее к себе за бедра и начал двигаться внутри нее.
— О господи, Сид! — воскликнул Джеффри, не в силах сдержаться.
Сид мгновенно перехватила инициативу. Движения ее были легки и изящны. Полы парки разошлись, и он на миг увидел кусочек обнаженного тела.
— Да, родная, да! — воскликнул он, находясь на грани радости и боли.
Она откинула голову, издала стон и забилась в конвульсиях любви. Последним, завершающим рывком он вошел в нее, захлебываясь в волнах мучительного счастья… С удовлетворенным вздохом Джеффри откинулся на спинку сиденья. Она опрокинулась на него сверху. Дыхания их смешались.
Одевались они молча. Когда Джеффри залез на заднее сиденье снегохода, Сид сделала ему знак, чтобы он пересел вперед.
— Поведешь ты, — сказала она.
— Ты мной командуешь?
— Да, черт побери! — прошептала Сид ему в ухо.
Всю обратную дорогу она, не останавливаясь, шептала ему, где поворачивать, на что обратить внимание, куда свернуть и где притормозить. Джеффри не стал лишать ее этого удовольствия. Он умолчал о том, что уже управлял такими машинами и раньше. Кроме того, ему так нравилось ощущать ее руки вокруг своей талии, а голову — прижатой к его спине.
Джеффри чувствовал, что она доверяет ему. И это было ему очень приятно.
Не сказал он и о том, что ее чудесный «Ледяной дворец» навсегда останется в его памяти.
Джеффри разбудил аромат кофе. Приоткрыв глаза, он увидел Бабетту, растянувшуюся перед печкой. За окном огромными хлопьями падал снег.
Вспомнив вчерашний день, он закрыл глаза, улыбнулся и придвинулся поближе к Сид. Их тела так естественно и удобно подходили друг другу, словно они спали вместе всю жизнь. Это была их первая ночь.
Вчера вечером они втроем готовили ужин, мыли посуду и обсуждали вместе с Джери покупку нового генератора. Когда настало время ложиться спать, Джери молча пошла в свою комнату, а они расположились на широком диване. Была ночь, они лежали в темноте, прислушиваясь к потрескиванию дров в печке. Сид уткнулась ему в плечо, и они уснули. Когда часы пробили полночь, он сквозь сон вспомнил, что наступил день его рождения.
Сид зевнула. Она протянула руку назад и коснулась его бедра. Он нежно переплел их пальцы и шепнул ей в ухо:
— Доброе утро, соня.
Сид засмеялась.
— Доброе утро.
Притянув его ладонь, она положила ее себе на грудь. Они молча лежали и смотрели на падающий за окном снег. Ему на мгновение показалось, что они вместе смотрят в будущее.
Пять лет назад Джеффри был обручен. К счастью, он быстро понял, что совершает ошибку. Она была готова бросить ради него свою карьеру и следовать за ним повсюду. Джеффри сам не захотел, чтобы кто-нибудь под него подстраивался.
Встретив Сид, он вдруг увидел все другими глазами. Он понял, что жизнь с ней будет наполнена радостью, страстью и интересными неожиданностями. Сид была очень гордой. С ней приходилось считаться, но это не пугало его. Джеффри чувствовал, что они — две половинки единого целого, и это могло стать залогом счастливого брака.
«Неужели это любовь?» — размышлял он.
Она пошевелилась и повернулась к нему. Ее кожа была нежной, как шелк. Она прижалась лицом к его груди и поцеловала в то место, где билось сердце. От прикосновения ее губ он затрепетал и приник губами к ее волосам, а потом завладел ее губами.
— Я хочу взять тебя, — шепнул он.
— Куда? — пробормотала она.
— В рай, — ответил он.
— Но мы не можем никуда уехать из-за непогоды.
Он слегка ущипнул ее за ягодицу, и она тихонько рассмеялась.
За дверным окошком кухни мелькнула тень. Он поднял голову.
На кухне стояла Джери в просторной рубахе и штанах. Увидев их рядом, она улыбнулась и кивнула ему.
Джеффри почувствовал смущение.
— Вставайте завтракать, — пригласила Джери, счастливо улыбаясь.
Через час они уже сидели за столом. Пережевывая кусок белой булки, щедро намазанной джемом, Джери проговорила, глядя в окно.
— Бадди ни за что бы не упустил такого случая.
Сид, уплетая за обе щеки яичницу с беконом, спросила:
— Какого еще случая?
— Да вон ту лису… — Джери показала ножом в сторону окна. Рыжая лиса кралась по снегу, приближаясь к снегоходу Джери. — Наверное, снегоход пропах мясом, которое я привезла вчера от Кельвина. Бадди всегда жалел животных, помнишь? Жаль, что я так и не успела объяснить любимому братцу, что нельзя подкармливать диких животных.
Пурга утихла, и в окно все было хорошо видно.
— Да, у отца была чувствительная и нежная душа. Настоящие Весы.
Сид сунула в рот очередной кусок.
— Ну, а ты? — спросила Джери, взглянув на Джеффри. — Какой у тебя знак?
Джеффри подул на кофе.
— Весы.
— Надо же, какое совпадение! — воскликнула Джери. — А какое число?
Джеффри помолчал, потом ответил:
— Шестнадцатое.
Джери чуть не подпрыгнула от возбуждения.
— Так это же сегодня!
Он пожал плечами.
— Я никогда не праздную свой день рождения.
Сид почувствовала, что эта тема была для него неприятной.
— Господи, Джефф! — воскликнула снова Джери. — Почему ты ничего не сказал? Я бы приготовила на завтрак что-нибудь особенное!
Джеффри оглядел стол.
— Бекон, яйца, домашний хлеб, кофе, овсяная каша, изюм, коричневый сахар! — Он перевел взгляд на Джери. — Да тут все особенное.
