Джед мог убеждать ее до посинения, но ничего бы не изменилось. Он это знал, но не мог не попытаться еще раз.
– Я понимаю, как ты себя чувствуешь, лучше, чем кто-либо, но ты упускаешь из виду одну важную деталь, которая может все изменить. Я привлекаю тебя физически, и это уже начало, чертовски хорошее начало… – Он улыбнулся, но на бледном лице девушки не промелькнула ответная улыбка. – А когда ты меня полюбишь, все станет на удивление просто.
– Совершенно исключено, что когда-нибудь я испытаю к тебе другие чувства, – произнесла Генриетта так уверенно, что Джед неожиданно ощутил дикую ярость.
– Черта с два это исключено! – взревел он. – Я сделаю так, что ты меня полюбишь, будь оно все проклято! В этом уравнении две переменные, так что не делай из меня фигуру второго плана!
– Ты не понимаешь. – Генриетта медленно встала и произнесла низким голосом: – Я тебя люблю. Люблю уже давно, только я долго этого не понимала, и буду любить и дальше, в этом я уверена, и все равно это ничего не меняет. Я не хочу, чтобы ты вошел в мою жизнь.
Джед выглядел так, будто его со всей силой ударили в солнечное сплетение.
– Значит, ты нас обоих приговариваешь к пожизненному страданию? – мрачно спросил он спустя целую минуту.
– Если ты так это расцениваешь. – Она вздернула подбородок. – Но я предпочитаю думать, что, наоборот, спасаю нас. Ты встретишь…
– Не говори этого, – в ярости произнес он, напугав девушку. – Не говори, что я встречу кого-нибудь еще, Генриетта, или я не отвечаю за свои действия. – Он бросил на нее последний взгляд – глаза его ярко горели на смертельно бледном лице – и пошел прямо по траве к дороге, где его дожидался «рейнджровер».
Генриетта молча смотрела, как он уходит, и только дрожавшие ноги да бешено стучавшее сердце напоминали, что это не сон. Он ушел, совсем ушел, и прощальный взгляд, полный отчаянной ярости, говорил о том, что следующей попытки уже не будет.
Мерфи был до смешного рад видеть свою хозяйку, когда та приехала в ветеринарную лечебницу вечером того же дня, и шумный восторг огромного пса чуть-чуть смягчил острую боль и ощущение одиночества, охватившие Генриетту, после того как «рейнджровер» скрылся за поворотом. Но только чуть-чуть.
Весь вечер она ждала, что раздастся телефонный звонок, который так и не раздался, а на следующий день, проспав всего несколько часов, она снова сидела как на иголках, хотя и повторяла про себя, что он все равно не придет. Он не пришел.
На второй день было не легче, и на третий тоже, и по прошествии недели Генриетта смирилась с мыслью о том, что все закончилось, так толком и не начавшись. Впрочем, именно этого она и добивалась. В точности.
Однако к середине второй недели Генриетта все же решила поехать в Лондон и побеседовать с Сарой. Сбор вещей и экипировка Мерфи заняли десять минут.
Сара ждала ее в дверях, и на мгновение Генриетта даже устыдилась при виде ее откровенной радости от неожиданного визита, но, когда они устроились в саду со стаканами холодного апельсинового сока, жена Дэвида сама завела разговор на волнующую тему.
– Итак… – Сара посмотрела на Генриетту из-под полуприкрытых век. – Что пошло не так между тобой и Джедом? – спросила она как ни в чем не бывало.
– Что? – Генриетта не смогла скрыть своей растерянности, и Сара понимающе улыбнулась.
– Ох, Хен, ваши взаимные чувства были так очевидны, – спокойно сказала она. – Даже слепой бы это увидел.
– Правда? – Генриетта мысленно вернулась в прошлое. – Но тогда я сама не знала, – слабо возразила она, – и Джед тоже.
– А сейчас вы оба знаете? – осторожно предположила Сара.
– Да, но от этого не легче.
– И кто испугался? – бесстрастно осведомилась Сара. – Ведь не оба вы струсили?
– Нет, дело во мне. – Генриетта посмотрела на разлегшегося у ее ног Мерфи, от которого исходил неимоверный жар.
– Хорошо. – Сара откинулась на спинку плетеного кресла и надвинула на глаза шляпку. – Расскажи тете Саре.
Опустив самые интимные подробности, Генриетта изложила суть дела, и к концу ее повествования Сара уже сидела на самом краешке кресла, сосредоточенно нахмурившись.
– О, Хен! – Она тяжело вздохнула. – Мне неприятно это говорить, но он абсолютно прав, а ты на сто процентов – нет.
– Не надо ходить вокруг да около, скажи прямо, что ты думаешь, – сухо произнесла Генриетта. Сара обычно высказывалась откровенно.
– Послушай, я понимаю, что твоя семейная жизнь была не из приятных и что ты боишься нырять с головой в омут, но он ведь об этом и не просит, разве ты не понимаешь? Он обещал, что даст тебе время подумать; чего еще можно ожидать от несчастного парня? – логично закончила Сара.
– Мне не нужно время. – Лицо Генриетты выражало упрямство.
– Тогда зачем ты приехала? – Сара внимательно на нее взглянула. – Если ты уверена, что приняла единственно верное решение, зачем тогда снова все обсуждать?
– Я просто хотела с кем-нибудь поделиться, вот и все. Кроме того, мне надо отдохнуть от работы, в последнее время она идет не очень хорошо.
– Хмм. – Сара с удовлетворенным видом допила свой стакан. – Я сдаюсь. Позволь я налью тебе еще сока, и мы продолжим беседу.
Но к тому времени, когда Сара вернулась из кухни, Генриетта поняла, что больше ничего обсуждать не будет – решение в любом случае уже принято. Однако Сара не готова была сменить тему.
– Понимаешь, ваша с Мелвином проблема была отчасти в том, что вы оба художники, – уверенно сказала она. – Я знаю, что он очень странно к тебе относился, но все осложнялось еще и тем, что в вас обоих было это стремление к творчеству, эстетическое начало. Джед не такой. У него своя карьера, он взлетел так высоко, что это могло бы удовлетворить любого мужчину, и его вполне устроит, если ты будешь заниматься любимым делом, и вы, таким образом, отлично дополнили бы друг друга. Он самодостаточный человек, Хен. Ему не надо никому ничего доказывать, он, если хочешь, уже взял от жизни свое.
Генриетта взглянула на убежденное лицо Сары.
– А ты неплохо осведомлена, – без выражения заметила она.
– Ничего особенного, – пожала плечами Сара, но в улыбке ее сквозило лукавство. – Просто твоя мама долго разговаривала с Джедом, и он ей понравился, а Дэвид вообще считает, что он лучше всех.
– Им обоим казалось, что Мелвин тоже ничего, – тихо напомнила ей Генриетта. – В общем, я поняла твою точку зрения, Сара, но давай лучше поговорим о ценах на хлеб или о чем-нибудь в этом роде.
– Конечно. – Сара рассмеялась в ответ на улыбку Генриетты, и девушки провели замечательный вечер в ожидании Дэвида.
