Толстый и смешной пингвин Ингемар сосредоточенно чистился.
— А ты его отличаешь от других? По-моему, они все одинаковые. — Энн пристально разглядывала толстых птиц, но так и не смогла найти отличительных признаков.
— В основном по сиреневому колечку на лапе. У меня хорошее зрение. Послушай, Энн…
— Матиас! — Она умоляюще посмотрела на него. — Давай не будем обсуждать личные темы! Все было отлично, только я до сих пор ни в чем не разобралась. Понимаешь?
— Нет, так как женская логика мне недоступна, но охотно приму это объяснение и пока не стану задавать вопросов и делать неприличных намеков, — усмехнулся Реннер. — Однако надолго меня не хватит, учти.
— Учту, — вздохнула Энн.
У нее словно гора с плеч свалилась: сейчас девушка не чувствовала себя в силах выяснять отношения с Матиасом. Он чудесный человек, и он справедливо хочет некоей определенности, но в данный момент Энн не могла сказать ему твердо «да» или «нет». Она не знала, хочет ли продолжать с ним близкие отношения. Она чувствовала себя запутавшейся, и выхода пока не было. Если бы только Альберт сделал хоть один шаг в ее сторону! Или сказал, что у нее нет надежд. Да, но Энн толком и не пыталась его соблазнить, один раз не считается…
— У тебя сегодня свободный день? — спросила девушка.
— Почти. — Матиас взглянул на часы. — Я давал интервью в ресторане неподалеку, и мы закончили раньше, чем предполагалось. Решил прогуляться и встретил тебя. Через час у меня встреча. Хочешь выпить кофе?
— Почему бы нет? — То, что произошло между ними, не должно мешать дружеским отношениям.
Кафе оказалось маленьким, там играла приятная музыка и подавали хороший чай. Матиас пил кофе, а Энн заказала «Эрл Грэй». — Вкус, знакомый с детства, — вздохнула она, когда ей принесли чайник. — Хотя дома он, конечно, совсем другой.
— Ты скучаешь по Англии? — Матиас поставил чашку на блюдце и взглянул Энн в глаза.
— Иногда. — Энн подперла подбородок кулаком и задумалась. — В последнее время не очень. Моя жизнь стала такой насыщенной, что я просто не успеваю скучать.
— Ты говорила, что переехала в Германию спонтанно. Не тянет вернуться?
— Пока нет. Мне нравится эта страна… Ну а ты, Матиас? Я, конечно, читала твою биографию в Интернете, но это немножко не то, — вспомнила Энн про свои профессиональные обязанности. Да и просто хотелось узнать о Реннере немного больше. Нет, узнать все!
— Вряд ли я расскажу что-то принципиально новое, — попытался отшутиться Матиас.
— Все-таки попробуй, — настаивала она.
— Я родился в Дортмунде, это Северный Рейн — Вестфалия. С детства пел в церковном хоре, потом в школьном, потом с приятелями-подростками, как водится, основали собственную рок-группу. Она претенциозно называлась «Три свирепых волка».
— У меня есть приятель Людвиг, он тоже играет в подобной группе, — неизвестно зачем сообщила Энн.
— Возможно, через десять лет я встречу его на сцене.
— А ты всегда хотел стать певцом?
— Нет, в детстве я мечтал о карьере водителя многотонного грузовика… Не сложилось. Меня пригласили исполнить небольшую роль в мюзикле, и карьера потихоньку пошла в гору. Где мы только ни выступали на первых порах. — Матиас ковырял ложечкой пирожное. — В армейских подразделениях, в домах престарелых, даже в психиатрических клиниках. Особенно мне нравилось работать с трудными подростками.
— Это тебя не пугало?
— Нет, я люблю детей. Некоторые из наших жертв до сих пор присылают мне и другим артистам письма и открытки на Рождество, так что, думаю, это было не зря. Я умудрялся петь, практически не зная нот, и меня уговорили поступить в Высшую школу искусств, здесь, в Берлине, и получить соответствующее образование.
— И конечно же ты закончил ее с отличием?
— Конечно же нет, потому что был влюблен и думал о том, как уговорить мою избранницу пойти со мной в кино, а не о выпускных экзаменах. Но диплом я получил и практически одновременно с ним — приглашение в один из лондонских музыкальных театров. Провел в Великобритании год, затем вернулся в Берлин и…
Мобильный телефон Матиаса, лежавший рядом с пепельницей, загудел, как летящий на пион шмель.
— …и я не успею досказать. — Реннер ответил на звонок. — Слушаю. Да. Да. Нет, недалеко. Хорошо, буду через несколько минут.
Матиас положил телефон и виновато улыбнулся.
— Извини, мне нужно идти. Ты простишь, если я тебя покину?
— Разумеется, Матиас, — кивнула Энн, хотя ей стало грустно оттого, что Реннер уходит. — Увидимся вечером в театре.
— Да, конечно. — Он открыл бумажник и оставил на столе крупную купюру. — Закажи себе еще пирожное в качестве компенсации.
Матиас встал, обошел столик, легонько поцеловал Энн в щеку и удалился, не оглядываясь. Девушка проводила его взглядом. Черт побери, почему нельзя сразу понять, что ты чувствуешь? Насколько проще было бы влюбиться в Матиаса. Проще и… сложнее. Ведь у него есть супруга, которая весьма мало внимания уделяет их общим делам, но Реннер все равно с ней не разведен. И какие отношения их связывают — кто знает! Но эти отношения не мешают Матиасу ухлестывать за хорошенькими журналистками. И именно поэтому следует держаться от него подальше.
Ирма уже поджидала его, сидя на кремово-коричневом диванчике в холле. Сегодня на ней было нечто в зеленых тонах, воздушное и со множеством складок — то ли оригинальные блузка и юбка, то ли дизайнерское платье. Увидев Матиаса, Ирма встала, но не сделала ни шагу ему навстречу.
— Здравствуй, — сказал Реннер, останавливаясь. — Пойдем?
— Ты меня даже не поцелуешь? — Она все-таки шагнула к нему и подставила для поцелуя прохладную щеку. Матиас легко коснулся ее губами, и память услужливо напомнила, что буквально пять минут назад он точно так же целовал Энн. Ирма кивнула, удовлетворившись, взяла Матиаса под руку, и парочка двинулась к лифту. — Как ты себя чувствуешь?
— Благодарю, уже все в порядке. Извини, что пришлось перенести встречу на сегодня.
— У тебя была уважительная причина, не оправдывайся.
— Да. Уважительная. — Матиас вспомнил вчерашнее утро и поспешное бегство Энн…
— Ты хорошо все обдумал?
— А ты, Ирма?
— И я. В конце концов, это было наше общее решение. Поэтому давай больше не будем переливать из пустого в порожнее, просто подпишем бумаги — и все.
В огромном кабинете на двенадцатом этаже Матиаса и Ирму уже ждали несколько человек.
— Добрый день, госпожа Шеффер, Матиас, — поздоровался, вставая, адвокат Реннера Бруно Кун.
— Добрый день, Бруно. Добрый день, господа, дамы. — Матиас пододвинул Ирме стул и сел рядом. — Все готово?
