– Ну что же вы, Марго, мы ждем.
Секретарша нехотя закрыла за собой дверь.
Гольвезе проворно обернулся к Паоле.
– Не хочет оставлять меня наедине с вами, дурочка. Совсем забыла, что секретарь – это все же работа. Ну ладно, это пустяки. Я сам виноват, и дело не в этом.
Гольвезе весь светился возбуждением, глаза горели, щеки пошли лукавыми складками.
– Я тут замыслил одно дело, и как раз появились вы. Когда вы вошли в ресторан, там, в Тремеццо, я сразу понял, что вы музыкальны и у вас прекрасное чувство ритма.
– Но как вы могли это понять? Как Шерлок Холмс – по спущенной петле на чулке или оторванной пуговице?
– Ничуть не бывало. Из-за стены приглушенно доносилась музыка, и вы подсознательно двигались в такт. Я такое видел на Ямайке. Но там люди рождаются с музыкой в крови. У нас такое случается крайне редко. Вы обладаете этим уникальным качеством. А для той работы, которую я хочу вам предложить, это необходимое условие.
Паола с интересом слушала его. Ей нравилось наблюдать за ним. Он был настолько увлечен своей идеей, что, казалось, от него вот-вот полетят искры.
– Скажите же наконец, что вы задумали, не томите.
Паола невольно заразилась его энтузиазмом, и ей не терпелось узнать, что у него на уме.
– Ага, я вас заинтересовал. Что и требовалось. – Пауза. – Я решил. – Пауза. – Заняться. – Пауза.
– О-о-о, – застонала Паола. – Вы самый настоящий садист.
Он рассмеялся, довольный.
– Просто я никогда с ходу не могу выговорить это слово. Их все придумывают наши друзья американцы, чтобы показать, что они самые крутые. Клипмейкерство. Вот, получилось. Клипмейкерство! Гольвезе решил оставить свой след в этом благородном деле с варварским названием. Как вы насчет того, чтобы возглавить это направление, подобрать команду, человека два-три, не более, но незаурядных, надежных, со свежим взглядом на жизнь. Это для начала.
У Паолы даже дух захватило от феноменальных перспектив, которые открывались перед ней. Гольвезе обладал уникальным качеством увлекать всех вокруг своими идеями, настолько, что люди начинали считать их своими, болеть за них, как за свои. Именно поэтому дела у него шли столь успешно.
Паола уже начала перебирать в уме возможные кандидатуры. Конечно же, она пригласит Симону. Им хорошо работается вместе, кроме того, Симона с присущей ей рассудительностью удачно уравновешивает всплески бурного воображения Паолы. Кто еще может подойти для ее команды? Паола погрузилась в размышления, не замечая пристального взгляда Гольвезе. А тот просто наслаждался. Он обожал увлекающихся людей и всегда искренне радовался, когда встречался с такими. Прищуренные глаза Паолы, вдруг ставший сосредоточенным взгляд, твердая линия губ – все говорило о том, что она полностью захвачена его идеей и согласна на все его условия. Она уже обдумывает, кого бы взять в дело, и у нее не возникает к нему никаких дополнительных вопросов. Он не ошибся. Она несомненно его человек.
– Гвидо Пикколо, вот кто нам нужен, – вдруг воскликнула Паола и, поняв, что думает вслух, покраснела. – Я начала обдумывать…
– …Кого бы пригласить в команду, – закончил за нее Гольвезе.
– Вы просто чародей. Читаете мои мысли.
– Они так явно написаны у вас на лице, что только слепой не понял бы, о чем вы думаете. Кроме того, мы с вами похожи. Я тоже включаюсь с полуоборота.
Оба рассмеялись. Дверь распахнулась, и на пороге возникла секретарша с подносом. Расставляя на столе чашки, она исподлобья бросала на Паолу и Гольвезе негодующие взгляды, но те ничего не замечали. Они оживленно обсуждали волнующий их обоих вопрос. Паола рассказывала Гольвезе о Пикколо, какой это замечательный художник и человек, как здорово было бы заполучить его.
– А это, пожалуй, недурная мысль, переманить у Риджини его лучших специалистов. Над этим стоит подумать. Тогда «король останется голым».
Гольвезе даже руки потер от удовольствия, потом вдруг спохватился, сделал Паоле знак молчать и выразительно посмотрел на секретаршу. Та передернула плечами и вышла, прикрыв за собой дверь.
– У меня есть серьезные основания полагать, что она, – Гольвезе указал глазами на дверь, – продает Риджини информацию о моей фирме. Например, о встрече с русским. Но пока это только догадки, ничем не подкрепленные. Мне еще предстоит со всем разобраться серьезно и не торопясь.
Глаза Паолы широко раскрылись. Бог ты мой, как все просто! Подослать к такой сексапильной и недалекой девице какого-нибудь бойкого молодца, типа Марио, которому ничего не стоит разыграть влюбленного, тем более, что девушка очень и очень недурна, и дело сделано. Она будет как воск в его руках, сама не заметит, как выболтает все, что знает. Даже деньги никакие не нужны. Паола сама не знала, почему сразу же подумала о Марио. Интуиция, а может быть, она успела слишком хорошо его узнать и понять, что ничего запретного для него не существует.
– Очень возможно, что вы правы, – сказала она задумчиво. – И здесь не обязательно замешаны деньги. У меня есть кое-какие соображения на этот счет. Может быть, через пару дней я смогу добыть для вас более достоверную информацию.
– Вы? – Гольвезе удивленно вскинул на нее глаза. – Каким образом?
– Моя подруга Симона все еще работает у Риджини. Не исключено, что она сможет вам как-нибудь помочь. Кстати, я хотела бы привлечь и ее к работе над клипами.
– Сделаем так. Вы позвоните мне, как только у вас появятся какие-то идеи относительно вашей команды. Мы встретимся, все обсудим и примем окончательное решение. Но не затягивайте с этим. Я люблю действовать быстро. Ну а если вам удастся помочь мне с Риджини, буду безмерно признателен.
Паола встала и протянула Гольвезе руку. Он слегка пожал ее и поцеловал. Интересно, он всем знакомым дамам целует руки при встрече? Очень даже может быть. Он все-таки прелесть. Неудивительно, что до сих пор пользуется таким успехом у дам, даже секретарша откровенно его ревнует. Впрочем, женщины любят тех, кто любит их, а тут Гольвезе просто нет равных. «Я бабник, как каждый истинный итальянец». О, Роберто, Роберто! Даже здесь ты не отпускаешь меня. Голос Гольвезе вернул ее к действительности.
– Жду от вас вестей, синьорина Контини.
– Лучше просто Паола. Ну, на худой конец, Контини. Синьорину вполне можно отбросить, синьор Гольвезе.
– Ладно, услуга за услугу. Меня зовут Удо.
– Я знаю.
– Вот и прекрасно. До свиданья, Паола.
– До скорой встречи, Удо.
Проходя мимо секретарши, которая с неестественным старанием перекладывала какие-то бумаги из одного ящика стола в другой, Паола посмотрела на нее с новым интересом. Очень привлекательна, спору нет. Немного перебарщивает с косметикой, но это ей даже идет. Глаза пустоватые и немного злые. Губы презрительно поджаты. Паола улыбнулась ей.
