— Согласись, что я прав, — прошептал Роже. — Признайся, что твоя сегодняшняя акция была нацелена на меня? — Он медленно провел большим пальцем по ее щеке.
Реакция последовала немедленно — Пола затрепетала.
— Я угадал?
— Да.
Роже крепко обнял ее.
— Почему ты так поступила? — произнес он, касаясь губами ее рта.
— Не знаю… — Она в самом деле не понимала, что подвигло ее на все эти безумства.
— Неправда, знаешь. — Его ладони непрерывно скользили по спине Полы. — Гормоны. Наконец-то ты ощутила их действие.
— Нет. — Почему так путаются мысли? — Нет…
Роже сминал и разглаживал вишневый атлас, будто ему хотелось стянуть платье с Полы. Однако он не предпринял подобной попытки. Ему доставляло удовольствие ощущать, как от его прикосновений напрягаются и трепещут мышцы изящного женского тела, как оно постепенно расслабляется.
Пола тоже чувствовала, что скованность мало-помалу покидает ее.
Вот ты и сдалась…
Сейчас она казалась себе не менее чужой, чем обнимающий ее человек. Прежняя Пола никогда не стала бы грезить о любви с Роже Бродо. Да и нынешняя не совсем была уверена в своих желаниях. По крайней мере, более трезвая часть ее сознания не хотела этой близости. Но и она оказалась поглощена азартом, охватившим Полу в ходе схватки с Роже. Пьянящее удовольствие, порождаемое мыслью о том, что она способна заставить блистательного мужчину взглянуть на нее с интересом, окончательно смело остатки здравомыслия.
Пути назад уже не было, потому что Роже не только смотрел. Впрочем, как и сама Пола. Она льнула к нему, стараясь оказаться как можно ближе. В конце концов тот наклонился и прижался губами к ее шее.
Пола судорожно вздохнула, испытав сильнейший всплеск чувств. Действия Роже были пронизаны откровенной и даже несколько пугающей чувственностью.
Несомненно, он ощутил состояние Полы. Легонько потершись о нее всем телом, он не оставил у нее ни малейших сомнений относительно его собственных желаний.
Пола задрожала, но не от нервного напряжения, а из-за мощного отклика своего организма на присутствие Роже.
— Отнеси меня в постель, — произнесла она незнакомым хрипловатым голосом.
Роже не стал выяснять, уверена ли Пола в своей просьбе. Он быстро подхватил ее на руки.
— Вторая дверь направо, — задыхаясь, подсказала Пола, когда они оказались в коридоре.
В спальне она протянула руку через плечо Роже и включила свет. И тут он едва не выронил ее от удивления.
А изумляться было чему. В этой комнате воображение Полы разгулялось вовсю. Она потрудилась на славу, ведь здесь находится ее личный укромный уголок.
Каждая стена была расписана от пола до потолка и несла на себе изображение живописных уголков Венеции. Пола своими руками натянула холст, а затем долгими одинокими вечерами разрисовывала всю его поверхность. Картины были выполнены в пастельных тонах с редкими пестрыми вкраплениями. Общее впечатление было таково, будто старинная, с витыми колоннами и балдахином, кровать Полы покачивалась в водах канала напротив одной из городских площадей. Ниже по течению, мимо вычурных зданий с балкончиками, спешила к отдаленной, сверкающей серебром лагуне гондола.
— Ты не из тех, кто выполняет работу наполовину, верно? — ошеломленно произнес Роже.
В комнате была лишь кровать и стоявшее у окна антикварное кресло с резной спинкой. Остальная мебель — комод для постельного белья, платяной шкаф, трюмо — находилась в смежном помещении.
— Да, это как-то… неожиданно, — добавил Бродо.
— Я все сделала сама, — не удержавшись, похвастала Пола. Затем она выскользнула из его объятий и ступила на пол. Пока гость переходил от одной стены к другой, рассматривая разные участки картины, Пола смущенно отступила к окну.
Он, казалось, не обратил на это внимания.
— Очаровательно! — воскликнул он, снова оглядываясь вокруг.
— По правде сказать, мои художества не призваны кого-либо очаровывать. Все это изначально предназначалось только для меня одной. — Секунду помедлив, Пола добавила; — Думаю, я совершила ошибку.
Лишь сейчас Роже заметил, что ее настроение переменилось. Пола не смотрела на него и зябко ежилась, обхватив себя руками. Увидев, что он двинулся к ней, она попятилась.
— Какую ошибку? — наконец спросил Роже.
— Думаю, мне все-таки не следовало приглашать тебя сюда. Не говоря уже обо всем остальном.
Он подошел вплотную, но не спешил прикасаться к ней.
— Почему?
— Мы слишком разные.
Она полагала, что после этих слов Роже уйдет. Или, напротив, предпримет попытку соблазнить ее. Однако он сделал нечто неожиданное — присел на край романтического ложа и задумчиво посмотрел на Полу.
— Разные? Что ж, мне еще не приходилось укладываться в постель посреди венецианской рыночной площади. Однако я с удовольствием попробовал бы.
Неожиданно для себя Пола хихикнула. Потом заметила:
— Дело не только в этом.
— А в чем же?
Она помедлила, пытаясь разобраться в себе. Весь нынешний вечер она чувствовала себя красивой. Больше того — желанной. Роже хотел ее.
Однако этот человек никогда не увлекается женщиной более чем на месяц. Об этом упоминала Рэчел, да Пола и сама видела доказательства в книге телефонограмм. Поэтому сейчас ей следует прислушаться к себе и проявить благоразумие. Трезвый рассудок подсказывает, что его нужно держать на расстоянии.
— Просто все произошло как-то внезапно… И потом, ты гораздо опытнее меня.
В его зеленых глазах появилось скептическое выражение.
— Глупости!
— Нет, в самом деле…
Он покачал головой, будто желая показать, что не верит ни единому слову Полы и в то же время догадывается о существовании иных причин.
— Я хочу, чтобы ты ушел. Пожалуйста, — твердо произнесла она.
— Не думаю, что это хорошая мысль, — решительно ответил он.
Пола изумленно уставилась на него. Он играет не по правилам!
— Что?
Роже встал и подошел к ней. Как и прежде, он не коснулся Полы, но что с того? Она сама качнулась навстречу, будто притянутая магнитом.
— Мы зашли слишком далеко, — сдержанно заметил Роже. — Конечно, можем остановиться, но, как ты думаешь, много ли времени понадобится, чтобы все вернулось в ту же точку?
Пола испытывала напряженную внутреннюю борьбу.
— Этому не бывать.
— А вот я думаю совершенно иначе! — Голос Роже окрасился волнением. — Наши скрытые химические процессы не позволят нам так просто разойтись.
Она потупилась. Разве не об этом же говорит ее собственный организм?
— Я не позволю тебе увильнуть, дорогая моя! — добавил он тоном доброжелательного университетского профессора, убеждающего нерадивую студентку напрячься и сдать экзамен как следует.
