Он засвистел громче.
Собака потерлась о его длинные ноги, просясь отпустить ее побегать по болоту. Райлен наклонился к ней и сказал:
– Послушай меня, ты, мошенник. Смотри, не пугай эту молодую леди, как пугал мою прошлую гостью. Мне очень нравится Сидни Ик.
Собака молча смотрела на него.
– Ну хорошо, – согласился Райлен, – пугай остальных, если ты не можешь без этого. Но к ней будь ласков.
Пес стрелой умчался в сторону болот, которые начинались за скалами.
Райлен выпрямился и стал с интересом смотреть, как его гости поднимаются по тропе. При виде девушки глаза его загорелись.
Она казалась такой нежной, бесхитростной. Открытость – это и оружие, и слабость. Все зависит от мужчины, которого она выберет.
Райлен уже твердо решил, что этим мужчиной будет он.
Одри и Джереми поддерживали Сидни с обеих сторон, лишая его возможности предложить свою помощь. Она была такой хрупкой, что Райлен мог бы донести ее до дома. Кстати, отличная идея!
Он обернулся, подошел к Сидни и взял ее на руки. Одри не нашлась что сказать, просто взяла под руку мужа, а Фредди остановился и выжидательно посмотрел на Де Уайльда.
– Правда, это совсем не обязательно, – заметила Сидни, не сумевшая удержаться от смешка.
– Но вы ранены, и я не хочу, чтобы вы упали. Тропинка очень крутая.
Уверенно шагая, он достиг вершины скалы задолго до остальных. Райлен хорошо знал тропу, он часто прогуливался по ней в ожидании вдохновения.
– Я опущу вас на землю вот здесь, – сказал он.
– Вы знаете кое-что, лорд Де Уайльд?
Райлен взглянул на нее.
– Я знаю много-много всяких вещей.
Однако в данную минуту он не мог вспомнить ни одной.
Сидни улыбнулась:
– Познакомиться с вами было моим заветным желанием.
Ее откровенность поражала, она будто открыла его душу и завладела сердцем. Теперь он принадлежал ей навсегда и, будучи весьма самоуверенным, не сомневался, что Сидни ответит ему тем же.
Прежде чем опустить на землю, он быстро ее поцеловал. Сидни молчала, а он жалел, что ее друзья наконец-то дошли до верха и он не может поцеловать ее еще раз.
***
Райлен через плечо взглянул на мрачный георгианский замок и подумал об уединенной жизни, которую вел в нем уже тринадцать месяцев. Тринадцать месяцев, за которые он пытался переосмыслить свою прошлую жизнь. Тринадцать месяцев наказания за то, что потерял над собой контроль и чуть не убил человека. Тот, правда, заслуживал смерти, но не от его руки.
Он избрал этот корнуэльский приход для добровольной ссылки потому, что хотел познакомиться с легендами, которые рассказывали здесь с незапамятных времен. Тут происходили странные вещи, связанные с магией, в которую он сам не верил.
Сельчане утверждали, что ни одно кораблекрушение не было случайным. По их словам, путешественников заманивали сюда привидения. Считалось, что в Сент-Килмеррине существовал призрак древнего рыцаря, который оплакивал свою пропавшую принцессу.
Церковные колокола прозвучали слишком поздно, чтобы предупредить эту девушку.
Но Райлен считал, что для него она появилась вовремя.
***
– Что он сказал? – пристал Фредди к Сидни, после того как Райлен осторожно опустил ее на тропинку у дома.
Опьянение после продолжительных возлияний постепенно прошло, от морского воздуха мокрая одежда казалась еще холоднее. Хорошее настроение, в котором они пребывали час назад, испарилось без следа. Ей хотелось, чтобы Фредди заткнулся, и она смогла бы подумать о том поцелуе. Ей вряд ли удастся его забыть, хотя, возможно, для Де Уайльда он ничего не значил.
– Для чего поздно? – суетился Фредди.
– Для чая, – сердито ответила Сидни. Колено болело. Голова тоже. Ее удивила реакция Одри на этого загадочного человека. – Почему ты разговаривала с ним так грубо? – спросила она. – Быть спасенными одним из Де Уайльдов – большая честь.
Одри фыркнула.
– Если забыть тот факт, что он при всех задрал тебе юбки и нес на руках, как свою добычу.
– Для чая? – застыл Фредди. – Надеюсь, что нет. Хотя я предпочел бы что-нибудь покрепче.
– Подождите здесь, – обернулся к ним Де Уайльд. – Нужно проверить, привязаны ли другие собаки. Мы не ждали гостей.
– Ничего удивительного, – сказал Фредди, оглядывая замок, казавшийся продолжением скалы и имевший какую-то особую атмосферу.
Поместье окружали колючий кустарник и корнуэльские вязы, которые в темноте на ветру казались живыми и страшными.
Где-то хлопнула непривязанная ставня. Завыла собака. Остроконечная крыша и узкие окна придавали дому готический вид.
– Ей-богу! – подал голос Джереми. – Теперь понятно, почему он пишет свои идиотские страшилки. Живет, можно сказать, в каком-то склепе.
– Тихо, – сказала Одри, – он возвращается.
По заросшей тропинке спешил лорд Де Уайльд.
– Все в порядке, – сказал он. – Кровожадные сторожевые псы привязаны.
– Сторожевые псы, – пробормотала Сидни. – Господи, не они ли преследовали эсквайра Элиотта в «Грешнике из преисподней»? Они тоже были кровожадные и совершали злодеяния по велению своего хозяина.
– Какие злодеяния? – спросил Джереми.
– Не знаю, – сказала Сидни, – я не дочитала ту главу, слишком страшно стало.
Фредди огляделся.
– А нас тут не съедят?
Де Уайльд поднял брови.
– Только не я.
***
Часом позже все удобно расположились напротив камина в большой уютной гостиной, освещенной газовыми рожками. Миссис Чайнуэт, экономка средних лет, подала горячий чай и булочки с заварным кремом.
Сидни сидела на диване, обтянутом черным шелком, и допивала вторую чашку чаю, в которую ей добавили немного опия. Лорд Де Уайльд уже послал за врачом. Он был уверен, что колено у нее болит, хотя Сидни это скрывала.
– Думаю, что Питер уже на полпути от Лизарда, – сказал Джереми, развалившись на диване в помятом костюме и съехавшем набок галстуке.
Фредди потянулся за следующей булочкой. Собака, расположившаяся на середине ковра, предупреждающе зарычала, и он быстро отдернул руку.
– Сидни, Питер приедет за нами?
Девушка через комнату смотрела на лорда Де Уайльда. Он повернулся к огню, но время от времени Сидни ловила на себе его изучающий взгляд, от которого сердце уходило в пятки.
Красивый мужчина, подумала она, вздохнув. Опий начинал уже на нее действовать. Отличный писатель. Почему он живет один в этом мрачном старом доме? Женат ли? Ее мысли путались, глаза закрывались, лишь изредка она открывала их и видела его лицо.
Он улыбнулся только ей. Слава Богу, никто в комнате этого не заметил, но Сидни почувствовала себя как на иголках. Она буквально вжалась в диван и опрокинула чашку на пол.
