Лара улыбалась открыто и от души. Рядом с Митчем она всегда чувствовала себя счастливой.
Взяв за руку, Митч повел ее в роскошную гостиную, где несколько пар плавно двигались под медленную мелодию. Они танцевали, тесно прижавшись друг к другу.
— Можешь поздравить себя, Лара, — шептал Митч ей на ухо во время танца. — Твои старания начинают приносить плоды.
И снова она ощутила прилив той энергии, которую умел будить в ней Митч. Гордость? Что же это? Новое чувство было абсолютно незнакомым. За семь лет совместной жизни Уолт Уэстон так и не сумел научить Лару верить в себя и радоваться жизни.
Из-под длинных ресниц Лара бросила взгляд на Митча:
— Спасибо. — Она склонила голову на его плечо: — Ты так не похож на Уолта. Он всегда говорил, что я ничего не добьюсь в жизни.
Митч нахмурился:
— Просто он совсем тебя не знал.
Лара вздохнула. У ее мужа было много достоинств, но им не хватало истинной близости. Мелькнула мысль, что, наверное, и она мало знала мужа. Лара отбросила гнетущие воспоминания. Казалось, та жизнь с Уолтом ей просто приснилась.
Митч почувствовал ее смятение и мягко заговорил:
— Дай прошлому уйти, иначе ты всегда будешь таскать на себе этот груз. Начни все заново. Стань такой, какой хочешь.
Музыка умолкла. Держа Лару в объятиях, Митч мечтал, чтобы этот миг длился вечно, но нельзя остановить время.
Лара чуть коснулась его шеи и опустила руки.
— Спасибо, — снова сказала она.
— За что? За танец с парнем, у которого две ноги и обе левые?
Лара любила мягкие линии его губ, блеск черных глаз под низкими бровями и скрытую радость в лице. Казалось, в нем живет неутолимая жажда жизни и любви.
— Нет, глупый, ноги у тебя какие надо, и танец был замечательный, но я имела в виду другое. Спасибо за поддержку. Я теперь поняла, что ты не враг.
— Берегись, красотка, — сказал он, склоняясь к ее лицу. — Иногда волки прячутся под овечьей шкурой.
«Возможно, я и есть один из них», — подумал Митч беспокойно.
По пути домой Лара снова и снова переживала свой успех во время вечеринки. На ее губах играла довольная улыбка.
— Это был прекрасный вечер, Митч. Какой великолепный дом получился у Каллаханов! Ты просто волшебник! Между прочим, я нашла там трех новых клиентов.
На пороге дома Шифферов их встречали Мод и Дженни. Лара красочно описала праздник и расхвалила инженерные способности Митча. Он закрыл лицо ладонями, изображая смущение:
— Прошу вас, леди. Вы вгоняете меня в краску. Я сейчас уйду, и вы сможете говорить что угодно.
Дома Митч сбросил куртку и небрежно швырнул галстук и пиджак на кресло.
Почти полностью раздевшись и выключив свет в спальне, он открыл все окна, чтобы хоть немного избавиться от духоты этой июньской ночи. Светлячки мигали в бархатной темноте, распространяя густой запах пыльцы.
Дом Лары. Последнее, на что он смотрел вечером, первое, что видел утром. Так вышло, что он стал пристально следить за Ларой и Дженни, их дом стал для него центром Вселенной.
Что все-таки с ним происходило? «Ты не враг», — вспомнил он слова Лары. Будет ли она и дальше так думать, после того как неизбежное случится и он сделает то, что обязан сделать.
Митч упал ничком на постель, на ту самую, где так недавно они занимались любовью. Капельки пота выступили на спине, старая обида вновь проснулась в душе.
— Почему? Почему вся жизнь — сплошные неудачи?
— Я буду скучать, солнышко, — сказала Лара, обняв Дженни на прощание.
— Вот бы ты поехала с нами.
— Да, хорошо бы. Мне не повредило бы поваляться пару дней на пляже. Думаю, ты отлично отдохнешь с дядей Рассом и тетей Нэнси. Наверняка они тебя совершенно избалуют.
Брат и невестка Лары спустились из детской.
— Для такой маленькой девочки у тебя уйма багажа, Джен! — воскликнул Расс. — Уверен, в этот чемодан ты засунула даже письменный стол и кровать!
— Дядя! — оскорбилась Дженни. — Не говори ерунды.
Лара и Нэнси обнялись.
— Точно не хочешь поехать с нами? Тебе нужен отдых, а за комнату все равно уже уплачено.
Сдерживая слезы, Лара прижалась к невестке:
— Ты чудо, Нэнси! В нужную минуту ты всегда приходишь на помощь!
Лара сделала шаг назад, собираясь с духом:
— Сейчас я никак не могу оставить дела. Но все равно спасибо за предложение и за то, что так обрадовали Дженни.
Нэнси смотрела на Лару затуманенными глазами:
— Твоя дочурка такое сокровище! Надеюсь, у меня когда-нибудь тоже будет полный дом таких.
— Итак, дамы. — Расс высунулся из окна автомобиля. — Пора нам отчаливать. Лара, если я что-то забыл, поправь меня; Дженни нужно шлепать три-четыре раза в день, не покупать никаких лакомств и, конечно, не допускать прогулок у воды.
Дженни закатила глаза и вздохнула:
— Дядя Расс!
— Он просто невозможен, Нэн, и всегда был таким и будет. Не знаю, как ты с ним уживаешься, — ответила Лара на насмешку брата.
Лара и Нэнси подошли к машине.
— Держись, Дженни. — Нэнси взяла племянницу за руку. — Нас больше, и ему придется подчиниться.
В конце концов веселая компания умчалась вдаль по пыльному шоссе, оставив Лару в одиночестве. С ветвей высокого дерева лились нежные трели соловья. Ласковый ветерок принес аромат одинокой розы, росшей у крыльца.
Вернувшись в дом, Лара решила выпить кофе.
Теперь она могла дать волю все утро душившим ее слезам. Отчего ей так тяжело на душе? Она и сама не знала. Быть может, это воспоминания о безвозвратно ушедшем детстве, когда она беззаботно скакала по пляжу и не думала о проблемах далекого взрослого мира.
Но было и что-то еще. Брак, оказавшийся не особенно удачным, трагически закончился три года назад. Вдова в тридцать один год, с ребенком на руках, узнала ли Лара истинную любовь и счастье?
Что могло значить появление в ее жизни Митча Оуэнса?
Лара влюбилась в своего соседа-строителя. Но к чему это приведет? Она с трудом сдержала рыдания.
Митч только и делал, что всеми способами поддерживал мать и дочь. Благодаря его помощи они становились сильнее и самостоятельнее. В то же время он ясно дал понять, что не заинтересован в серьезных отношениях.
«Любовь делает женщину уязвимой», — заключила Лара. Взглянув на часы, она торопливо выпила кофе и поспешила в ванную.
Вскоре, собранная и освеженная, она мчалась по шоссе и, теребя пуговицы летнего платья, внимательно слушала по радио прогноз погоды.
«Еще один безумно жаркий день. Все те же невыносимые тридцать шесть градусов. В область низкого давления, расположенную над Мэрилендом и Делавером, продолжает поступать горячий влажный воздух».
