Разочарованная, она взяла еще немного попкорна, а затем прошептала:
— Я закончила. Я не могу поверить, что ем что-нибудь после ужина.
Он поставил попкорн на пол к своим ногам, и дотянулся до ее руки как будто случайно и уверенно, словно они держали руки вечно.
Постепенно биение ее сердца успокоилось, и она обратила внимание на экран.
Было темно по пути домой. Воздух стал прохладнее, чувствовались ночные запахи.
Когда они подъехали к коттеджу, она неохотно слезла с мотоцикла. Она могла бы поехать до Калифорнии и обратно, и ей все еще было бы недостаточно.
— Было весело, — сказала она, идя к двери. — Хочешь выпить чашечку кофе?
— В другой раз. У меня еще один рабочий день завтра у Миллера.
Он медленно выпустил ее из своих рук и поцеловал. Анжелика закрыла глаза и позволила волшебству момента унести ее. Кирк заставлял ее чувствовать себя самой драгоценной вещью на земле.
Анжелика не знала, почему мнение Кирка изменилось, но следующие несколько дней были очень радостными. Они ходили к водопаду и на пруд. У нее опять не было купальника, но это не имело значения. Они наслаждались пикником и обрызгивали друг друга, до тех пор пока не промокли.
Еще одна гроза заставила их готовить в камине, целоваться, разговаривать обо всем, что приходило в голову, и снова целоваться. Она начала желать, чтобы было как можно больше гроз, поскольку она жила по соседству с Кирком. Он никогда не давил на нее. Она влюблялась все больше и больше, что делало ее решение намного труднее.
У нее совсем не оставалось времени. Ее агент звонил еще два раза, давя на нее, чтобы она вернулась в Нью-Йорк и начала репетиции.
Каждый день Кирк прикасался к ней, держал за руки, целовал, и иногда она не могла подумать, что он мог бы отпустить ее. Она была так сильно влюблена в него накануне музыкального фестиваля, что не могла нормально думать. Она хотела, чтобы Кирк гордился ею на фестивале. Но как много сможет он действительно услышать? Насладится ли он этим так же, как все остальные?
Она также переживала за Сэма. Часы, которые он вложил в репетиции, действительно окупятся. Он был готов настолько, насколько мог, но последние пару дней он, казалось, делал все с неохотой. Он не поддастся страху перед аудиторией, не так ли?
За день до фестиваля было дождливо. Сэм пришел, таща за собой зонтик. Он был промокшим.
— Тебе надо высохнуть, прежде чем ты сможешь играть на скрипке, — сказала Анжелика, удивляясь, каким мокрым он был.
— Я могу подхватить простуду и заболеть завтра, — сказал он, смотря на скрипку с некоторым трепетом.
— Даже с простудой ты сможешь играть. Если только ты не сломаешь все свои пальцы и свой подбородок, ты сможешь играть, — сказала она, нагибаясь, чтобы посмотреть прямо ему в глаза. — Это то, что мы делаем как музыканты. Мы играем, если сказали, что будем играть. Люди приходят отовсюду, чтобы послушать нас. Что бы ты почувствовал, если бы пришел куда-нибудь, рассчитывая на что-то, и там этого не было?
— Все играют лучше.
— Неправда. Большинство людей в зрительном зале не могут сыграть простую мелодию. Им нравится слушать музыку, но они не могут создавать ее. Некоторые лучше тебя, некоторые хуже. Некоторые учатся дольше, но у тебя есть талант и стремление к успеху. — Она убрала его влажные волосы со лба. — Ты знаешь, я уеду через пару дней, — сказала она.
— Я не хочу, чтобы ты уезжала, — сказал он, смотря на нее так удрученно, что она почти улыбнулась.
Она хотела, чтобы эти слова сказал Кирк.
— Я знаю, но моя жизнь в Нью-Йорке. Я замечательно провела здесь время. И я всегда буду помнить наши совместные репетиции. Поэтому ты должен сделать еще одну вещь для меня и сыграть завтра лучше всех.
Он кивнул, протирая свои мокрые кроссовки.
— Я хочу, чтобы ты осталась здесь. Что, если Уэбб Френсис не захочет учить меня? Что, если он не будет учить Терезу Энн?
Она обняла мальчика, мечтая о том же.
— Он будет. — Она надеялась, что была права. — Фу, ты весь мокрый, — сказала она, отходя назад.
Он засмеялся.
— Давай подкрепимся, ты можешь выпить молока с печеньем, а я буду сушить твою рубашку в сушилке.
Было горько наблюдать за его репетицией в последний раз. Она никогда не думала, что ей так сильно понравится учить детей. Она была так же горда за него, как будто сама только что освоила что-то невообразимо трудное.
Появилась Тереза, дети поссорились из-за пустяка, а затем репетировали и оба просили ее остаться и никогда не уезжать. Анжелика обняла их обоих, когда они уходили, и пообещала встретиться с ними на фестивале. Она и Тереза Энн собирались стоять за сценой, когда Сэм будет играть.
Кирк пришел после того, как ушли дети. Она будет скучать по нему даже больше, чем по детям. Она не хотела думать об этом. Несмотря на ее раннее высказывание, она бы потратила много времени на этого мужчину. И он никогда не намекал, что ей следует остаться.
— Хочешь покататься? — спросил он.
— Конечно.
Последние несколько дней проходили тяжело. Она все откладывала в памяти, как сумасшедшая. Она не хотела забыть единственный момент ее замечательного лета.
Она никогда не забудет лето в Смоки-Холлоу. Вернется ли она обратно?
Кирк подъехал к своему дому и остановился.
— Заходи поешь со мной, — пригласил он. — Или мы можем пойти на ужин.
— Ты не думаешь, что вскоре соберется дождь? Возможно, безопаснее остаться здесь.
Они вместе готовили еду — она делала салат и сервировала стол, Кирк жарил два куска мяса и кукурузу в початках. Время от времени Анжелика останавливалась, чтобы понаблюдать за ним. Как-то он повернул голову и поймал ее взгляд.
— Переживаешь о завтрашнем дне? — спросил он, когда они ели.
— Не очень. Я много сделала для этого. Я больше обеспокоена Сэмом. Он так много репетировал. Я хочу, чтобы он сделал это хорошо.
— Он сделает отлично. Никто не ожидает виртуозного уровня от него. Это его первый раз, и ему только восемь.
Но они ожидали этого от нее. Иногда она мечтала, что играла ради забавы, а не для карьеры. Могла ли она наслаждаться от этого больше, быть более снисходительной к ошибкам?
— Когда ты уезжаешь? — спросил Кирк, изучая охлажденный чай в стакане.
Она подождала, пока он поднимет свой взгляд на нее.
— Послезавтра. У меня есть обязательства, я не могу не уйти. Я бы хотела игнорировать их, но это мой путь.
— Мы знали, что ты бы уехала, — сказал он. Его темные глаза очаровывали ее. Она хотела бы попросить его остаться или хотя бы сказать, что он не хочет, чтобы она уезжала, как сказал Сэм.
