– Но я знаю о Джеке то, чего не знаешь ты. Лила, он просто мошенник. И притом еще опасный.
– Что?! – В трубке раздался полный ужаса крик Лилы.
– Я сожалею, Лила. Я знаю, как тебе больно это слышать.
Элизабет предпочла бы, чтобы эту новость она узнала не от нее. Но сейчас ей было не до того, чтобы переживать но этому поводу. Сейчас на карту была поставлена жизнь Джессики. Она быстро пересказала Лиле все, что узнала о Джеке.
Когда Лила заговорила снова, ее голос был тихим и спокойным. Но это напоминало затишье перед бурей.
– Элизабет, Джек живет на Виноградной улице, в доме тридцать восемь, возле железнодорожных путей.
– Спасибо, Лила. Ты даже не можешь себе представить, как ты мне помогла. – Элизабет надеялась повесить трубку до того, как Лила опять разразится гневным монологом.
– И послушай, Лиз. Когда ты найдешь Джессику, скажи ей, что она оказала мне огромную услугу.
Когда Лила швырнула трубку, Элизабет выскочила из будки. Она знала, что в особняке Фаулеров уже разразилась буря, но она получила то, что ей было сейчас жизненно необходимо, – адрес Джека.
– Поезжайте за мной! – крикнула она Николасу и Дэвиду, торопясь к своему «фиату».
Элизабет, срезая повороты, неслась по улицам Ласковой Долины с такой скоростью, как будто участвовала в автомобильных гонках «Индианаполис-500». Уже через несколько минут она пересекла железнодорожные пути, повернула на Виноградную улицу и резко затормозила перед домом тридцать восемь. Она, Николас и Дэвид бросились в открытую дверь.
Но, оказавшись внутри, они растерялись. В холле было восемь почтовых ящиков. Это означало, что здесь было восемь квартир. В какой из них живет Джек?
Элизабет попыталась прочесть имена на почтовых ящиках, но на большинстве из них были написаны только фамилии, а на некоторых – не было совсем никаких надписей.
– Барт Парнелло, – громко прочла Элизабет. – Квартира два Б. Думаю, что он нас не интересует. И. К. Спенсер, квартира три А – тоже. Но остаются еще шесть квартир. – Ее охватила паника. – Что же нам делать?
– Я думаю, что нам придется стучать во все двери: у нас нет другого выхода, – мрачно заметил Николас.
Втроем они прошли чуть дальше внутрь этого старого темного здания и позвонили в первую попавшуюся на их пути квартиру. Дверь никто не открыл. Они позвонили снова и уже собирались идти к следующей двери, когда услышали слабый звук шагов. Дверь приоткрылась, и на них уставился плотный мужчина в нижней рубашке и спортивных шортах.
– Что вам надо? – зарычал он. – Я смотрю интересную передачу по телевизору.
– Мы очень сожалеем, сэр, – сказала Элизабет, – но мы ищем одного парня, который живет в этом доме. Его зовут Джек.
– Не знаю такого! – рявкнул мужчина, собираясь закрыть дверь.
Элизабет с молниеносной быстротой поставила вперед ногу так, что се ступня оказалась в дверном проеме. – Пожалуйста, – умоляла она его, – вы должны нам помочь.
– Слушай! – заорал этот тип. – Тебя никто сюда не звал. Так что исчезни. Понятно?
– Мне понятно только то, что вы самый грубый и скверный человек из всех, встречавшихся на моем пути! – закричала Элизабет в ответ.
Горькие слезы бессилия потекли по ее щекам. Они теряли ценные секунды. От отчаяния Элизабет бросилась на дверь, заставив ее открыться чуть шире, и шагнула внутрь.
– Послушайте, мне очень жаль, что я вас побеспокоила, но мне нужна ваша помощь. И вы не сможете отделаться от меня, пока я ее не получу.
– Слушай, я могу взять тебя в охапку и вышвырнуть отсюда, – сказал хозяин квартиры.
