Виржиния восхищенно прицокнула языком.
— Ну и мужчина! В такого грех не влюбиться.
— Я и чувствовала себя наполовину влюбленной. И окончательно потеряла бы голову… если бы не Сомс.
Неправильно истолковав последнюю фразу, Виржиния сочувственно кивнула.
— Действительно, попробуй-ка побегай на свидания, когда дома тебя ждет настоящий цербер.
Однако Дейзи досадливо отмахнулась.
— Не в этом дело.
— Тогда в чем же?
— В любви. Том самом чувстве, о котором пишут писатели, слагают стихи поэты, которое вдохновляет художников и композиторов. Я полюбила бы Адриана… если бы уже не любила Сомса. Однако, к несчастью, поняла это слишком поздно. А теперь уже невозможно что-либо исправить.
Увидев, что Дейзи с трудом сдерживает желание расплакаться, Виржиния поспешно перевела разговор на другую тему.
— Ты говоришь, что только появление Адриана помогло тебе понять истинную силу чувств к Сомсу. И осознать, что никакие деньги мира не заменят близости двух сердец. А в какой именно момент ты осознала, что выбираешь любовь?
Дейзи задумалась.
— Не знаю… Наверное, только в ту секунду, когда поняла, что Сомс навсегда уходит из моей жизни. До этого я медлила, колебалась, убеждала себя последовать голосу разума, а не сердца. Мысленно расписывала себе картины возможной роскошной жизни с Адрианом, полной взаимоуважения, согласия и понимания. И лишь когда за Сомсом захлопнулась дверь, вдруг поняла, что готова отдать все за один его поцелуй, взгляд, ласковое слово… — Ее голос дрогнул. — Увы, прозрение иногда наступает слишком поздно.
Виржиния сочувственно погладила подругу по руке.
— Жаль, но прошлого не воротишь. Надо жить дальше. Пусть сейчас тебе кажется это невероятным, но пройдет совсем немного времени, и ты снова полюбишь.
Дейзи уныло вертела в руках чашку.
— Спасибо, что пытаешься утешить меня. Надеюсь, так оно и будет.
Ожидавшая бурных возражений Виржиния расцвела в ликующей улыбке.
— Вот и умничка! Кстати, советую не торопиться ставить крест на Адриане. Ты не смогла ответить ему взаимностью, так как твое сердце было занято. Но теперь…
Дейзи печально улыбнулась и взглянула на Виржинию.
— Думаешь, оно уже свободно? Как освобождается телефон, стоит лишь человеку на другом конце провода повесить трубку?
Смутившись, Виржиния пробормотала:
— Ну, не совсем так…
Дейзи негромко рассмеялась.
— Еще раз благодарю тебя, подруга, за все, что ты для меня делаешь. Твоя поддержка неоценима. Однако позволь мне самой решать, как и с кем строить дальнейшую жизнь. — Ее голос приобрел неожиданную твердость. — Благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад. А вот туда-то я как раз и не тороплюсь… Договорились?
И, впервые на своем веку не найдя, что ответить, Виржиния лишь молча кивнула.
Прошел год.
Салон красоты для мужчин «Дейзи» процветал. От клиентов не было отбоя. Одни приходили из любопытства, другие — по совету друзей, третьи заинтересовывались яркой рекламой. И практически каждый, приятно удивленный высоким профессионализмом и приветливостью персонала, а также покоренный чарующей улыбкой красавицы хозяйки салона, быстро переходил в разряд постоянных клиентов.
Дейзи всецело отдалась новому для себя делу. Она проводила на работе практически все свободное время. Вместе с Адрианом за поразительно короткое время ей удалось достичь немалых высот, и оба не собирались останавливаться на достигнутом. Адриан разрабатывал проект открытия еще нескольких одноименных салонов красоты для мужчин в Нью-Йорке. А Дейзи, увлекшись дизайнерской деятельностью, подготавливала первый шоу-показ авторских мужских причесок.
За истекший год Дейзи и Адриан очень сблизились, хотя их отношения так и не перешли за рамки дружеских. Грей по-прежнему оставался для молодой женщины человеком, которому она могла доверить абсолютно все. Он был для нее кем-то вроде старшего брата, всегда защищающего и опекающего ее. Брата, чей авторитет непоколебим, а советы на вес золота.
Словом, Адриан стал для нее братом… и только.
Увы, он не мог похвастаться тем же. Чем дольше Грей общался с Дейзи, тем больше убеждался, что нашел именно ту, о которой мечтал всю жизнь. У мисс Роуз не было недостатков, разве что за исключением одного.
Она любила другого.
После того как Дейзи рассталась с Сомсом, Адриан испытывал весьма двойственные чувства. Он искренне сочувствовал молодой женщине, очень болезненно переживающей разрыв с любимым, и винил себя в том, что невольно спровоцировал его. Но одновременно не мог избавиться от тайной радости при мысли, что его избранница отныне свободна. Время лечит, рассуждал Адриан. Пройдет месяц, два, и Дейзи позабудет свою несчастливую любовь. И тогда, быть может, наконец увидит во мне не просто друга…
Но, как известно, человек предполагает, а Бог располагает. Прошел год, и Адриан окончательно утвердился в правоте данной житейской мудрости. Да, Дейзи вновь ожила. Но в ее прекрасных зеленых глазах уже не было прежней беззаботности. Она снова стала веселой и общительной. Однако время от времени вдруг замирала и задумывалась о чем-то, отчего ее взгляд становился невыразимо печальным. Дейзи никогда не упоминала имени прежнего возлюбленного вслух. Но заставить себя не думать о Сомсе была не в силах.
И все же вопреки здравому смыслу Адриан продолжал надеяться. Он пробовал встречаться с другими девушками, однако все они по сравнению с Дейзи казались чересчур пресными и скучными. Тогда он начал усиленно посещать разнообразные светские сборища. Но и там ничто не смогло спасти его от откровенной зевоты. Одно время Адриан даже пристрастился к спиртному. Но, по счастью, вовремя остановился, осознав, что это далеко не лучший выход.
Его друзья недоумевали, не в силах понять, как мог Адриан предпочесть первым красавицам и аристократкам страны обычную парикмахершу. Тысячи девушек готовы были броситься в объятия красавца миллионера по мановению пальца. И все же он предпочитал упорно добиваться внимания одной-единственной, брак с которой выглядел бы явным мезальянсом.
Адриан, ослепленный любовью, никого не желал слушать. Впервые в жизни он убедился, что чувства отнюдь не такая уж абстрактная и эфемерная вещь, как принято цинично о них рассуждать, а неуправляемая темная и безумная стихия. Он был влюблен, и страсть эта пришла вопреки его воле. И отныне ничто не могло выжечь ее из сердца.
Мучаясь от неразделенной любви, Адриан тем лучше понимал Дейзи и не осуждал ее. Он видел, как отважно молодая женщина пытается бороться с воспоминаниями, как отчаянно старается забыть Сомса, не теряя надежды на то, что время поможет ей. Оба, как Дейзи, так и Адриан, страдали от одной болезни. Но ни один не осмеливался признаться в этом другому.
