– Не нужно ничего мне рассказывать. Довольно скоро я обо всем прочту в глянцевых изданиях. – Бен вздохнул и взъерошил свои волосы, чувствуя бесконечную усталость.
Джейк. Вечно юный и симпатичный, постоянно ищущий проблемы.
Джейк выглядел озадаченным. Бен решил поговорить с ним начистоту.
– Не пора ли тебе повзрослеть, Джейк? – рявкнул он. – Браки и счастливая семейная жизнь бывают только в кино, в котором ты снимаешься. В реальном мире их нет. Уж точно не для нас с тобой. Ты уже пробовал, и у тебя не получилось. В прошлый раз ты изображал идеального мужа. Разве тебе не надоело?
Джейк остолбенел:
– По-твоему, я играл роль?
Бен не мог остановиться:
– Ты играешь всю свою жизнь, как наша мать. Ты перестал различать иллюзию и реальность.
– Я не играл, – парировал Джейк. – Хочешь – верь, хочешь – не верь мне. А теперь… Элли особенная. Одна на миллион. С ней мне повезет.
Достаточно. Бен сыт его рассказами по горло. Он вскочил, разозлившись еще больше.
– Значит, ты еще глупее, чем я думал. Одна на миллион. Потом точно такой же будет следующая и та, что придет после нее?
– Прекрати! – Джейк тоже вскочил.
В баре был только бармен, который протирал бокалы в другом конце зала. Он посмотрел на братьев и неуверенно шагнул в их сторону.
Если бы им было по десять лет, Бен уже ударил бы Джейка. Он и сейчас бы ему врезал. Но потом Бен увидел, как брат заставил себя расслабиться и успокаивающе махнул бармену рукой. Когда Джейк заговорил, в его голосе не было гнева.
– Элли не похожа на других женщин, Бен, – произнес он, потом помолчал и прибавил: – И мы… мы не похожи на наших родителей.
– О чем ты говоришь?
– Мы с тобой другие, – уверенно ответил Джейк. – Ты упрекал меня в том, что я похож на мать. Ты сказал, что она покончила с собой, и думаешь, я пойду по тому же пути. Выберу курс на саморазрушение, так как не знаю, где иллюзия, а где реальность.
– Я не…
– Да, ты именно так думаешь. Мне тошно знать, что наша мать покончила собой. Но мне намного неприятнее то, что ты скрывал от меня причину ее смерти все эти годы. Ты защищал меня, хотя не должен был. И по-моему, ты прежде всего защищал себя.
– Ты не прав.
– Может, и не прав, – проворчал Джейк. – Но эта девушка, которую ты привез обратно в Новую Зеландию, Мэри… Она ездила в США, чтобы увидеть тебя?
– А что? – Бен не мог ничего объяснить Джейку, сказать, что Мэри беременна. Вскоре брат об этом узнает, но не сейчас.
– Я даже не пытаюсь догадаться, что между вами произошло, – продолжал Джейк. – Но мне не придется гадать, потому что это не имеет никакого значения. Какой бы она ни была, что бы ни сделала, как бы она ни была тебе дорога, ты никогда не будешь жить с открытой душой. Потому что в противном случае тебе придется признать весь тот хаос, который сотворила наша мать. Вернее, оба наших родителя. Кончилось тем, что мать покончила с собой. Наконец я понимаю, почему ты так боишься.
– Я не боюсь. – У Бена голова шла кругом. Джейк казался таким уверенным в себе. Похоже, брат его жалеет.
– Если ты не боишься отношений, то почему предположил, что мои отношения с Элли неизбежно станут предметом насмешек в глянцевых изданиях? – спросил Джейк.
Наступило долгое молчание. Джейк отвернулся и долго пристально смотрел в окно на сумеречный ландшафт, а когда повернулся к Бену, его тон снова изменился.
– Ну, возможно, мне опять не повезет, – пробормотал он, – но, по крайней мере, я не боюсь рискнуть. Я знаю, что способен любить. Я не сбегаю, как ты.
– Я ни от чего не сбегаю.
– Мне кажется иначе, – категорично ответил Джейк. – Ты бежишь, прячешься. Ты прятался от меня все эти годы, не говорил мне правду. Не пора ли нам поговорить об этом начистоту, Бен? Или ты хочешь снова сбежать?
Бен не понимал, как такое случилось. Он пришел поговорить со своим близнецом. С младшим братом. Теперь Джейк предлагает ему поговорить начистоту. О горе двадцатилетней давности. Не хватало еще, чтобы Джейк разговаривал с ним как психоаналитик.
– Мне нужно идти.
– Конечно, – почти печально произнес Джейк. – Люди разговаривают об эмоциях, а ты сбегаешь от таких разговоров. Ты всю жизнь обвинял меня в том, что я, как наша мать, демонстрирую свои эмоции. Будто бы я играю спектакль. Да, бывало, я притворялся, но не всегда. Я пытаюсь понять. Может, за реальность стоит бороться, несмотря на то что она причиняет больше страданий, чем иллюзия…
– Желаю удачи! Ты сказал, что между тобой и твоей новой подружкой не все гладко? Удивительно. Я поражаюсь.
– Убирайся отсюда, пока я не прикончил тебя, – огрызнулся Джейк, и словно по команде зазвонил телефон Бена.
Какое-то время оба игнорировали звонок.
– Ответь, – наконец сказал Джейк. – Может, это Мэри.
Бен посмотрел на дисплей телефона:
– Это с работы.
– Тогда иди. Ты постоянно прячешься на работе, да, большой брат?
После разговора с братом Бен не мог уснуть. Он лежал в номере отеля, глядя в потолок. Наступила полночь.
Он мог вылететь в США сегодня вечером – самолет был в его распоряжении. Его ждала работа.
Но слова Джейка снова и снова крутились в его голове.
– Ничего не изменится, если я полечу сегодня вечером или завтра, – сказал он себе. Его ждет куча работы. Все-таки ему следовало улететь сегодня вечером.
Не нужно было выслушивать обвинения Джейка.
Он должен был уйти.
Вскоре Бен покинет Новую Зеландию и окончательно расстанется с Мэри.
Мэри.
Он постоянно о ней думал. Храбрая, веселая и одинокая женщина.
Хотя она не одна. Она сказала ему, что у нее есть друзья. И семья, которая ее ненавидит.
Возможно, завтра Бен съездит к ее отцу и выскажет ему все, что думает о его отношении к дочери. Разве можно поворачиваться спиной к своему ребенку?
«Эй, Бен! А разве ты не повернулся спиной к ребенку Мэри?»
– Я сделал ей предложение, – произнес он.
Но его предложение – пустая формальность. Он знал об этом. Бен подумал о том, что у Мэри есть в этом городе. Хайнц, работа медсестры, роллер-дерби, соседи. Она смирилась с ненавистью своей семьи и надеется на лучшее. Ее ребенок впишется в местное сообщество.
Всего этого у Бена никогда не было. Потому что он в этом не нуждался.
Даже в армии Джейк радовался жизни, наслаждался общением с однополчанами и заводил друзей. Бен предпочитал отправляться на задания, где нужно действовать в одиночку. В этом ему не было равных. Он полагался только на себя. Ответственность за других людей тяготила его. Он верил, что рано или поздно кого-нибудь из них подведет.
Как когда-то подвел свою мать.
Как подвел Мэри.
«Я ее не подводил, – одернул он себя. – Я сделал для нее все, что мог».
