Выводит из ступора Сашка. Достает бумажку — “официальный” бланк и оттесняет меня в сторону, подходя ближе к Виктории.
— Распишитесь, гражданочка, — гундит Саня, протягивая бланк. — Рекомендую и вам пройти тест, так как вы можете являться носителем.
Вика берет бланк и выгибает бровь дугой, вчитываясь в напечатанное.
— И что это? — переспрашивает Вика, возвращая бланк в руки Сашки.
— Так… официальная бумага, — теряется тот, хоть такая ситуация у нас не первый раз.
Пора вступать в игру, но я сам не могу заставить себя открыть рот. Узнает же, как пить дать, — узнает. И как отреагирует — неизвестно. Скорее всего снова не сможет сдержать свою язвительность, а я отвечу агрессией.
По крайней мере, раньше только так и было.
Но Вика ведет себя крайне странно. Кинув взгляд на мужа, который стоит рядом с нами как обоссавшийся котенок, забирает бланк и ставит маленькую аккуратную, почти каллиграфическую подпись. В этот момент выдохнули, мне кажется, все.
— Надо, значит надо, — пожимает плечами она.
Создается ощущение, что она сама немного рада тому, что сбагрит этого горе-ловеласа на две недели. Но это лишь ощущение…
Уже внизу, забравшись в фургон, Станислав начинает смеяться.
— Мужики, я думал, что все, пропал. Что моя дылда сейчас вцепится вам в костюмы и наш хитрый план будет раскрыт, — выдавливает из себя сквозь раскатистый хохот.
Мне становится мерзко. От каждого слова и смешка, что выдает этот тип.
— Так сильно достала? — цежу сквозь зубы, пытаясь скрыть свое раздражение.
Становится интересно, что же за богиня у него в любовницах, если о жене отзывается с таким пренебрежением.
— Достала, — согласно кивает Станислав. — Дураком был, женился. Знал бы, что цаца такая — бежал бы без оглядки.
В наш диалог встревает Сашка, который уже завел микроавтобус и даже выехал со двора, чтобы не мозолить глаза народу, который и так нервный в преддверии новогодних праздников. Спрашивает адрес, по которому нужно доставить сей ценный груз.
Всю дорогу мы проводим под редкие радостные возгласы Стаса. Этот болван успевает позвонить не только любовнице, с которой сюсюкается, но и парочке друзей.
Слушая его болтовню с зазнобой, ловлю себя на том, что руки чешутся. Так и хочется взять и вынуть хребет через задницу, чтобы думал головой, а не тем, что ниже пояса.
Эта дорога становится настоящим испытанием для моей нервной системы.
Когда мы подъезжаем к дому, где живет его новая “любовь”, громко выдыхаю. Наконец-то, эта пытка окончена.
Стас переводит оставшуюся часть денег на счет агентства и счастливый уносится прочь. Мы же возвращаемся в офис.
— Ты какой-то нервный, Костян, — тихо говорит Генка, чтобы не отвлекать Саню, уверенно крутящего баранку. — Вроде выгорело же дело…
Киваю и хлопаю по плечу Сашку.
— Останови, мне нужно пройтись.
Ловя на себе удивленные взгляды друзей, с силой захлопываю дверь микроавтобуса. Подняв повыше воротник легкого пальто, иду в сторону автобусной остановки.
Хочется подумать обо всем, а мне всегда это удавалось только так, находясь в толпе незнакомых людей.
А мысли серьезные… Потому что, кажется, я нашел то, чего мне не хватало.
Вика.
Виктория.
Девушка из моего прошлого, которую я терпеть не мог… терпеть не мог потому, что еще тогда испытывал к ней нежные и теплые чувства.
Постоянно задирал, пререкался и спорил. И только потому, что хотел полностью завладеть ее вниманием, поселиться в ее мыслях, вытеснив всех остальных придурков, с которыми она тогда водилась.
Потом нас жизнь разбросала в разные стороны, и я забыл. Забыл о ней. Не совсем, не окончательно, но все же… Поставил в голове галочку напротив пункта про первую любовь и изредка лишь возвращался к этим воспоминаниям. Даже не думал о том, что нас вот так вот жизнь столкнет нос к носу.
А девочка, видимо, выросла, похорошела… но так и не научилась разбираться в людях, раз вышла замуж за этого козла.
