– Нет, только не накладная грудь!
– Пойми, ситуация критическая. Капризы неуместны. Ты должна выглядеть соблазнительно, причем настолько, чтобы Спенсер не смог оторвать от тебя глаз, чтобы побежал за тобой, как только, ты поманишь его. Тогда он не покажет механическую руку твоему отцу, а тот, в свою очередь, разозлится на него. И прощайте денежки! Так, надень свое черное трикотажное платье. Нет, лучше мое. Оно меньше.
– Фрэнки...
– И возьми мою черную сумочку, вышитую бисером. – Франческа подошла к тумбочке и взяла серебристый плоский квадратик.
Достав из шкафа сумочку, она опустила квадратик в нее.
– Фрэнки!
– Запомни, твое тело – это храм, а не парк развлечений.
Лекси чувствовала, что от волнения вот-вот выпадет из платья. Идти на высоких каблуках было очень неудобно. К тому же Франческа настояла на макияже, и Лекси с непривычки казалось, что она похожа на индейца в боевой раскраске.
Оставалось только надеяться, что мама этого не заметит.
Прием проходил в музыкальной гостиной. Некоторые гости уже пришли. Лекси хотела остаться незамеченной до тех пор, пока не найдет Спенсера. Она увидела родителей, важную пожилую пару – наверное, Робардсы, догадалась девушка, – еще каких-то людей.
Спенсера нигде не было. Это хорошо, решила Лекси. Подожду его у двери и не дам даже войти.
– Не ожидал тебя здесь увидеть, – сказал знакомый голос сзади.
Лекси резко повернулась, забыв про шпильки, и потеряла равновесие. Спенсер подхватил ее.
– Привет. – От неожиданности она забыла, про томный, вкрадчивый тон, который репетировала дома.
Лекси заметила, с каким изумлением он смотрит на нее. В его глазах читалось откровенное желание.
Отлично! Значит, на него подействовали ее наряд и макияж. Девушка победоносно улыбнулась и расправила плечи, почувствовав некоторое волнение от его взгляда.
– А я и не собиралась приходить.
– Знаю.
На верхней губе Спенсера выступили маленькие капельки пота – он явно был напряжен.
– Я подумал, что ты все же передумаешь, узнав, что здесь этот, как его... Муши-Миши.
– Какой еще Муши?
– Кажется, он пианист.
Ах да, папа что-то говорил... Внезапно Лекси схватила Спенсера за руку.
– Ты говоришь о Мише Вольфе? Он кивнул.
– Миша Вольф будет здесь?
– Так мне сказали. – Молодой человек поднял серебристый дипломат. – Я должен показать ему нашу «подружку».
Лекси почувствовала, что теряет сознание. Миша Вольф, голубоглазый белокурый красавец с высокими славянскими скулами, приехал в Рокки-Фолс, а мама даже словом не обмолвилась.
– Если бы я знала, что Миша будет здесь, я бы не раздумывала. Я его поклонница вот уже несколько лет, – сказала девушка и, не удержавшись, добавила: – Вы чем-то похожи – он тоже снимался для календаря.
– Правда?
Лекси кивнула. Спенсер снова окинул ее взглядом. Боже, оказывается, быть соблазнительной очень приятно.
– Может, войдем?
Девушка не ответила. По плану она не должна была позволить ему переступить порог дома. Но упустить возможность пообщаться с Мишей Вольфом... А вдруг судьба улыбнется ей, и он согласится принять участие в судьбе «Литтлтри»? Лекси вздохнула и поймала на себе удивленный взгляд Спенсера.
– Да, давай войдем.
О Боже! Грудь. Белая кожа. Грудь. Алые губы. Грудь. Чудесные духи. Грудь. Длинные черные волосы.
Лекси!
И ее грудь!
О Господи!
Спенсер нервно сглотнул. Разум отказывался служить, ноги подкашивались.
А он еще надеялся, что легко забудет ее после Рождества, что она станет еще одной жертвой, брошенной на алтарь его честолюбивых устремлений.
Спенсер был не в силах отвести глаз от Лекси, порхавшей по гостиной. Он говорил с какими-то людьми, вежливо улыбался, но думал только о ней.
Она увлеченно беседовала с каким-то типом, похожим на лорда Байрона, только со светлыми волосами. Судя по радостному смеху, их беседа казалась ей забавной и остроумной. Она непринужденно покачивалась на каблуках, и все мужчины в комнате то и дело посматривали на нее.
Никто не вслушивался в рассказ Спенсера о чудесной механической руке. Да и он сам уже с трудом понимал, о чем рассказывает, в голове крутилась единственная мысль: «Не нравится мне этот пианист. Он смотрит на нее, словно она его собственность».
Но это не так!
Лекси непрерывно чувствовала на себе взгляд Спенсера, хотя на нее смотрели многие, даже мать.
– Мне нравится Техас, – говорил Миша, не сводя глаз с груди собеседницы, – и особенно здешние девушки. У них такой цветущий вид.
Как мне надоела эта дурацкая грудь, думала Лекси, но если это поможет привлечь Мишу в «Литтлтри»...
– Уверяю, наш город произведет на тебя неизгладимое впечатление. В нашем колледже нет пианистов твоего уровня. Ты мог бы преподавать у нас. – Девушка попыталась одарить знаменитость томным взглядом, но Миша был слишком поглощен созерцанием ее тела. – Я могу порекомендовать тебя, я работаю на музыкальном факультете.
Можно подумать, ему нужна рекомендация!
– Перспектива сотрудничества с «Литтлтри» кажется мне весьма привлекательной. – Пианист снова оглядел ее с головы до ног. – В вашем городе столько красоты и таланта. – Молодой человек протянул руку. – Так что? Поиграем вместе?
В его тоне слышался недвусмысленный намек, но девушка одарила Мишу очаровательной улыбкой и пошла за ним к роялю.
– Хочу послушать, как ты играешь.
Понятно, хочет проверить уровень факультета. Лекси, не спеша сняла сумочку Франчески с плеча и положила рядом. Такую возможность нельзя упустить.
Если она произведет впечатление на Мишу, и он согласится патронировать «Литтлтри», не понадобятся деньги папиного Фонда – благотворительные организации выстроятся в очередь, наперебой предлагая колледжу финансовую поддержку.
И пусть Спенсер забирает себе хоть все деньги Фонда отца.
Лекси поискала его глазами. Он пристально смотрел на нее недовольным взглядом с другого конца гостиной.
Ревнует, догадалась девушка и улыбнулась своим мыслям. Значит, она ему небезразлична, а это уже кое-что!
Гости заняли места. Теперь она должна показать все, на что способна.
Нужно выбрать что-нибудь недлинное и веселое. В конце концов, мы ведь на вечеринке. Скорее всего, своего любимого Шопена. А для контраста что-нибудь современное, скажем Прокофьева.
Но стоило девушке начать, как она сразу почувствовала: что-то не так. Накладная грудь! Она мешала сидеть в правильном положении и закрывала клавиши. Лекси очень нервничала и то и дело сбивалась с ритма или слишком сильно ударяла по клавишам.
