Домой они ехали в молчании. Мэри съела тост и легла спать, едва обмолвившись с Беном парой слов.
Он проснулся ночью и услышал, что Мэри тошнит. Сказать, что он ему стало не по себе от ее мучений, – значит не сказать ничего.
Почему бы не пойти к ней, не обнять и не сказать, что любит ее? Потому что Бен любит ее, он в этом уверен. Мысль о расставании с Мэри почти убивала его.
Но словно насмехаясь над ним, в его голову приходили и другие мысли. Бен вспомнил своего брата, в крови, без сознания, на грязной дороге в Афганистане. Он вспомнил свою мать, которая возвращалась домой поздно ночью из театра, взбудораженная и радостная. Она обнимала Бена, говоря:
– Сделай меня счастливой, Бен. Заставь меня оставаться счастливой.
Глядя на двери материнской спальни в то утро, когда она умерла, Бен думал, что подвел ее.
Нужно сделать всего пять шагов до спальни Мэри, чтобы войти к ней и утешить.
Если он оставит ее здесь, то подвергнет риску. Но если он возьмет Мэри в США на ее условиях…
Ее рукопись лежит на кухонном столе. Бен перелистал ее, и ему хотелось одновременно улыбаться и плакать. В воображении автора все может случиться. В романе Мэри он может быть героем.
Мэри может быть в безопасности в своем воображаемом мире. Что Бен готов ей предложить, чтобы она чувствовала себя еще более защищенной?
Он поднялся в надежде увидеть Мэри выходящей из ванной комнаты, но она вернулась в спальню и плотно закрыла двери. Она впустит Бена, если он попросит. Но просить ее он не станет.
Бен вышел на улицу и посмотрел на звезды, убеждая себя, что для него здесь все чужое и он должен уехать. Он обязан оставить Мэри в покое.
– Я больше ничего не смогу для нее сделать, – сказал он себе. – Я не готов обещать ей счастливый брак. Она может пофантазировать о нем в своем романе. Я не буду рисковать ни ее, ни своим благополучием.
Наступил рассвет. Бен решил уехать. Джейк проведет на съемочной площадке весь день, и они смогут с ним увидеться только к вечеру. Бену нужно вернуться на Манхэттен – в материальный мир, где нет места эмоциям.
Он постучал в дверь спальни Мэри. Ему было не по себе.
– Входи!
Она лежала в постели, бледная и невероятно уязвимая.
– Как ты?
– Я в порядке. – Она печально улыбнулась. – Ладно, я плохо себя чувствую, но не я первая, не я последняя. Я справлюсь.
– Ты не хочешь, чтобы я остался? – Бен остался бы, но только чтобы помочь.
– Ты наполнил мою морозилку. Наколол дров. Что еще мне нужно?
Бен не ответил.
– Ты уезжаешь прямо сейчас?
– Я… Да.
– Ты хочешь, чтобы я поцеловала тебя на прощание? – сердито спросила она, и он не стал ее винить.
– Обойдусь.
– Не сомневаюсь, что обойдешься. Спасибо за дрова и пропитание. И за моего ребенка. До свидания, Бен.
Не сдержавшись, он подошел к кровати, наклонился и поцеловал Мэри.
Она не вынула руки из-под одеяла. Но позволила себя поцеловать.
– Я буду на связи, – сокрушенно произнес Бен.
– Прекрасно.
– И буду перечислять деньги.
– Спасибо.
– Береги себя.
– И ты тоже.
Бен повернулся и вышел за дверь.
Мэри очень долго лежала и просто смотрела на дверь. Она отпустила Бена.
Если бы она попросила, он взял бы ее на руки и отвез обратно на Манхэттен – в свою стерильную квартиру.
– По крайней мере, я бы с ним встречалась. – Она едва сдерживала слезы. – И терзала бы свое сердце. Я об этом знаю. Я сидела бы и писала роман о реальном герое. Я не знаю, чего он хочет. Знаю лишь, чего он не хочет.
Но нельзя давать волю эмоциям.
– Ну-ка, возьми себя в руки! – велела себе Мэри. – Через два часа ты должна быть на работе.
Хайнц в изножье кровати взволнованно на нее посмотрел.
– Не беспокойся, – сказала ему Мэри. – Я сама жутко волнуюсь.
Все будет в порядке. Жаль только, что у нее сжимается сердце при мысли, что любимый мужчина уехал от нее на другой конец земного шара.
Приехав в Окленд, Бен разместился в отеле, сделал несколько международных звонков, поработал с документами. При этом он старался не думать о Мэри.
Наконец он увиделся с Джейком. Черт побери, до чего приятно встретиться с братом! Несмотря на теплые приветствия, в отношениях братьев чувствовалось напряжение. После циклона между ними было много недосказанного.
Возможно, немало недосказанного было между ними в течение всей жизни.
– Привет, Джейк!
Мужчины обнялись.
– И тебе привет.
Они отправились в бар, который хорошо знал Джейк, пили пиво и делали вид, будто все в порядке. Но разговор не клеился.
После циклона оба обрадовались, увидев друг друга живыми, но теперь между ними стояло самоубийство матери – непоправимое и страшное происшествие.
Бен подумал, что, вероятно, самоубийство матери всегда разделяло его с братом. Возможно, оно мешало ему выстроить нормальные отношения с окружающими.
Однако теперь брат знает, как умерла их мать.
– Зачем ты сюда приехал? – спросил Джейк, когда обоим надоело обмениваться любезностями.
– Повидаться с тобой.
– Ты прилетел в Новую Зеландию только ради меня?
– Я привез Мэри.
– Мэри?
– Это девушка, которая спасла мне жизнь. Она приехала ко мне в Нью-Йорк, но плохо себя почувствовала, поэтому я отвез ее домой.
Бен должен был сказать намного больше. Следовало сообщить, что Джейк станет дядюшкой. Но Бен не знал, с чего лучше начать.
Однако Джейк отлично понимал своего брата. Он смотрел в его лицо, и Бен знал, что брат обо всем догадался. Мэри не просто какая-то девушка, которая спасла ему жизнь.
– А теперь ты возвращаешься? – почти настороженно спросил Джейк.
– Да. Завтра.
– Она серьезно больна?
– Сейчас с ней все в порядке. Более или менее.
– И до чего дошли ваши отношения?
– Я привез ее домой. На самолете нашей компании.
Джейк фыркнул:
– Значит, отношения у вас все-таки есть.
– Не будь занудой, Джейк.
– Я не зануда, – серьезно сказал Джейк. – Я волнуюсь.
– С ней все будет в порядке.
– Я волнуюсь за тебя.
– С какой стати? – Бен резко выпрямился. Когда это Джейк начал о нем беспокоиться? Обычно Бен за него волновался. Именно Джейк попадал в беду, а Бен пытался его спасти.
– Я тоже встретил женщину, Бен, – почти с нежностью произнес Джейк. – Как и в твоем случае, она спасла меня из моря. Но, в отличие от тебя, я в нее по уши влюбился. Правда, сейчас между нами не все гладко.
Конечно. Бену следовало догадаться.
Он посмотрел на взволнованное и открытое лицо Джейка, который делится со старшим братом своим горем, и в его душе что-то перевернулось. Бен снова почувствовал себя ответственным за Джейка.