А может… может наша встреча — это шанс? Шанс исправить все?
Глава 4. Вика
— Как? И тут его нет? — удивляюсь в трубку и буквально плюхаюсь в кресло, с которого встала для разговора — иногда во время важного или нервного диалога по привычке встаю и разговариваю стоя. — Не может быть! Проверьте еще раз!
— Девушка! — раздраженно отвечает на том конце провода женщина. — В третий раз вам говорю: нет тут вашего Станислава Красильникова, нет!
— Нет, это вы послушайте! — теряю я терпение, и сама перехожу в наступление — это уже четвертая больница, куда я звоню, и даже ума не приложу, куда обращаться дальше. — Вчера вечером, сразу после рабочей командировки, моего мужа увезли врачи в костюмах, такие представительные, я подписала бумагу о том, что не против его госпитализации. Если его нет в больнице, тогда где он?
— А это, милочка, тебе лучше знать, — фыркает нервная регистратор и отключается. Из черного зеркала телефона раздаются гудки, и мне кажется, что он звучит с ехидцей. Но я игнорирую это неприятное ощущение, которое начинает свербеть в области лопаток.
Что-то тут не то, дело не чисто, но в чем, собственно, вопрос, не могу разобраться — такое бывает, что какая-то мысль машет прямо перед твоим носом хвостом, а ты не можешь ее ухватить, понять, распутать запутанный клубок.
Я откидываюсь на спинку кресла и на секунду прикрываю глаза, вспоминаю все, что вчера произошло. А обдумать было что! Потому что вчера произошло нечто очень и очень странное, я бы даже сказала, мистическое, не поддающееся здравому смыслу.
Потому что в тот момент, когда мне сказали, что Стаса нужно вести на карантин на четырнадцать дней, вместо того, чтобы оставить его дома, я буквально засмотрелась на одного из врачей, который стоял в моей прихожей. Он единственный не проронил ни слова, а только терпеливо ждал, пока я справлюсь с приступом паники, удивления, а после — подпишу бумагу. Это был он — тот парень, который разминался у кареты скорой помощи, ожидая появления Стаса. И, как только я подняла на него глаза, чтобы и он тоже добавил что-то к обоснованию такой стремительной госпитализации, как мне показалось, что вселенная схлопнулась, а земной шар начал вращаться в обратную сторону.
Только спустя томительные секунды усилием воли я взяла себя в руки и отвела взгляд от этого мужчины, даже несколько раз моргнула, прогоняя странное состояние, в которое провалилась на время.
Ну, надо, значит, надо. Быстро собрала в сумку какие-то вещи для Стаса, закинула в пакет кружку, ложку, пакетик с печеньем, подхватила на руки Бусинку, которая хотела с лаем выскочить на улицу вслед за уходящим в сопровождении мужчин в защитных костюмах, закрыла дверь на замок и прижалась пылающим лбом к прохладной стене. Это что сейчас было?!
— Красильникова! Хватит спать! — резкий, мужиковатый голос Валентины Ивановны обрубил мои воспоминания на корню, я даже подпрыгнула в кресле. — Тебе зарплату считать нужно, а не ворон!
— Да я работаю. Работаю, — пробурчала, откладывая сотовый телефон, который принес не радостные новости о том, что мой муж попросту пропал в большом городе, в сторонку.
— Я вижу, — квакнула она. — Если сегодня не успеешь, придется задержаться!
— Но…я… — набрала воздух в грудь, чтобы сказать, что именно сегодня задержаться я не могу — специально для мужа я собрала белье, которое вчера впопыхах не успела закинуть в сумку, свежеприготовленный салат и булочки из кондитерской рядом, чтобы ему не так тяжело было переживать эти дни разлуки и заточения.
— Я сказала! — Валентина Ивановна тяжелой поступью направилась к двери. — Ишь чего выдумала — спит на рабочем месте. Я в твои годы на двух работах пахала, ребенка из одного конца города в другой на санках успевала привезти, зарплату рассчитать, а она…
— Валентина Ивановна! — я вскочила на ноги и буквально взмолилась, глядя на несгибаемую и неумолимую спину, обтянутую светло-зеленой люрексовой кофтой. — Мне нужно в больницу к мужу! Я никак не успею!
