Блейк рассмеялся, оценив ее остроумие:
— Если ты разрешишь мне срывать их с тебя, когда мне захочется, я куплю их тебе целый вагон. Это стоит любых расходов.
— Хм, там будет видно. — Она посмотрела на взъерошенный вид Блейка и добавила: — Тебе нужно научиться пользоваться этими маленькими кругленькими штучками. Они называются пуговицы. Потому что я, в свою очередь, не могу себе позволить роскошь купить тебе целый вагон тех фантастических рубашек, которым ты отдаешь предпочтение. Хотя, — в глазах Шеннон запрыгали чертики, — думаю, я могла бы поговорить с начальником о повышении зарплаты.
— Бесполезно. Если мы даже останемся голыми, об этом не может быть и речи. Может, нам следует провести наш первый отпуск на пустынном берегу? Подумай только, сколько в этом положительных моментов! Ты могла бы упаковать чемодан меньше чем за двадцать минут и таким образом побить свой рекорд по сборам. Опять же не надо будет стирать и чинить одежду.
— Точно!
Шеннон стянула с себя порванные колготки и еще недавно элегантное платье, стараясь не слишком обольщаться тем, что он предлагал совместный отпуск. Желание обладать ею на необитаемом острове совсем не то, что желание прожить рядом с ней всю жизнь, а она с каждым днем, с каждой минутой осознавала все сильнее, что именно об этом мечтает больше всего на свете. То, что предлагал Блейк, было и так слишком хорошо для нее, казалось бы, куда уж лучше. Шеннон невыносимо было от мысли, что можно лишиться его сейчас, когда она узнала, что такое настоящее? счастье. Теперь уж ей никогда не согласиться на меньшее. Шеннон отправилась в душ, где подставила свое молодое красивое тело под теплые струи воды.
Свернувшись в постели, Шеннон наблюдала за тем, как Блейк нагишом вышел из душа. Он подобен греческому богу: молодой, красивый, безупречно сложенный.
Блейк прилег рядом, натянул одеяло и, обняв Шеннон, привлек ее к себе. Она прижалась к его теплой груди и услышала ровный стук его сердца. Она почувствовала, как он скользнул рукой по ее телу, и замурлыкала от удовольствия. А когда он всем телом навалился на нее, нежно целуя, она обхватила его за шею руками и отдалась вся без остатка. Она сейчас была не в состоянии говорить ему о любви, но зато могла ее показать.
Шеннон Смит рассматривала свое лицо в зеркале и думала о том, сколько же раз ей нужно будет участвовать в рекламах национального масштаба, чтобы регулярно по полной программе загружать Элоизу. Она попробовала поднять вверх одну бровь. Это ей, как и раньше, сделать удалось, а вот от остального волшебного превращения осталось мало. Как Золушка, она вернулась к своему первоначальному виду, хотя ее карета, длинный лимузин, никуда не исчезла.
В голову приходили смешные и одновременно грустные мысли: появится ли сказочный принц, чтобы признать в ней единственную настоящую принцессу, и превратится ли Джефф в мышь, и почему она пялится на себя в зеркало, и что за чепуха лезет ей в голову? Шеннон совершенно не узнавала себя. Если «большой секс» будет так на нее действовать, то, может быть, ей не стоит…
Нет! Это самая глупая мысль, которая когда-либо приходила ей в голову! Она ни за что не перестанет спать с Блейком только потому, что чувствует себя после этого обалдевшей. Скорее она согласится потерять память или еще что-нибудь, чем откажется от такого блаженства.
Шеннон улыбнулась своему отражению и снова попробовала поднять бровь — не следует отвыкать. Через несколько минут она отправилась на кухню за второй чашечкой кофе. Она дождалась того часа, когда, по ее сведениям, ее мать должна была уйти на шейпинг-класс, и набрала ее номер. Услышав характерный гудок автоответчика, она привычно включилась в ту игру, которую они уже давно вели с матерью.
— Привет, мама. Я получила твое сообщение и купила увлажняющий крем, который ты просила, и, между прочим, мне помогла подобрать его Элоиза. — Дальше Шеннон заговорила извиняющимся голосом (мать это обязательно оценит): — Я собираюсь пробыть здесь всего один день или немного больше, поэтому боюсь, что совсем не будет времени увидеться с сыном Диди Райс. Но я очень тебе благодарна за предложение. Со мной все в порядке, все прекрасно. У меня здесь была сессия звукозаписи. Короче, я обо всем тебе расскажу, когда вернусь. — Затем, уже перейдя на свой обычный тон, Шеннон добавила: — Если я тебе понадоблюсь, позвони мне домой, на автоответчик. Сюда ты не сможешь дозвониться.
Ну вот, это успокоит матушку на пару дней!
Шеннон открыла холодильник и заглянула внутрь. Неожиданно ощутив голод, она стала с удовольствием перебирать продукты в поисках чего-нибудь подходящего к завтраку. Когда зазвонил телефон, она подождала какое-то мгновение, затем взяла трубку и лукавым голосом произнесла:
— Алло! Не тот ли это мужчина, который заставляет неистово колотиться мое сердце и трепетать мое тело от желания?
Последовало гробовое молчание. Нет, это не может снова повториться! Но, оказывается, может. Все, увы, повторилось снова.
— Пожалуйста, не кладите трубку. Соединяю вас с мистером Рамзи, — раздался голос Ширли. Чувствовалось, что она едва сдерживает свое негодование.
О Боже! Когда же она наконец научится думать, прежде чем открывать рот? У Ширли совершенно отсутствовало чувство юмора, и с ней было намного сложнее разговаривать, чем с Амандой Рамзи.
Через несколько секунд в трубке послышался веселый смех Блейка:
— Тебя определенно привлекает жизнь, полная опасностей! Не знаю, что ты сейчас сказала Ширли, но, кажется, у тебя настоящий талант шокировать женщин, которым за пятьдесят. Последний раз она была так возмущена, когда выгнала двух герлскаутов, которые чересчур настойчиво пытались продать ей какую-то выпечку.
Шеннон рассмеялась, представив, как Ширли выталкивает двух малолетних энтузиасток.
— Я заказал билеты на завтра, на утро. Ты собираешься сегодня чем-нибудь заниматься? Или, может быть, прислать за тобой Джеффа?
— Нет, спасибо, я собиралась посмотреть несколько достопримечательностей. Я просто возьму такси. Ты не против, если я загляну к тебе по пути?
— Да, конечно, я буду на месте все утро. — Блейк сделал небольшую паузу и, понизив голос, добавил: — Шеннон, давай проведем сегодняшний вечер дома. Я не успел тебе кое-что показать вчера ночью, то, без чего я никогда не мог обойтись.
Шеннон покраснела, пытаясь представить, что такого еще он мог упустить и так сильно хочет получить.
— Да, сэр. Как скажете, сэр.
— Ловлю тебя на слове.
— Я преклоняюсь перед тобой и твоим огромным опытом в этой области, — кокетливо проговорила Шеннон. — Думаю, что ничему плохому ты девушку не научишь. Пока!
