готовилась совершить прыжок в непредсказуемую неизвестность. - Я выйду за тебя замуж.
- Я безмерно рад. - Малик ласково обнял ее. - Мы будем счастливы вместе.
Его руки соскользнули с ее хрупких плеч к округлым бедрам и уверенно сжали их.
- Я не знаю, почему так сильно нервничаю, - рассмеялась Грейси смущенно.
- Не волнуйся. - Он нежно убрал прядь волос с ее лица.
- Просто я очень давно не…
Ее слова озадачили его.
- Ты хочешь сказать, что…
Грейси кивнула.
- Ты был моим единственным любовником. Ты мужчина, у тебя все иначе. Но я не жду, что ты станешь рассказывать мне… - затараторила она.
- У меня было гораздо меньше женщин, чем ты себе представляешь. Ничего не значащие редкие встречи. И поверь мне, никто из них не мог сравниться с тобой. Но сейчас я не настроен на разговоры, - прошептал он, покусывая мочку ее уха.
- Я тоже.
Грейси боялась, что если не замолчит, то с ее уст сорвется невольное признание в любви. Но эта новость не воспримется им благосклонно. Ей оставалось только ждать и надеяться, что наступит день, когда Малик захочет услышать эти слова.
Ее губы под напором его губ становились податливыми и наконец раскрылись, впустив его язык, который игриво, подразнивая, ласкал ее. Неистово чувственный и волнующий поцелуй сменился еще одним, а затем еще и еще…
Малик подвел Грейси к кровати и уложил ее, а затем прилег рядом.
- Ты помнишь?… - начал он, но она тут же кивнула, понимая, о чем речь. Воспоминания о ночи в Риме снова пронеслись безудержным вихрем в ее сознании.
- Я помню все, каждый миг.
- Я тоже. Помню гладкость твоей кожи, - произнес он, стянув с ее плеч бретельки сорочки. - Помню совершенство твоей груди. - Малик обнажил Грейси по пояс и приник губами к твердым розовым соскам. - Помню, как тебе нравилось это. - Его губы спустились ниже, к ее пупку. - Ты была моей первой. Ты - первая и последняя.
Грейси ахнула и от его слов, и от того, что его рот оказался там, где было горячо и влажно. Ее бедра инстинктивно подались вперед, а голова вжалась в подушку. Каждое движение его губ и языка сводило ее с ума. Напряжение в ее теле росло, требуя освобождения. Она схватилась за его волосы, пока по ее телу не прошли сладостные судороги блаженства, сопровождавшиеся сдавленными стонами.
- И это только начало, - пообещал Малик, не сводя с нее взгляда, в котором бушевал огонь. - Прикоснись ко мне.
Ее пальцы покорно прошлись по его накачанному торсу.
- Откуда у тебя это? - Ее палец остановился на побелевшем шраме.
- Предводитель одного из мятежных племен пытался меня убить.
- Убить? - ужаснулась она. - Я не предполагала, что тебе угрожает настоящая опасность.
- Уже нет. Пожалуйста, не останавливайся, - взмолился Малик.
Тихо рассмеявшись, Грейси прошлась рукой по его бедру, прежде чем ее пальцы обхватили горячую затвердевшую плоть. От ее нежных движений из его груди вырвались хриплые стоны.
- Твои прикосновения обжигают меня, как огонь.
Мысль о том, что она имеет над ним такую власть, придала ей уверенности. Ее рука задвигалась быстрее и настойчивее, пока Малик не остановил ее, уложив на спину.
- Ты - все, чего я хочу. - Он жадно приник к ее губам, как путешественник, который после долгих скитаний по пустыне нашел живительную влагу в оазисе.
- Ты - все, что мне нужно, - выдохнула Грейси, когда их тела стали одним целым.
Ее ноги обвились вокруг его талии, принимая его целиком, и они задвигались в неистовом безудержном ритме, оба охваченные лихорадочным желанием, которое вырвало их из реальности и перенесло в другое измерение, где не существовало ничего, кроме испепеляющего пламени страсти.
Совсем скоро они почти одновременно достигли фантастического пика, и Малик зарыл лицо в ее волосы, пока его тело судорожно сотрясалось, наполняя ее лоно теплой вязкостью.
Теперь лишь их неровное дыхание нарушало тишину.
Он все еще осыпал ее поцелуями, а затем растянулся рядом с ней на кровати и взял за руку. Их пальцы крепко переплелись, покоясь на ее животе.
Придя немного в себя, Грейси почувствовала, что ее глаза щиплет от слез. То, что сейчас произошло, потрясло все ее естество. Но значило ли их соитие так же много и для него? Что, если Малик закроет ее в гареме и будет приходить к ней только в минуты скуки? Может быть, именно так и выглядела супружеская жизнь в Алазаре.
- Остановись. - Он потянул ее за руку.
- Что?
- Я вижу по твоему лицу, что ты опять о чем-то беспокоишься.
Она покраснела. Почему у нее всегда все написано на лице?
Малик улыбнулся и уложил ее голову себе на плечо.
- Значит, ты обещаешь, что так будет каждую ночь? - не преминула напомнить ему Грейси о его словах.
- Конечно.
- А как я буду проводить дни? Я не хочу сидеть постоянно во дворце и вести праздное существование.
- Чем бы ты хотела заняться?
Она задумалась и ответила серьезным тоном:
- Я хочу приносить людям пользу. Помогать в обучении девочек или детям с особенностями развития.
- Я полностью тебя поддерживаю. Ты можешь помочь мне приблизить Алазар к цивилизованному миру.
- Стану твоим партнером, - улыбнулась Грейси.
- Именно так.
Пусть это не любовь, но - кто знает - возможно, однажды их отношения выйдут на новый уровень. А пока она будет радоваться тому, что есть, и находить счастье в мелочах.
Лучи яркого солнца разбудили Грейси. Кровать рядом с ней опустела, но чувство утраты, кольнувшее сердце, почти сразу же исчезло. Она ощущала себя полной сил, энергии. Ей хотелось насладиться предстоящим днем. Тревога, терзавшая так долго, наконец рассеялась.
Грейси подошла к окну и улыбнулась открывавшемуся виду на острые вершины гор. Теперь они казались ей полными величия и красоты, а не жуткими и неприветливыми.
- Что за причина для улыбки? - В комнату вошел Малик, одетый в обычные джинсы и футболку с длинными рукавами.
- Я просто очень счастлива сегодня.
- Я тоже. - Он встал за ее спиной и обнял за талию, поцеловав в щеку.
- Сэм уже проснулся?
- Да, мы с ним позавтракали, и сейчас он плавает
