Словно пушинку, он донес ее до спальни и поставил на ноги. Их губы снова слились в многообещающем поцелуе. Митч торопливо расстегнул пуговицы на легкой блузке Лары и отшвырнул изящную вещицу в сторону.
Лара медленно сняла грубую рубаху с его плеч, касаясь губами каждого дюйма открывавшейся загорелой груди. В порыве неукротимого желания они упали на кровать. Митч спустил ее брюки ниже бедер, лаская и целуя обнажавшуюся плоть.
В этот момент Лара вспомнила: в ящике лежали презервативы, которые она купила на всякий случай. Митч не стал объяснять, что предохраняться нет необходимости, минута была неподходящей.
Задыхаясь, они вскрикивали и стонали в экстазе. Непрерывно лаская, целуя и гладя, Митч привел Лару в крайнюю степень возбуждения.
Наконец, не в силах больше сдерживаться, он взял ее яростно и нежно. Их тела и души соединились в освобождающем наслаждении, утопая в восторге.
Потом они отдыхали в объятиях друг друга, пока не закончился день. Сквозь тучи проглядывала полная луна. В ночном воздухе висел сладкий, густой аромат.
Лара хотела, чтобы Митч всегда был с ней, защищая и успокаивая.
Позже, когда они доставали из холодильника все подряд, чтобы подкрепиться, Митч пытался понять, куда подевалась его решимость избегать женщин. Куда пропала выдержка, когда он так в ней нуждался?
Лара. Не обнимать, а только представлять ее в своих объятиях достаточно, чтобы закружилась голова. Это она стояла с ним возле рождественской елки, это с ней он сидел перед камином, когда за окном бушевал ураган, и с ней просиживал целые вечера за чашечкой кофе, когда больше не мог переносить одиночество. Ее сила и женственность, целеустремленность и желание добиться всего самой восхищали и поражали Митча. Он радовался встрече с ней, словно восходу.
Да, но он не имеет права на ее любовь и скоро расскажет почему. Хотя если продолжать смотреть на Лару, одетую в его рубашку, то в конце концов он возьмет ее прямо на кухонном полу. Это только усложнит ему жизнь.
Митч отодвинул стул:
— Присядь, детка. Сейчас моя очередь заработать свой ужин. Я волшебник по части приготовления еды из ничего. Сказывается многолетняя практика. Так, посмотрим что тут есть. Замечательно!
Отвернувшись от Лары, он вроде бы сумел сосредоточиться на моркови, луке и брокколи вместо противоречивых эмоций, угрожавших его душевному покою.
«Просто безумие», — думала Лара, рассматривая обнаженную спину Митча. Рядом с ним ее окружали покой и безопасность. Лара боялась признать, как сильно хотела всегда и везде быть с Митчем, делавшим каждый миг незабываемым.
Он был потрясающе сексуален. Запах его рубашки, которую надела Лара, сводил с ума.
— Оркестр, туш! Это премьера! — объявил Митч.
Они ели спагетти с овощами и соусом, сидя за маленьким столиком на заднем крыльце. Листья, омытые дождем, глянцевито поблескивали в свете фонарей. В маленьком подсвечнике из нержавейки догорала свечка с ароматом лимона. Незаметно она погасла.
Лара уписывала еду огромными порциями.
— Этот ужин словно сцена из романтической мелодрамы. Но здесь нас съедят живьем. К сожалению, десерт придется закончить на кухне.
Митч согласно кивнул.
Когда Лара собирала грязную посуду, он подошел и сказал низким, хриплым голосом:
— Это несправедливо. Комары кусают твою нежную кожу, а я вынужден довольствоваться морковью с брокколи.
Пальцы Лары пощекотали его грудь.
— Думаю, мне стало бы легче, если бы укусы поцеловали.
Митч обнял ее.
— А я думаю, — поддразнивая, ответил он, — пора тебе вернуть мою рубашку.
— Беременна? Это точно? — переспросил Митч.
Пэм сняла связанный крючком свитер и устроилась на диване.
— Двенадцать педель. Доктор Граф говорит, у малыша уже есть личико, ручки и ножки.
Она замолчала и послала мужу влюбленный взгляд.
— Брюс на седьмом небе. Он уже купил ребенку голубую футбольную форму.
Лара пила чай и ела печенье.
— А если родится девочка? — спросила она.
Пэм рассмеялась.
— Я уже подумал об этом, — ответил Брюс, — она станет лучшим полузащитником в графстве.
Митч не мог не заметить нежности между сестрой и ее мужем. Он был свидетелем их пылкой страсти до свадьбы, видел, как их любовь зрела и развивалась после женитьбы. Но теперь этот ребенок сделал их отношения выше и богаче. В сияющих глазах будущих родителей читались доверие и взаимная преданность. Подобных чувств он не сможет разделить ни с одной женщиной, даже с Ларой. Боль жгла его сердце. Проклятие! Почему жизнь так несправедлива? За что ему отказано в праве иметь своих детей? Дженни пила молоко.
— Можно потрогать твой живот, Пэм? Как думаешь, если я встану ближе и заговорю, малыш услышит?
— Хочется верить. Я постоянно с ним разговариваю.
Пэм провела рукой по все еще плоскому животу.
Встав рядом на колени, Дженни стала напевать недавно выученную детскую песенку. Допев, она глубоко вздохнула:
— Вот бы у мамы родился еще ребеночек!
Пэм не могла не заметить последовавшей за этой репликой напряженной паузы. Она переводила взгляд со смущенного лица брата на странно примолкшую Лару. Что-то явно происходило между ними, и Пэм вознамерилась выяснить, что именно.
— Лара, — начала она, — я очень хочу знать, что ты там придумала ко Дню города. Нашла время пофантазировать?
Лара уцепилась за возможность прервать неловкое молчание. Митч избегал взглядов.
— Ну, кое-что я сочинила.
Подруги ушли на кухню продолжать разговор, а Митч и муж Пэм остались смотреть бейсбольный матч. Глядя на экран, Митч пытался разрешить мучившую его дилемму.
Он сошел с ума. Он просто огородное пугало с соломой вместо мозгов. Нельзя было проявлять слабость и позволять Ларе Уэстон селиться здесь. Не следовало приближаться к ней. Она проникла в самые потаенные уголки его души, коснулась тех струн, на которых, он надеялся, никто уже не сможет играть. Теперь придется причинить ей огромную боль. Как и Эстелла, Лара найдет себе мужа, который подарит ей счастье материнства.
Этого Митч не сможет никогда.
Он едва не раздавил жестянку с пивом. Да, это будет очень нелегко, но он стерпит все ради блага Лары и Дженни. Настало время отречься от своих желаний, придется уйти от единственной женщины, которая дорога его сердцу. Неожиданно для себя он глубоко и искренне полюбил чудесную женщину, которая похитила его сердце навсегда.
Он должен оставить Лару! Ради нее самой…
Митч молча принял решение.
Поначалу Лара не замечала, что Митч переменился. На новом зеленом автомобиле с темно-синей отделкой салона она носилась между летним лагерем Дженни и тремя отелями. Там по договору она обязалась в короткие сроки составить цветочные декорации.
