На обратном пути все молчали. Когда Монткресс наконец скрылся из виду, Александра спросила Джесику:
— Как ты?
— Со мной все в порядке. Теперь, когда я знаю, что случилось с Люсьеном, я могу жить спокойно.
— Как это грустно, — сказала Александра. — Мне его очень жаль.
— Мне кажется, он считает, что поступил правильно, — сказал Том. — По отношению к тебе, Джессика. Он думал, что таким образом оберегает тебя.
— Я знаю, что он так думал. Но он думал за меня. — Джессика тяжело вздохнула. — Все эти годы я любила воспоминания о нем. Он изменился. Изменилась и я. Но лучше бы он сказал мне правду тогда, семь лет назад.
— И что бы ты сделала? — спросила Александра.
— Немедленно приехала бы к нему, — уверенно произнесла Джессика. — Ни минуты ни раздумывая.
— А как ты думаешь, ему бы это помогло? — спросил Том.
— Не знаю. В самом деле не знаю. Но я рада, что повидала его. Теперь я могу жить дальше.
Кей сидела перед зеркалом в своем номере в «Мерисе» и думала, не добавить ли ей еще румян. Ей казалось, что она бледнее обычного, а сегодня ей хотелось выглядеть как можно лучше.
— Нет, больше я ничего не могу сделать, — громко произнесла она, придирчиво разглядывая себя в зеркало.
— Ты изумительно выглядишь, — раздался у нее за спиной голос Иана. Его рука опустилась на ее плечо.
— Ты застал меня врасплох! — воскликнула она.
Иан коснулся рукой ее щеки.
— Закрой глаза, — попросил он.
— Зачем?
— Пожалуйста, закрой.
Когда она крепко зажмурилась, Иан вынул из кармана халата ожерелье. Осторожно надел его на длинную стройную шею Кей и сказал:
— Теперь можешь открыть глаза.
Увидев свое отражение в зеркале, Кей вскрикнула от удивления и восторга — у нее на шее было самое красивое ожерелье из бриллиантов и топазов, какое она когда-либо видела.
— Какое великолепие! Я никогда не видела ничего подобного! Спасибо. Огромное спасибо.
— Я рад, что оно тебе понравилось, дорогая. Я влюбился в него с первого взгляда, как и в тебя.
Она рассмеялась, но тут Иан протянул ей маленькую коробочку, обтянутую черным бархатом.
— А это завершающий штрих, — сказал он.
И снова, приподняв крышку, Кей тихонько вскрикнула. На черном бархате лежала пара топазовых серег — крупные топазы в окружении бриллиантов.
— Иан, они же стоят кучу денег, — воскликнула она.
Его лицо осветила широкая улыбка.
— Надень их, — сказал он.
— Сию секунду, сэр, — ответила она и, вдев серьги в уши, посмотрелась в зеркало: — Они просто… великолепны.
Погладив ее по плечу, Иан сказал:
— Помнишь, в феврале я ездил в Эдинбург? Накануне дня рождения Фионы?
— Да. Очень хорошо помню. Вид у тебя тогда был немного таинственный.
— Знаю. Так вот, я попросил старого Барнса, менеджера в ювелирном магазине Кодрингтонов, приискать мне бриллиантовое ожерелье. Вообрази мою радость, когда он позвонил и сказал, что у них есть бриллиантовое ожерелье с топазами, очень редкое, очень старое, и я могу на него взглянуть.
— И ты так долго держал это в тайне?
Он кивнул:
— Я собирался подарить его тебе на Рождество, но мне пришло в голову, что сегодня тоже вполне подходящий случай.
Кей встала, обняла мужа и нежно поцеловала в губы.
— Ты самый удивительный муж на свете.
— А ты самая удивительная жена, моя прелесть. — Развязав пояс ее халата, Иан отступил в сторону. — Взгляни на себя. Как красиво.
Сбросив с себя халат, Иан взял ее на руки, крепко прижал к себе и поцеловал впадинку у основания шеи. Потом заглянул ей в глаза и сказал:
— Пойдем в постель. Обещаю не помять твою прическу и не размазать косметику.
— Бог с ними. Я снова причешусь и накрашусь.
Они улеглись, крепко прижавшись друг к другу, их губы снова встретились. Его поцелуи становились все более страстными, более настойчивыми…
Когда они уже лежали неподвижно, Иан приподнялся на локте и посмотрел на Кей.
— Быть может, сейчас мы зачали ребенка, о котором ты так мечтаешь, — пробормотал он. — Но даже если этого не произойдет, ничего страшного. Ты понимаешь это, дорогая?
— Да, понимаю, — Кей улыбнулась в ответ. — Доктор Бужон сказал, что нам просто надо продолжать попытки. А при необходимости у него всегда найдутся средства нам помочь.
Иан рассмеялся:
— Думаю, это не понадобится. Я уверен. Не забывай, что я чистокровный шотландский горец.
Через пятнадцать минут Кей снова сидела за туалетным столиком. Обводя карандашом контур губ, она думала о последних пяти днях. Иан приехал в Париж неожиданно, отозвавшись на ее приглашение сопровождать ее сегодня вечером на день рождения Ани. Он объяснил, что приехал на несколько дней раньше, так как почувствовал, что им необходимо побыть наедине друг с другом, вдали от Лохкрейги.
В первую ночь Кей рассказала ему о своем визите к доктору Бужону. С физической точки зрения у нее все было в порядке. Теперь, убедившись в этом, она могла поделиться своим беспокойством с мужем. Так посоветовал ей доктор, и Кей не пожалела, что последовала его совету.
Узнав о причине ее беспокойства, Иан попросил ее не расстраиваться. Его доброта придала ей смелости, и она рассказала о тех ужасных вещах, что случились с ней в детстве. Когда Кей закончила, он обнял ее и прижал к себе:
— Кей, дорогая, я никому не позволю тебя обидеть.
Она нежно прильнула к нему. Теперь Кей поняла, что его отношение к ней никогда не менялось. Что его отстраненность была плодом ее фантазии. И поклялась себе никогда больше не сомневаться в его любви.
Встав из-за туалетного столика, Кей направилась в спальню — высокая, стройная, длинноногая, элегантная. Сняв с вешалки шифоновое платье цвета шампанского, она стала его надевать. Внезапно, словно по ее приказу, появился Иан в смокинге, который очень ему шел.
— Застегнуть тебе молнию?
— Спасибо, Иан.
Разгладив на себе платье, она спросила:
— Тебе нравится?
— Оно великолепно сидит, такое воздушное и легкое, и ожерелье с серьгами необыкновенно к нему подходят.
— Еще раз спасибо за эту красоту. А теперь, по-моему, лучше спуститься в бар. Уверена, нас там уже ждут.
Кей заметила Александру, как только они с Ианом вошли в бар «Фонтенбло» — она сидела с Томом в углу у окна.
Подойдя ближе, Кей увидела, что на Александре тоже шифоновое платье, скроенное по косой из ткани разных оттенков зеленого. Через секунду появилась Джессика с Марком Силвестером. Она была в вечернем платье из бледно-голубой органзы с темно-голубым цветочным рисунком.