– Парню, которого мы ищем, около восемнадцати лет, он высокий, с русыми волосами, – отважно продолжала Элизабет, не обращая внимания на его угрозы.
– Если я скажу тебе, что парень вроде этого живет в квартире четыре Б, оставишь ты меня наконец в покое?
Ответа ему ждать не пришлось. Элизабет, Николас и Дэвид уже неслись вверх но лестнице на последний этаж.
– Что ты хочешь сделать со мной? – спросила Джессика сквозь рыдания. Джек разжал пальцы на ее горле, но все еще держал ее пригвожденной к полу, прижав коленом ее грудную клетку.
– Ах, Джессика, – сказал Джек пугающе спокойным тоном, – зачем ты была такой любопытной? Ты мне в самом деле нравилась.
– Но, если я тебе нравлюсь, ты ведь отпустишь меня, правда? – У Джессики от страха стучали зубы.
– Я сказал «нравилась», Джессика. Не очень-то было хорошо с твоей стороны рыться в моих вещах.
– Я сожалею об этом. Клянусь тебе! – молила Джессика. – Пожалуйста, пожалуйста, отпусти меня.
– Увы, Джессика, праздник кончился. Если я дам тебе уйти, ты всем расскажешь о том, что произошло.
– Нет, обещаю тебе, я ничего не скажу. Позволь мне уйти домой. Я никому не скажу ни слова.
– Джессика, я устал от переездов из города в город. Здесь, в Ласковой Долине, у меня дела сложились очень неплохо, и я никому не позволю все это мне испортить.
– Я не сделаю этого. Пожалуйста, Джек, не трогай меня, – охваченная ужасом, говорила Джессика.
– Я не могу рисковать, Джессика. Я должен быть уверен в том, что ты не заговоришь.
Внезапно за дверью раздался крик, сопровождаемый громким стуком в дверь.
– Джес, Джессика, ты там?
– Лиз! – крикнула Джессика. – Лиз, помоги мне! – Уголком глаза она видела, как поворачивается ручка и дверь дрожит, но, запертая на засов, она не открывалась.
– Лиз, она заперта! – закричала она в отчаянии.
– Не бойся, Джессика! – послышался низкий баритон Николаса Морроу.
Никогда еще ее так не радовал звук его голоса.
– Мы вызволим тебя, даже если нам придется выломать эту дверь. – Вместе с Дэвидом они начали колотить по двери, чтобы ослабить засов.
Затаив дыхание, Джессика следила за тем, как старый, плохо закрепленный засов начинает поддаваться.
Но Джек тоже следил за дверью.
– Остановитесь! – скомандовал он. – Или я убью Джессику.
Через тонкую дверь голос его был ясно слышен в холле. Стук по двери тут же прекратился.
– Нет, продолжайте! – завопила Джессика. – Вы уже почти открыли ее!
Шум у двери возобновился.
– Ты пожалеешь об этих своих словах! – С мутными от злобы глазами он рывком поднял Джессику с пола и поволок ее в крошечную кухоньку в дальнем конце квартиры.
Схватив ее одной рукой, он протянул другую руку к пластмассовой банке с кухонными принадлежностями и выхватил оттуда большой нож.
У Джессики вырвался душераздирающий вопль.
– Тихо! – приказал Джек, приставляя нож к ее шее.
Но в эту минуту засов, наконец, был сорван, и в комнату влетел Николас, а за ним – Элизабет и Дэвид. Джессика не успела и моргнуть, как Николас уже бросился на Джека, пытаясь выхватить у него нож. Джессика сумела при этом вырваться, а Джек и Николас схватились в борьбе за нож. Когда оба они повалились на пол, Дэвид подскочил на помощь другу, но вырвать нож из руки Джека было не так-то просто: Джек сопротивлялся со страшной маниакальной силой. Размахнувшись, он задел Николаса острием ножа, рубашка на его плече порвалась, и на белой ткани появились алые пятна крови.
