Боб не был готов к такому повороту событий. Очевидно, девушки, встречавшиеся ему раньше, вели себя куда спокойнее. Он попытался отцепить руки Анжелы, но она словно срослась с рулем. Не отпущу! Ни за что не отпущу! – пульсировало в ее голове. Никогда еще ее сердце не билось так сильно. Никогда в жизни ей не было так страшно, как сейчас.
Боб ударил ее по лицу, надеясь, что она отпустит руль. Но Анжела даже не почувствовала боли – настолько были сильны страх и желание выбраться из машины, которая выписывала кренделя, петляя между центром дороги и ее обочинами.
Наконец Боб затормозил. Анжела не стала медлить. Она выскочила из машины и побежала в сторону огня, горящего в лесопарке. Если есть костер, значит, есть кто-то, кто этот костер зажег… А если этот кто-то услышит ее, значит, у нее есть надежда на спасение…
– Помогите! – изо всех сил закричала Анжела. – Кто-нибудь, на помощь! Помогите!
В ее ушах свистел ветер. Или это шуршала куртка бегущего за ней Боба?! Анжела не знала. Она только чувствовала, что должна бежать. Бежать, чтобы спасти себя! Бежать, чтобы этот вечер не стал кошмаром всей ее жизни! И она бежала вперед, кричала и чувствовала, как внутри нее дрожат осколки взорвавшегося страха.
Вдруг впереди она различила силуэт человека, бегущего навстречу ей. Кто это: спаситель или враг? Этого она не могла знать, но продолжала бежать навстречу силуэту. Ее силы были на исходе, больную щиколотку как будто кололи булавками. Анжела чувствовала, что вот-вот, и Боб Мартин настигнет ее.
Она оказалась права. Негодяй все-таки догнал ее. В ее волосы вцепилась его сильная рука. Анжела почувствовала обжигающую боль и взвизгнула.
Боб повернул ее лицо к своему и прошипел:
– Ну ты и дура! Настоящая идиотка!
– Пусти меня! – вскрикнула Анжела, пытаясь ослабить его хватку. Но от усталости и страха ноги ее подкосились, и она почувствовала, что вот-вот упадет на землю.
– Пусти ее! – эхом повторил ее слова мужской голос.
От неожиданности Боб отпустил волосы Анжелы, и она смогла обернуться. Голос показался ей знакомым, и неудивительно: перед ней, вооруженный обугленной деревяшкой, стоял… Слай Хэмптон.
– Боже мой, Слай… – простонала Анжела, все еще не веря своим глазам.
– Какого черта?! – прорычал Боб.
Слай не стал объяснять ему «какого черта» он здесь появился, решив, что для мерзавца достаточно будет хорошей затрещины. И еще парочки – для острастки.
Боб пошатнулся и прикрыл лицо руками. Вид у него был жалкий, но Анжела не испытывала ни тени жалости. Этот человек заслуживал куда большей трепки. Слай был такого же мнения и отвесил Бобу увесистый пинок именно по тому месту, каким, судя по всему, тот чаще всего думал.
– Проваливай! – закричал Слай на изогнувшегося дугой Боба. – И благодари Бога, что унес ноги живым. Таких, как ты… А… – махнул он рукой и замолчал, посмотрев на Анжелу.
Ее взгляд был полон благодарности. В темноте он не мог разглядеть цвета ее глаз, но был уверен – сейчас в них слилась синева всех океанов и морей Земли. Измученная, бледная и испуганная, она нашла в себе силы посмотреть на него так. И этот взгляд был для Слая самой большой наградой. Бесценным сокровищем, которое ему только что положили в ладони.
– Ангел… – прошептал он глухим от нежности голосом. – Анжела, девочка моя, как ты?
– Хуже не бывает, – вымученно улыбнулась Анжела и покосилась в сторону Боба Мартина, плетущегося к машине. – Если бы не ты, не знаю, что бы со мной было…
– Тш-ш… – Слай приложил палец губам. – Не нужно благодарности, я ее не заслуживаю. Если бы я не бросил тебя… Впрочем, я уже сотню раз пожалел об этом. Ты простишь меня? Правда, Ангел?
Глаза Анжелы наполнились слезами. Слова Слая показались ей прекрасной музыкой после того, что она пережила. Да и не только поэтому. В его голосе было столько искренности, столько нежности, долгожданной нежности, что Анжеле захотелось плакать. Ей казалось, что слезы и тихий, чуть глуховатый голос Слая очистят, успокоят ее. Позволят ей из маленького затравленного зверька вновь превратиться в Анжелу, в прежнюю Анжелу. Мечтательницу, которая так часто идеализировала мир, любовь, да и саму жизнь…
Слай почувствовал ее порыв и сам проникся им. Ему тоже вдруг захотелось плакать. Забрать хотя бы часть той горечи, которая сейчас переполняла Анжелу. Он бросил на траву догоревшую головешку и протянул к девушке руки. И Анжела заполнила его объятия, влилась в них так, что ему показалось: они всегда были единым целым…
Несколько минут они стояли так, прижавшись друг к другу. Анжела тихо плакала на плече Слая и чувствовала, как каждая слезинка, упавшая из ее глаз, приносит облегчение. Уносит боль и горечь, наполнившие ее душу. Уносит разочарование, смывает холодный скользкий страх. И заполняет душу надеждой, проблеск которой, казалось, уже померк и никогда больше не появится.
– Прости меня, – прошептала она Слаю, стирая с глаз последние слезинки. – Разревелась как девчонка. А ведь мне уже двадцать семь…
Слай недоверчиво улыбнулся.
– Если бы я не знал об этом от Годри, ни за что бы не поверил. Я бы дал тебе двадцать…
– Не льсти мне.
– Думаешь, я способен льстить? Да я этого просто не умею. И потом…
– Иногда я похожа на ребенка? – застенчиво улыбнулась Анжела.
– Тебе, наверное, уже говорили об этом.
– Да, Годри… – Воспоминание о женихе больно кольнуло Анжелу. Поэтому она предпочла сменить тему. Тем более, ей было очень любопытно узнать, как Слай оказался в центре лесопарка. – А могу я узнать, как тебя занесло сюда?
– Можешь. Но сначала – ужин.
– Ужин?! – Анжела не верила своим ушам. Она и не рассчитывала съесть что-нибудь сегодня. – У тебя есть еда?!
– И еда, и вода, – с гордостью произнес Слай. – И еще костер, у которого мы будем греться.
Определенно, он никогда не перестанет удивлять ее. А она-то думала, что Слай Хэмптон – человек, совершенно не приспособленный к жизни…
Сидеть у костра было тепло и уютно. Особенно после плотного ужина. Анжела наелась хлеба с копченым мясом и теперь любовалась шаловливыми искорками, отскакивающими от языков пламени и пляшущими затейливый танец в воздухе. А Слай рассказывал ей о том, как провел последние несколько часов. У него тоже было свое приключение.
– Не знаю, осудишь ты меня или нет, Ангел, – с напускным смирением начал Слай. – Но за последние несколько часов я нарушил закон трижды… – Поймав на себе удивленный взгляд Анжелы, Слай понял, что добился желаемого результата. – Первый раз, когда украл каминные спички. Второй раз, когда украл мясо. И третий раз, когда украл хлеб. Ну что, Ангел, ты все еще хочешь продолжения истории?
