– Да, урон может оказаться значительным, в зависимости от того, как будет воспринята эта информация. Народу нравилась Рима.
– Лично мне не очень, – пожала плечами Мэдисон. – Временами она казалась зацикленной только на самой себе. Но, наверное, я сужу слишком строго. У меня ведь не было возможности узнать Риму лучше.
Зато Мейза знала ее слишком хорошо.
– Она всегда держалась особняком, начиная с подростковых лет.
– То есть ты знала ее до того, как она с Рафиком обручилась? Или правильнее сказать, когда наступило время контракта?
– Вообще-то мы с Рафиком встречались в то время. – И после того, но об этом Мейза решила не распространяться. – Мы были очень близки…
Мэдисон сочувственно взглянула на нее:
– Нелегко тебе, должно быть, пришлось, когда ты узнала, что она забирает твоего мужчину прямо у тебя из-под носа и ничего нельзя сделать.
– Это был очень сложный период, и временами казалось, Рима намеренно флиртует с Рафиком в моем присутствии. Но тогда мы были подростками, а подростки часто бывают жестоки.
– Раз уж мы заговорили о подростках, ты знала, что Рима переспала с Аданом, когда ему было всего семнадцать?
Мейза видела – выпалив это, Мэдисон тут же пожалела о сказанном.
И тут к ней пришла мысль – неужели Адан мог предать своего брата?
– Ты уверена? Это действительно произошло?
– Да.
– А Рафик знает?
– Вряд ли. И я надеюсь, у Адана не случится припадка совестливости, чтобы рассказать об этом. Зачем гневать Рафика еще больше? То, что он потерял тебя, для него более чем достаточно. Вообще-то я надеюсь, вы каким-нибудь образом разрулите ситуацию.
Но Мейза не видела выхода:
– Чтобы что-то сработало, один должен уступить, и это буду не я. Рафик, полагаю, думает так же.
– Никогда не знаешь, Мейза. Только посмотри, что сделал Зейн, чтобы быть со мной. Он отказался от короны и вернулся в Штаты.
Рафик никогда не сделает ничего подобного, ведь это касается его долга перед страной.
Когда зазвенел таймер, Мейза подошла к прилавку и взяла тест:
– Это либо хорошая новость, либо плохая. Ты должна будешь сказать мне сама.
Мэдисон выглядела так, словно готовилась упасть со стола:
– Я скажу сразу, как только ты объявишь результаты.
– Ты не беременна! Плечи Мэдисон поникли.
– Некоторым образом я разочарована. Но по большому счету даже рада. Вряд ли мы с Зейном выдержим, если у нас появится еще один ребенок. По крайней мере, не сейчас.
Мейза бросила тест в ведро и улыбнулась:
– Если это произойдет, ты должна прийти за подтверждением ко мне. Мы сделаем это нашей традицией.
– А может, до этого тебе самой понадобится тестовая полоска?
Вряд ли…
– На матерей-одиночек смотрят косовато, а я не собираюсь искать мужа в ближайшем будущем.
– Ты можешь сделать искусственное оплодотворение. – Мэдисон щелкнула пальцами. – Ты могла бы сделать это и сама.
Предположение подобного было таким же приятным, как поход к стоматологу.
– Нет, спасибо.
Но Мэдисон легко не сдавалась:
– Я знаю одного мужчину, который с радостью даст свою сперму. Конечно, сначала ему нужно будет осознать – в его жизни произошло самое знаменательное событие!
– Прости меня, если я не охаю и ахаю от удовольствия.
Мэдисон слезла со стола, обняла Мейзу и помедлила, прежде чем покинуть кабинет:
– Не отказывайся сразу, Мейза. Он может прийти, жениться на тебе и сказать: «Пусть весь Баджул идет к черту!»
Случись такое, это было бы равносильно чуду. И хотя Мейза видела чудеса в своей карьере: рождение долгожданного ребенка у бесплодной пары, неожиданное излечение тяжелобольного, – она не позволит надеяться себе на подобное.
– Чудеса, да и только! Ты сидишь, а не бегаешь по комнате.
При звуках голоса с британским акцентом Рафик оторвался от своих записей и увидела Адана, входящего в офис. За ним шли Зейн и Мэдисон.
– Не помню, чтобы я звал вас всех к себе, – проворчал он.
Зейн, без разрешения Рафика, плюхнулся в кресло возле стола.
– Так как ты отказываешься встретиться с нами, мы решили прийти к тебе сами.
Рафик с силой сжал золотую ручку:
– Собрание Совета назначено на завтра, мне нужно подготовиться. Поэтому и наша встреча тоже подошла к концу.
Адан, как обычно, присел на стол:
– Мы не уйдем, пока не выскажемся, Рафик. Если он начнет спорить с ними, то только протянет время.
– Тогда говорите, что хотите сказать, и уходите, иначе я скроюсь от вас всех в спальне.
Зейн и Адан обменялись взглядами:
– Мы здесь от лица Мейзы.
Звук ее имени тут же наполнил Рафика чувством сожаления. С этим сожалением он жил с того дня, как они расстались…
– Она связалась с вами?
– Она понятия не имеет, что мы пришли от ее лица, – заметил Адан. – Мы же пришли попросить тебя – верни ее обратно.
Если бы это только было возможно!
– Невозможно. Если просочится, что она со мной, это навредит ее репутации. Она уже и так достаточно вынесла.
– Если ты говоришь о ее статусе как о разведенной женщине, – начал Зейн, – то в Америке это считается нормальным. Там некоторые меняют своих супругов чаще, чем перчатки.
Его брат словно забыл – они находятся в Баджуле, а не в Лос-Анджелесе!
– Должен ли я напомнить тебе, что мы в нашей стране следуем другим законам и правилам?
– В этом нет необходимости, – пожал плечами Зейн. – Я сам на себе все это испытал. Может, стоит напомнить тебе, как я предпочел брак и оставил королевство? Кто-то от этого пострадал?
– Ты больше не король, Зейн! Да, ты вручил мне эту честь. Теперь вся моя жизнь каждый день рассматривается как под микроскопом. Я не хочу, чтобы та же участь ожидала Мейзу.
– И вместо этого мы все должны терпеть твой ставший невыносимым характер, потому что ты только о ней и думаешь! – окончательно рассердился Зейн.
В Рафике вспыхнул гнев, теперь частенько сопровождавший его:
– Я вовсе не собирался полностью порывать с ней! Это было ее решение.
Адан нахмурился:
– Пошли свой государственный долг к черту, Рафик! Долг не может заменить женщину, к которой ты испытываешь чувства.
– Рафик, – вступила Мэдисон, – позволь мне сказать кое-что. – Когда я гуляла с детьми по деревне, я поговорила с некоторыми людьми. Все они считают, что ты делаешь отличную работу.
– Рад этому. – Первая хорошая новость, которую он слышал, за исключением признания Мейзы в любви. – Тем больше причин не навлекать на себя скандал.
– Я также взяла на себя смелость покопаться в истории Бутроса Кассаба, – не дрогнув, продолжила Мэдисон. – Согласно полученным из Европы данным, за ним числится жестокое обращение с женщинами, особенно с его двумя из трех предыдущих жен и одной любовницей. Конечно, он воспользовался своим влиянием, чтобы все это замяли…
