— Куда мы едем? — быстро спросила девушка. — Я ведь уже сказала, что должна быть дома к четырем часам, и настаиваю на том, чтобы вы немедленно развернули лошадей и отвезли меня домой.
— А если я не подчинюсь? — поинтересовался маркиз. — Что будет тогда?
Ровена искоса взглянула на своего спутника.
Теперь ей оставалось разве что выпрыгнуть из фаэтона. Но, не говоря уже о том, что это выглядело бы безумным поступком, Ровена наверняка повредила бы себе что-нибудь.
Больше того, маркиз обязательно подобрал бы ее после падения и все равно отвез туда, куда вез сейчас. Ничего не поделаешь, она целиком находилась в его власти.
Так что приходилось, закусив губу, послушно сидеть с ним рядом и молча злиться про себя.
Что бы она ни делала, что бы ни говорила, все словно отскакивало от маркиза, заставляя Ровену почувствовать себя маленькой, слабой и беззащитной.
Ровене казалось, что она тщательно спланировала вчерашнюю встречу на приеме у принца-регента, чтобы бросить маркизу вызов. Ей казалось, что ему придется лишь растерянно бормотать извинения, а вместо этого он казался только еще более величественным, чем всегда, и даже устрашающим.
Ровена подумала, что маркиз выглядит строгим и мрачным, но это было вовсе не то, что она надеялась видеть на его лице. Девушке очень не хотелось признаваться в этом, но в маркизе было нечто, внушающее ей робость.
Они ехали молча, пока Ровена не увидела перед собой кованые ворота Свейнлинг-парка.
Маркиз свернул к дому. В голове Ровены роились самые невероятные догадки: зачем он привез ее к себе?
Вряд ли для того, чтобы она снова оценила великолепие его жилища, как в тот раз, когда ее привез сюда Эдвард Лоусон.
Или это была какая-то более странная, зловещая причина, о которой она даже не догадывалась?
Маркиз почему-то не остановился у подъезда, вместо этого он свернул влево, где среди деревьев парка виднелась маленькая каменная церковь, которую Ровена не заметила в свой предыдущий приезд.
Церковь стояла недалеко от дороги, по которой несли их кони, ворота вели в небольшой дворик с множеством старинных надгробий.
Маркиз остановил лошадей, и Сэм тут же подбежал к ним. Бросив ему вожжи, маркиз принялся снимать перчатки.
Затем он повернулся к Ровене. Глаза его казались в этот момент слишком большими на худощавом лице.
— Зачем вы привезли меня сюда? — едва слышно спросила Ровена.
— Чтобы жениться на вас! — ответил маркиз.
Наступила долгая пауза. Затем, собравшись с силами, Ровена произнесла:
— Я никогда не выйду за вас замуж! Что бы вы ни сделали, что бы ни сказали!
— Конечно, есть альтернатива, — сказал маркиз, не меняясь в лице.
— И какая же? — стараясь, чтобы голос не дрожал и не выдавал ее растерянности, спросила Ровена.
— Если откажешься выйти за меня замуж, я запру тебя в своем доме, продержу там неделю, потом уведомлю о твоем местонахождении герцога Дунвегана и доктора Уинсфорда, и они оба будут уговаривать тебя сделаться моей женой, потому что твоя репутация будет окончательно испорчена.
Ровена даже не сразу поняла, что имеет в виду маркиз.
— Вы… не можете скомпрометировать меня… не можете… сделать это со мной, — выдохнула она.
— Могу и сделаю! — твердо ответил маркиз.
Девушка с вызовом взглянула ему в глаза. И тут поняла вдруг, что язык его произносит одно, а взгляд говорит совсем другое.
Несмотря на то, что она твердо решила не поддаваться обаянию маркиза, Ровена почувствовала, как сладко замерло, а потом учащенно забилось ее сердце.
— Выбор за тобой, Ровена, — сказал маркиз.
Разум Ровены тщетно метался в поисках решения. Можно было, конечно, попытаться убежать прямо сейчас, но маркиз наверняка догонит ее, и все это будет выглядеть недостойно в глазах Сэма.
Ровена знала, что, если маркиз действительно заточит ее в Свейнлинг-парке, оттуда уже не будет спасения.
Слуги беспрекословно подчинятся своему господину, к тому же Ровена понимала, что если проведет целую неделю под одной крышей с маркизом, то не сможет отказать ему в его желаниях, независимо от того, поженятся они или нет.
«Я люблю его! — в отчаянии подумала она. — И в то же время ненавижу за все, что он делает со мной».
Кони нетерпеливо переступали с ноги на ногу, и, глядя на этих прекрасных благородных животных, Ровена приняла решение.
