— Я влюбился в тебя так же, как ты влюбилась в меня, и я ни за что не отпущу тебя.
Глория прошла мимо них с тряпкой в руке, чтобы вытереть соседний стол. Джаред и Кэти пытались скрыть улыбку, когда заметили, как медленно Глория водит тряпкой по столу, вероятно пытаясь услышать как можно больше из их беседы.
Сердце Кэти громко стучало. Джаред влюбился в нее?
— Эй, Глория, — сказал Джаред, когда женщина начала вытирать стол во второй раз. — Когда будут готовы бутерброды?
Глория явно была разочарована, но изобразила невинную улыбку.
— О, через минуту. Эвелин уже почти их приготовила.
— Прекрасно. — Джаред подмигнул Кэти и добавил:
— Глория, мы можем забрать их с собой?
— Конечно. — Глория притворилась, что никак не может оттереть пятно, потом прошла мимо Джареда и Кэти. Как раз когда она дошла до кассы и обернулась, Джаред наклонился вперед, притянул Кэти за руку и поцеловал.
Кэти улыбнулась, чувствуя себя ветреной школьницей, курившей за школой, хорошо зная, что учителя могут ее увидеть.
— Спасибо, — прошептал Джаред, целуя ее, несмотря на пристальный взгляд Эвелин.
— За что? — спросила Кэти, когда он отпустил се.
— За то, что ты тоже влюбилась в меня. В такого, какой я есть. Я никогда не испытывал этого раньше, и это похоже на волшебство. Джаред не мог не улыбнуться, произнося эти слова.
Через десять минут Кэти открыла дверь «Бауэнской невесты», и они с Джаредом вошли в магазин. Она включила свет в салоне, чтобы не спотыкаться о столы, и увела его в свою рабочую комнату.
— Помнишь, мы ели бутерброды в твой день рождения? Ты спросил меня, было ли это робким свиданием.
— Оно было очень робким.
— Ну что ж, могу сказать, что сегодня у нас явный прогресс.
— Прекрасно.
Джаред поставил пакет с бутербродами на стол с глухим стуком. Кэти рассмеялась.
— А еще бутерброды называются.
— Хорошо, что мы не заказали суп, — поддразнил ее Джаред.
Кэти хотела отвести Джареда к себе наверх, но его руки сомкнулись вокруг ее талии, он прижал ее к своей груди, как только они пересекли порог рабочей комнаты. Кэти подняла голову и увидела, что Джаред задернул занавеску.
Джаред обнял ее и прижался губами к ее губам. Одно дело — целоваться в рабочей комнате днем: это и отчаянно, и немного игриво. Когда он целовал ее на веранде и свет дорожных фонарей светил ей в спину, она так сильно была озабочена иголкой и приходом Мэнди, что не задумывалась над ситуацией.
Но сейчас, когда они целовались в темноте и когда свет исходил только от знака «выход» на задней двери, она просто умирала от желания и понимала, что это то, чего хочет она и чего хочет он.
Она положила руки на его широкие плечи и притянула его как можно ближе к себе. Даже его спина была твердой, закаленной годами упорного труда и на поприще плотника, и на поприще домохозяйки. Было ясно, что он проводил уик-энды, строя навес, который она видела рядом с домом, или домик на дереве, который он соорудил на заднем дворе, когда Мэнди была еще малышкой.
— Ты потрясающая, — прошептал Джаред, когда потянулся, чтобы поцеловать ее в щеку и в шею. У Кэти закружилась голова, когда она почувствовала теплое дыхание Джареда на своей коже. Она скользнула руками по его спине к его талии и ниже. Может ли у мужчины быть более совершенное тело?
— Ты думаешь, я влюбилась в тебя? — прошептала Кэти, водя руками по поясу его брюк. Она расстегнула рубашку и провела рукой по его упругой коже. Джаред снова поцеловал ее, на этот раз более страстно. Кэти поймала себя на мысли, что хочет проснуться утром и увидеть его лицо на подушке рядом с собой. Она вообразила, что проведет с утра пальцами по его щеке и улыбнется, уколовшись о щетину. Представила себе, что займется с ним любовью перед завтраком, и они поговорят о своих мечтах и планах.
— Да, мэм. Я почти уверен в этом. — Его рука легла на ее грудь. Кэти замерла на мгновение от ощущения его пальцев на груди и его нежной ласки. Потом подумала, что еще они могли бы сделать, и при мысли об этом стон вырвался из ее груди. Они были так близко друг от друга, и ни он, ни она не хотели останавливаться на этом.
— Здесь дверь на второй этаж, — прошептала Кэти, прижавшись к его уху. Джаред в этот момент хотел поцеловать ее в шею. — Там нам будет удобнее.
— Действительно, довольно странно — целовать женщину в комнате, где полно свадебных платьев, — засмеялся Джаред. Он поднял ее на руки и понес к двери. — Не то чтобы я против поцелуев здесь. Но хорошо, что ни одно из этих платьев не предназначено для Мэнди.
— Вообще-то, — произнесла Кэти, отстранившись от Джареда, чтобы видеть его лицо в неярком свете комнаты, — может, не стоило, но я начала шить ее платье.
— О! — Она не видела его лица и поэтому не могла решить, рассердился он или растерялся, но он не выпустил ее из своих рук, и Кэти подумала, что это добрый знак. Она даже представить себе не могла, как ужасно будет, если он отпустит ее.
— Но я не пользуюсь иголкой, — объяснила она. — Я потом обошью ею швы. И… я знаю, ты не веришь в волшебство и в рассказы Омы. Да я и не ожидаю этого от тебя. Но хочу, чтобы ты знал, что я не буду брать ее в руки, пока снова не поговорю с тобой. Я всегда чувствовала, что это нужно делать каждый раз, когда я заканчиваю платье, но только не в этот раз.
— Может быть, это и правильно. — Джаред нежно провел пальцем по ее губам. — Дело не в том, что не существует иголки или волшебства. Дело в самой свадьбе.
Когда она кивнула в ответ, Джаред добавил:
— Не могу сказать, что на сто процентов верю в волшебную силу иголки. Но после того, как мы поговорили на веранде, я начал сомневаться. И если Мэнди с Кэвином поссорились… Я не знаю.
— Может, им и не суждено пожениться. Или иголка ничего не меняет и бояться тут нечего. Хотела бы я знать.
Джаред кивнул и прижался к ее лбу.
— Ты когда-нибудь знала невесту, которая приходит в магазин, заказывает платье, а потом не берет заказ
— Никогда. Но мы не знаем наверняка, что Мэнди передумала.
— Пока не знаем. Но после той сцены, которую мы видели, меня одолели предчувствия. — Джаред поднял голову, чтобы увидеть игольницу, хотя и невозможно было увидеть ее в темноте. — Не похоже, чтобы это было просто совпадение. Все те семьи еще не распались.
— Я заставлю тебя поверить, — поддразнила Кэти и притянула к себе его лицо. — Ты не злишься, что я начала шить платье?
— Нет, определенно не злюсь. — Их губы снова слились в поцелуе. — Я уже давно не был так счастлив.
— И я тоже. — Они поцеловались еще раз, более страстно и многообещающе. Они собрались подойти к двери, ведущей в ее квартиру, как зазвенел колокольчик на входной двери.
