Впрочем, как показала эта неделя, она тоже не в ладах с моралью.
Флинн ждал ответа. Тия кивнула и сказала:
– Все это имеет смысл.
Хотя в ее голове была полная каша.
Тия стояла на распутье и не могла решить, какое из решений страшнее.
Но выбирать все равно придется.
Флинн подошел к своему креслу, уступая место брату:
– Зик, твоя очередь.
Зик медленно поднял взгляд, его темные глаза наконец встретились с ее глазами.
– Я не знаю, Флинн, чего ты ждешь от меня.
– Я тоже, – призналась Тия.
Он станет отговаривать ее выходить замуж за Флинна? Или оскорбит ее, и она перестанет чувствовать себя виноватой?
Зик вздохнул:
– Я не хочу, чтобы ты выходила замуж за Флинна. Я думаю, что это ошибка.
– Тем не менее это моя ошибка, – парировала Тия.
– Верно, – согласился Зик. – Я просто… просто не хочу говорить при нем.
– Флинн твой брат. И он прав: от этого разговора зависит его будущее.
– Хорошо. Ты поступаешь так ради семьи, чтобы что-то им доказать. И ты веришь, что все будут счастливы, если ты согласишься с их планами. Но ты ошибаешься.
– Мы вдруг стали тебе небезразличны? Зик, ты не вспоминал о нас восемь лет.
– Конечно, вы мне небезразличны! – закричал он.
Флинн взглянул на дверь, словно испугался, что их могут подслушивать. Оказалось, волновался он не напрасно, так как после крика Зика в дверь библиотеки немедленно постучали.
– А, вот вы где, – заметила Изабелла, улыбаясь им своей самой обаятельной улыбкой. Улыбкой хозяйки, приветствующей гостей. – Тия, милая, нам нужно решить, как расставить столы, и твоя помощь была бы очень кстати.
В глазах Изабеллы светилось понимание, но Тия отказывалась встречаться с ней взглядом.
– Я разберусь с этим, – произнес Флинн, вставая. – Тия и Зик вспоминают старые времена, мама. У них вряд ли будет шанс сделать это после нашей свадьбы.
Изабелла поняла, что это ложь, но не подала виду.
– Тогда пошли. Как только мы уладим этот вопрос, ты поможешь мне найти место для подарков.
Выходя, Флинн плотно притворил дверь, и Тии показалось, что вместе с ним из библиотеки улетучился весь воздух. Теперь остались только она, Зик и их прошлое.
– Так-то лучше, – сказал он. – Теперь мы сможем нормально все обсудить.
Почему она спокойна, тогда как ему кажется, что он сейчас взорвется? Неужели для нее это всего лишь обычная деловая встреча? Если так, она отлично подходит Флинну.
Нет. Это его последний шанс попытаться вызвать к жизни Тию, которую он знал и любил, ту Тию, чей проблеск мелькнул вчера на террасе, когда он занимался с ней любовью. Он ухватится за этот шанс обеими руками. Он должен заставить Тию увидеть, на что она идет.
– Может, стоит подождать возвращения Флинна? – спросила она.
– Дело не во Флинне, – возразил Зик. – Это мог оказаться кто угодно. Любой бедняга, с которым ты попыталась бы сделать свою жизнь безопасной и предсказуемой. Нет, дело в нас. В тебе и во мне. И так было всегда.
– Дело в тебе, Зик. Ты опять хочешь что-то доказать своему отцу.
– Вечером дело было не только во мне, – заметил он, радуясь при виде краски, заливающей ее шею и щеки.
– Секс – не главное, – бросила Тия. – Ты играешь моим будущим.
– Кто сказал, что я играю?
Чтобы узнать правду, необходимо было довести Тию до белого каления, позволить ее настоящей сущности разорвать все правила и ограничения, которыми она укрыла себя, как подушкой безопасности.
Тия горько рассмеялась:
– Тебя всегда больше всего волновало, как одержать верх над отцом и Флинном. Если бы ты был наблюдательнее, то заметил бы, что Флинн не соперничает с тобой. Он живет своей жизнью, как обычный порядочный человек.
– И это то, чего ты хочешь? Обычной жизни?
Как же она ошибается! Тия не заслуживает ординарной жизни.
– Я не желаю быть трофеем! Я не желаю стать еще одним средством, которое ты можешь использовать против своей семьи.
– Я не об этом.
– Ты уверен? А мне кажется, что ты вернулся исключительно ради себя и своей потребности выиграть во что бы то ни стало.
– Ты ошибаешься.
– Докажи.
– Как?
– Если ты хочешь, чтобы я послала к черту все свои планы, расстроила наши семьи и, возможно, нанесла ущерб репутации компании, тебе нужно предложить мне больше, чем дешевую победу над твоим отцом и мимолетный секс на террасе.
– Скажи мне честно, если бы не Хелена, ты уехала бы со мной восемь лет назад?
Краска сошла с лица Тии.
– Нет.
Сердце Зика сжалось.
– Так я и думал.
– Я хотела…
– Не надо оправдываться. – Его охватило странное спокойствие. – Я понимаю.
– Нет, не понимаешь! – воскликнула Тия.
Он покачал головой:
– Конечно, понимаю. Ты предпочитаешь безопасную и предсказуемую жизнь, даже если она сделает тебя несчастной.
Как он мог считать, что Тия отличается от всех? В глубине души они похожи. Их больше волнует внешнее впечатление, а не внутренняя сущность. Хорошо, что он осознал это сейчас.
– Это не так… Все не так просто, – пробормотала она.
– Ты можешь возражать, но я знаю, что происходит. Ты делаешь то, чего хочет твой папочка – как обычно. Ты собираешься выйти замуж за Флинна, чтобы купить себе место, которого, по твоему мнению, заслуживаешь.
Зик не смотрел на нее. Слишком поздно. Она сделала свой выбор. Однако это не означает, что он не может открыть ей глаза на некоторые вещи.
– Ты осознаешь, что, возможно, забеременела?
Они не предохранялись прошлой ночью. Их настолько захлестнули чувства, что они об этом не подумали.
– Да.
– А Флинн?
– Да, – едва слышно прошептала Тия.
– И он в любом случае готов на тебе жениться? – Ну разумеется. Скорее всего, Флинн даже рассчитывает на это. – Тия, это даст ему то, чего у него никогда не было. Законнорожденность. Воспитание чистокровного наследника Эштонов с наследницей Моррисонов. Изумительно!
Тия вскочила:
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь! Флинн в любом случае наследник Эштонов, забыл? Ты все бросил и сбежал в поисках отмщения.
– Потому что отец отдал предпочтение ему! – не выдержал Зик.
– Твой отец принял это решение в интересах бизнеса.
– Тут ты ошибаешься.
– Неужели?
Зик не мог заставить себя объяснить. Это снова вернуло бы его к той ночи, когда он уехал. Именно слова отца заставили его принять окончательное решение. Отказ Тии уехать с ним стал для Зика еще одним ударом.
Он давно покончил с этим. Почему же ее аргументы задевают его так сильно?
Может, дело в возможной беременности? Мысль о том, что его ребенок будет воспитываться в клане Моррисонов – Эштонов и будет ждать, признают ли его достойным, вызвала у него чуть ли не тошноту.
