В своей квартире. Она будет напоминать ей о Дуарте.
Просунув руку ей под плечи, он крепче прижал Кейт к себе:
— Я рад, что ты счастлива.
Одно дело разговаривать с ним днем, совсем другое — сейчас, когда они лежат в объятиях друг друга под звездным небом.
Но вот счастлива ли она? В данный момент — да, но через две недели все может измениться.
— Знаешь, ты не такой, как я думала, — призналась Кейт, положив голову ему на грудь. — Наверное, мне проще было видеть в тебе надменного эгоистичного принца. На самом деле ты заботлив и внимателен. Ты искренне хочешь помочь, даже когда делаешь не то, что надо.
— Например, когда я привез сюда Дженнифер без твоего разрешения.
— То, что ты признал свою неправоту, добавляет тебе очков. — Кейт провела большим пальцем ноги по его ступне.
— Я правда сожалею о том, что не поговорил с тобой, прежде чем привезти Дженнифер на остров.
Подняв голову, Кейт посмотрела на него:
— Тебе трудно было это сделать?
— Что?
— Попросить прощения. Готова поспорить, что до этого ты никогда ни у кого ничего не просил. Ты слишком гордый.
— Ошибаешься, — еле слышно ответил Дуарте, затем легонько сжал ее руку. — Если хочешь, я могу подарить тебе галерею Анселя Адамса.
Кейт мягко рассмеялась и поцеловала его:
— Спасибо, конечно, но это уже перебор. Одежда от-кутюр, драгоценности, частные самолеты, телохранители… Должна признаться, я слегка напугана.
— Ты? Напугана? — произнес он с искренним удивлением. — Я знал всего лишь одну женщину, которая была такой же смелой, как ты.
Дуарте впервые поделился с ней информацией личного характера. Это признак того, что он хочет с ней сблизиться? Кто эта женщина? Может, в его жизни была настоящая любовь, которую он потерял?
Ее сердце так сильно забилось в груди, что он, наверное, это почувствовал.
— И кто же эта смелая женщина? — осторожно спросила она, боясь, что ее разочарует его ответ.
— Моя мать, — ответил он после небольшой паузы.
Кейт почувствовала облегчение.
— Мне бы хотелось больше о ней узнать, — сказала она.
— Я расскажу тебе. Мы с Карлосом раньше часто о ней говорили, чтобы наши воспоминания не поблекли со временем. Мы не хотели, чтобы нарушилась последовательность моментов.
— Некоторые детали бывают особенными.
— Вообще-то я имею в виду более крупные события. — Он сглотнул. — Например, как все происходило в ту ночь, когда она умерла.
Кейт молчала, боясь сказать что-нибудь не то. До работы в «Интрудер» ей приходилось освещать трагические ситуации, но она видела их через объектив, как сторонний наблюдатель. Она сочувствовала пострадавшим, но это не шло ни в какое сравнение с той душевной болью, которую она испытала, представив себе маленького Дуарте в качестве участника одного из подобных событий.
— Кейт, ярость, с которой наша мать нас защищала, напоминает мне о том, как ты заботишься о Дженнифер. Уверен, что ты отдала бы за нее жизнь.
Он прав. Но ни одна женщина не должна платить такую высокую цену, какую пришлось заплатить его матери. Кейт закрыла глаза, чтобы сдержать подступившие слезы.
— В ту ночь, когда нас схватили повстанцы… — Он глубоко вдохнул, и его грудь поднялась. — Карлос велел мне присмотреть за Антонио, Сказал, что сам позаботится о маме. Когда ты сказала, что не можешь себе представить меня просящим… — Прокашлявшись, он продолжил: — Я просил этих людей, чтобы они не убивали мою мать. Я умолял их, но они все равно ее застрелили. Они стреляли в Карлоса, потому что он пытался ее защитить… — Его голос сломался.
Горло Кейт сдавило от эмоций. Она не стала подбирать подходящие слова, поскольку картина, которую дорисовало ее воображение, была такой ужасной, что ее покинул дар речи. Она просто крепче обняла Дуарте.
— После гибели матери все было как в тумане, — продолжил он. От волнения его акцент стал заметнее. — Я не помню, как нам с Антонио удалось уйти целыми и невредимыми. Позднее нам рассказывали, что нас нашли охранники отца. Покинув Сан-Ри- нальдо, мы провели некоторое время в Аргентине, прежде чем воссоединиться с отцом.
Кейт содрогнулась. Причиной этому был вовсе не холодный ночной ветер.
— Рядом с тобой был кто-нибудь, кто тебя утешал9
Дуарте отмахнулся от ее вопроса:
— После приезда отца мы остались в Аргентине еще на какое-то время, чтобы пошли слухи, будто мы обосновались там. Затем мы тайком уехали в Штаты.
Информация о том, что в его старшего брата стреляли, никогда не появлялась в СМИ. Какие еще подробности той роковой ночи семье Медина удалось сохранить в тайне?
— Неудивительно, что ваш отец стал так одержим безопасностью.
— Все же в первые годы нашего пребывания на острове он рисковал и иногда его покидал.
— Твой отец покидал остров?
Куда клонит Дуарте? Очевидно, он сказал об этом с какой-то целью.
— На материке у него был короткий роман с одной женщиной, — произнес он тоном, лишенным каких-либо эмоций.
— С матерью твоей сводной сестры, — уточнила Кейт. Она кое-что знала о внебрачной дочери Энрике. Элоиза родилась меньше чем через два года после государственного переворота на Сан-Ринальдо. Должно быть, для трех мальчиков, тоскующих по матери, роман отца с другой женщиной был тяжелым ударом. — Как они познакомились?
— Карлос долго восстанавливался после тяжелых ранений. Между нашим отъездом из Аргентины и приездом сюда ему стало хуже. В больнице, где он лежал, наш отец познакомился с одной медсестрой и нашел утешение в ее объятиях.
Теперь Кейт стало ясно, почему, покинув остров, Дуарте и его братья редко виделись с Энрике.
— Его роман с той медсестрой стал причиной разлада между тобой и твоим отцом.
Она сочувствовала обеим сторонам — мужчине, искавшему утешения после утраты любимой жены, и мальчику, обиженному на отца за то, что он предал память его матери.
— Наверное, тебя удивляет, почему я тебе все это рассказываю.
Кейт взвесила все за и против и решила, что сейчас подходящий момент обсудить их с Дуарте отношения.
— Мы были близки. Мне хорошо с тобой в постели, но хотелось бы думать, что нас связывает нечто большее.
— Ты упоминала мои многочисленные короткие интрижки.
— Да. При чем здесь это?
— У меня был секс, но не было опыта построения отношений. Ни с моими родными, ни с женщинами. Мне много раз говорили, что я бессердечный мерзавец.
— Бессердечный? Ради бога, Дуарте! — воскликнула Кейт, ложась поверх него. — Ты какой угодно, только не бессердечный. Людей, которые способны так же напряженно переживать, как ты, следует еще поискать. Уверена, ты не плачешь, когда смотришь фильмы, но я вижу, как глубоко ты все чувствуешь.