— Я… выйду… за вас, — едва слышно произнесла девушка.
— Я так и знал, что ты будешь благоразумна, — ответил на это маркиз.
Он выскочил из фаэтона и помог Ровене спуститься на землю.
Обняв девушку за талию, он открыл ворота и провел Ровену за церковную ограду.
Ровена двигалась как во сне, словно все это происходило не с ней… И все же они переступили порог церкви и, не останавливаясь, подошли к алтарю.
Церковь была уютной, полутемной и прохладной.
На алтаре горели свечи, и старик-священник в белом облачении ожидал их приближения. В воздухе пахло лилиями.
Шаги маркиза гулким эхом отдавались от стен, Ровена же двигалась еле слышно на подкашивающихся ногах.
Когда они дошли до ступеней алтаря, священник открыл книгу и начал церемонию.
Ровене пришлось убрать свою руку из руки маркиза, и до того момента, как он снова сжал ее холодные пальцы, девушке казалось, что их разделила вдруг глубокая пропасть.
По телу ее пробежала дрожь, когда она услышала, с каким глубоким чувством повторяет маркиз знакомые слова брачного обета:
— Отныне и вовеки, в горе и радости, в богатстве и бедности, в болезни и в здравии, любить и уважать, пока смерть не разлучит нас.
«Ведь это именно то, чего я так хотела», — призналась себе Ровена.
Но в то же время она понимала, что счастье ее омрачено тенью, которую невозможно будет стереть.
Ведь маркиз женился на ней только благодаря вмешательству герцога Дунвегана, а если бы Ровена не обратилась за покровительством к дедушке, маркиз по-прежнему предлагал бы ей только переезд в маленький домик в Челси.
Маркиз взял ее руку и осторожно надел ей на палец кольцо.
Интересно, как он узнал ее размер?
Потом они опустились на колени, и старый священник благословил их:
— Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, Господи, благослови и укрепи вас…
Не веря в реальность происходящего, Ровена вложила руку в ладонь маркиза и почувствовала, как он крепко сжал ее пальцы.
Итак, они женаты. Она принадлежит теперь маркизу, и нет больше пути к отступлению, не стоит оглядываться назад и сожалеть о чем-то.
Прикрыв глаза, Ровена молилась о том, чтобы, несмотря ни на что, они были счастливы, чтобы маркиз любил ее, как любит его она, — не так сильно, это было бы просто невозможно, но чтобы было в его чувстве хоть немного от того восторга, который испытала Ровена при первом поцелуе маркиза.
Маркиз помог Ровене подняться на ноги, и только тогда девушка заметила, что они уже одни в маленькой церквушке, — закончив церемонию, священник словно бы испарился.
Ровена читала в глазах маркиза выражение триумфа и еще что-то непонятное, едва уловимое, чему невозможно было найти названия.
Девушка отвела взгляд, а маркиз взял ее под руку, чтобы провести к выходу.
В церкви стояла тишина, но Ровене казалось, что она слышит дивную музыку — музыку, звучащую в их сердцах и сливающуюся в гармоничную мелодию.
Маркиз помог ей сесть в фаэтон, и лошади, почуявшие близость собственной конюшни, припустили быстрой рысью.
Молодожены проделали путь до дворца в полном молчании. Ровена боялась, что чудесный сон кончится и она вернется к действительности.
Маркиз с улыбкой на губах подвел молодую жену к подъезду, где на ступенях выстроились слуги.
— Разрешите поздравить вашу светлость и миледи и пожелать вам счастья, — сказал пожилой дворецкий.
— Спасибо, Ньюмен, — ответил на это маркиз. — Ровена, — продолжал он, обращаясь к ней впервые, после того как они покинули церковь, — Ньюмен служит нашей семье более тридцати лет. Я просто ни в чем не могу без него обойтись.
Ровена протянула дворецкому руку.
— Слуги рады приветствовать вас в Свейнлинг-парке, миледи.
— Спасибо.
— Миледи устала, — объявил маркиз. — Мы почти не спали предыдущей ночью, и она проделала тяжелый путь из Лондона. Если миссис Мейфилд уже здесь, чтобы прислуживать миледи, думаю, моя жена хотела бы поспать до обеда.
— Миссис Мейфилд ожидает вашу супругу наверху, милорд, — ответил дворецкий.
Маркиз повел Ровену к лестнице.
— Вам необходимо хорошенько отдохнуть, Ровена, — произнес он. — Обед подадут не раньше восьми, так что времени у вас достаточно.
Маркиз поднес к губам руку Ровены, а у девушки появилось вдруг сумасшедшее желание не выпускать эту руку и сказать, что она не хочет отправляться к миссис Мейфилд, а предпочла бы остаться с ним.
