– У всех есть выбор, Рафик. Ты должен решить, брать на себя этот риск или предпочесть безопасность. Я не буду второй скрипкой в твоем королевском оркестре! Не буду стоять где-то поблизости, когда ты выберешь другую жену и вступишь еще в один брак без любви, лишь бы обеспечить род Мехди наследниками. Либо мы вместе как пара, либо нет. Мне нужно все или ничего.
Мейза затаила дыхание в ожидании его ответа, молясь про себя, чтобы он сделал правильный, нужный ей выбор.
Она воспарила ввысь, когда Рафик прижал ее к себе. А затем ее словно вернули на землю, когда она услышала:
– Я не мог принести тебе боль еще раз. О нет! Уже принес. Дважды.
Мейза отодвинулась от него, чтобы хотя бы на физическом уровне между ними было расстояние. Но с эмоциями так легко не поступишь…
– Тогда я желаю тебе всего самого наилучшего в твоих попытках, Рафик. И пожалуйста, не звони мне, потому что я не буду принимать твои звонки.
– Исполнишь ты мою последнюю просьбу, пока не ушла?
Боль в его глазах взывала к ней, как Мейза ни пыталась ее не замечать.
– Это будет зависеть от твоей просьбы.
– Поцелуй на прощание…
Конечно, ей следует тут же отказать Рафику, но что делать с ее бедным влюбленным сердцем? И она выполнит его просьбу, ответит – ради того, чем они были друг для друга. Ради воспоминания, за которое она будет цепляться, пока не найдет в себе сил двигаться дальше.
Мейза обхватила рукой его шею и прижалась губами к губам Рафика. Поцелуй длился несколько секунд. Из страха, что из ее глаз хлынут слезы, Мейза оторвалась от него первой:
– Прощай, Рафик.
– Я люблю тебя, милая.
Как долго она ждала эти слова? И вот они пришли, но слишком поздно…
– Я тоже тебя люблю, Рафик. Я полюбила тебя с первого взгляда. Это трагедия – мы до сих пор живем в стране, где одной любви недостаточно.
Мейзи отвернулась и зашагала, выпрямив спину, с трудом сдерживая слезы.
В этот раз слово «прощай» не сломает ее. Нет, не сломает.
Прошло две недели с тех пор, как Мейзи сказала «прощай» Рафику. Днями она целиком погружалась в работу. Ночами было сложнее – сон не шел, она ворочалась с боку на бок и тосковала…
Но день проходил за днем, и ей постепенно становилось легче.
Вот и сегодня Мейза почувствовала себя больше похожей на себя прежнюю, готовой к приключениям. Однако она оказалась не готова к пациентке, которая сидела на смотровом столе в ее кабинете:
– Что ты здесь делаешь, Мэдисон?
– Догадайся.
Мейза не осмелилась даже подумать.
– Надеюсь, у тебя легкая простуда или что-нибудь в этом роде?
Мэдисон крепче завязала ленту, удерживающую ее светлые волосы.
– Я не пойму, что со мной. Плохо чувствую себя по утрам, быстро устаю. Но, если подумать, быть матерью троих детей истощит кого угодно.
– У тебя же только двое, – напомнила ей Мейза.
– Отца своих двух детей я также считаю взрослым ребенком, так что у меня их трое. Ты представляешь, он совсем не умеет складывать полотенца.
Мейза лишь улыбнулась:
– Да-да, даже эта обязанность лежит на мне! Как Мейза ни хотела поболтать с женой Зейна, у нее было еще шесть пациентов.
– Давай-ка вернемся к твоим симптомам. Может быть, ты беременна?
– Не имею понятия. Менструальные циклы у меня еще нерегулярные.
– Тогда я перефразирую вопрос. Был ли у вас незащищенный секс?
Мэдисон как будто уменьшилась в размере.
– Да. В тот день, когда мы поехали на озеро…
– Так и знала! Надо было дать тебе презервативы.
– Зейн не любит их использовать.
– Как и Ра… – Мейза захлопнула рот так, что зубы клацнули.
– Все в порядке, – махнула рукой Мэдисон. – Я знаю, вы с Рафиком спите вместе. Я поняла это сразу, как только увидела вас в твоем доме.
– Вообще-то в тот момент мы еще не спали…
– Но позже вы ведь переспали, верно? Мейза не знала, на какую еще тему поговорить:
– Давай сначала сделаем тест на беременность, чтобы исключить ее. – Она повернулась к флакончику, вытащила полоску, дала баночку и полоску Мэдисон: – Как использовать ее, ты знаешь, туалет в коридоре напротив.
– Обожаю писать на палочку, – бросила через плечо Мэдисон, выходя за дверь.
Пока Мэдисон отсутствовала, Мейза спорила сама с собой – стоит ей спросить насчет Рафика или нет? Конечно, это неумный поступок. Ей будет больно узнать, если он уже начал поиск кандидатуры своей очередной жены.
Когда Мэдисон вернулась, Мейза положила тестовую полоску на прилавок и установила часы:
– Через десять минут узнаем.
Мэдисон снова уселась на стол и стала болтать ногами.
– У меня такое чувство, будто это уже было – ты, я, тест на беременность. С этим дежавю надо кончать.
Мейза рассмеялась:
– Согласна, но это все же лучше, чем если бы у тебя обнаружилась, скажем, малярия.
– Ты совершенно права.
Прошло еще несколько минут в напряженной тишине. Затем Мейза спросила:
– Как дети?
– Прекрасно. Толстеют, как поросята.
– А как Зейн? У него все хорошо?
– У него тоже все нормально. Он был очень занят в связи с этим проектом по консервации воды, но он никогда не устает, когда дело доходит до… Ну, ты знаешь.
Да, Мейза знала и не смогла справиться с уколом зависти. Чтобы избежать взгляда Мэдисон, она повернула голову к стене, на которой был вывешен анатомический постер.
– У Адана тоже все хорошо?
– Да. И все в порядке, если ты спросишь также и о нем, Мейза.
– Хорошо. Но все же – как он? Мэдисон нахмурилась:
– Ужасен. Превратился в самого страшного короля, начиная со времен Средневековья. Он только и делает, что отдает распоряжения и отказывается ужинать. А эта его вечная ходьба! Мне так и хочется приклеить его к полу.
Мейза улыбнулась, частично обрадовавшись комментарию Мэдисон, частично тому, что Рафик-то, оказывается, сожалеет о своем решении.
– Хождение взад и вперед – это уже застарелая привычка. Он нервничает.
– Он болен от любви. Он скучает по тебе, Мейза. Я точно не знаю, что произошло между вами, и ты, конечно, не должна передо мной отчитываться или тем более что-либо объяснять.
Но Мейзе хотелось с кем-нибудь поделиться! И она чувствовала – жене Зейна она может довериться.
– У нас правят бал архаичные нравы. Он не может открыто встречаться с разведенной женщиной, а я отказываюсь быть его любовницей.
– Я знаю о Риме и о романе твоего брата с ней и что ребенок был от Шамиля.
– Об этом тебе сказал Рафик? – спросила Мейза, пытаясь совладать с волнением.
Мэдисон покачала головой:
– Нет. Он сказал Зейну, а Зейн сказал мне. Между нами нет секретов. Зейн также озабочен – если Шамиль решит предоставить эту информацию газетам, случится непоправимое…
