— Все в порядке.
Ее голос заставил его улыбнуться, но секундой позже все прошло, и Рафаэль уставился на нее так пристально, что у Либби закружилась голова.
— Ты не против, что я… ты знаешь?
Рафаэль улыбнулся, когда она неловко пожала плечами.
— Я… — Он помолчал. — Я скучал по тебе.
«Трус!» — проговорил голос в его голове.
Это обвинение он отрицать не мог. Готов ли он сделать этот решительный шаг и сказать слова, которые изменят все в его жизни?
Эти слова разрушат стены, которые он так старательно строил вокруг себя всю жизнь и которые Либби убирала кирпичик за кирпичиком с тех пор, как она ворвалась в его жизнь. Она повлияла на каждый аспект его жизни и осветила каждый темный уголок. И освободила его от тех оков, которые он сам на себя надел.
Либби моргнула.
— Мы виделись утром.
Она опустила глаза. Сегодня она первый раз проснулась в его объятиях. Ей пришлось придумать отговорку, чтобы остаться у него на всю ночь, но, в конце концов, она оказалась бесполезной: семья все узнала.
По крайней мере, в следующий раз ей не придется лгать и придумывать оправдания. Ведь у них будет следующий раз? Рафаэль отреагировал на ее признание в любви не так, как она ожидала, но лучше, чем она втайне надеялась.
— Я хочу видеть тебя каждое утро.
Либби пораженно смотрела на него.
— Ты предлагаешь мне переехать к тебе?
— Я… — Он со стоном притянул ее к себе. — Нет, я не предлагаю тебе переехать ко мне.
Он почувствовал, как Либби напряглась в его объятиях и попыталась освободиться.
— Нет! — сказал он, сильнее прижимая ее к себе. — Я плохо умею это делать. Боже, ты такая красивая!
Она посмотрела на золотую кожу его лица, блестевшую от пота, и ее переполнили любовь и желание.
— Ты самый красивый человек, которого я когда-либо видела, Рафаэль.
Рафаэль удивился, а потом широко улыбнулся:
— Я пытаюсь сказать, что… Я пришел, чтобы сказать… Пошли!
Совершенно ошарашенная, Либби позволила ему схватить ее за руку и потащить назад к скамейке, на которой она ела свой ланч. Не обращая внимания на двух женщин, который сидели на одном краю, он подтолкнул ее на деревянное сиденье.
Либби с возрастающим удивлением наблюдала за тем, как он раскрыл свой пакет для ланча и вытряхнул его содержимое на ладонь, а потом протянул ей руку.
— Я не голодна, Рафаэль.
А потом она увидела маленькую бархатную коробочку, лежащую на его ладони. В горле пересохло, и она смогла только тихо всхлипнуть.
Не решаясь отбросить осторожность и поверить в то радостное предположение, из-за которого ее сердце выскакивало из груди, Либби медленно покачала головой.
— Что, — спросила она едва слышно, с трудом выговаривая каждое слово, — это такое?
Рафаэль нервно провел рукой по волосам. Он всегда считал, что женщины инстинктивно понимают такие вещи.
— Открой и увидишь, — предложил он.
— Откройте! — повторила девушка, сидящая на другом краю скамейки, пока ее подруга не шикнула на нее.
Трясущейся рукой она взяла коробочку с его ладони и медленно открыла ее. Глаза расширились, когда она увидела сапфир квадратной огранки, окруженный бриллиантами.
Он внимательно смотрел на нее. Каждая мышца его тела напряглась, когда он замер в ожидании ее реакции.
— Если тебе не нравится, я могу…
Она перевела взгляд на его лицо. Ее глаза сверкали так, что сапфир, который она взяла из коробочки, мог бы им позавидовать.
— Оно очень красивое, Рафаэль.
— Выходи за меня, Либби.
Либби прижала руку ко рту. Из груди Рафаэля вырвался вздох.
— Скажи что-нибудь! — попросил он, но, чуть поразмыслив, добавил: — Но если нет, то не говори «нет», Либби. — Он взял ее руку и надел на палец кольцо. — Прими это кольцо, Либби. Прими меня.
На другом конце скамейки кто-то стал хлопать в ладоши, и голос произнес:
— Ради бога, скажите «да»!
Либби услышала только боль в его голосе. Она наклонилась и взяла его лицо в ладони.
— Я хочу сказать «да», — призналась она. — Я обожаю тебя, но боюсь…
— А я нет. Впервые в жизни я не боюсь, Либби, и этим обязан тебе. — Он положил свои руки поверх ее и поднес их к губам. — Я сделал свою слабость своим достоинством. Я гордился тем, что мне никто не нужен, — признался он, презрительно качая головой. — Я боялся отдать даже самую маленькую частичку себя. Боялся, что мне сделают больно. А потом появилась ты, такая храбрая, такая любящая. Ты давала мне так много, а я брал… Позволь теперь мне давать, Либби. — Он посмотрел в ее глаза, блестящие от слез. — Позволь мне отдать тебе свое сердце.
Она вздохнула. Она знала, как много это стоило, знала о сидящем глубоко внутри его страхе быть отвергнутым.
— Да, Рафаэль, я выйду за тебя.
Свет пробивался сквозь занавешенные окна спальни, в которой уснула Либби прошлой ночью. Как и в остальных комнатах красивого загородного дома, который Рафаэль арендовал для свадьбы, здесь стояли восхитительно пахнущие цветы.
Единственное, на что могла пожаловаться Либби, — это что ей пришлось спать одной в этой огромной кровати. Рафаэль, который, как выяснилось, обладал удивительно традиционными взглядами на подобные вопросы, ушел в другую комнату, несмотря на все ее протесты. Правда, он смягчил удар, обещав, что это будет последняя ночь в их жизни, которую они проведут не вместе.
— Я не могу жить, если тебя нет рядом.
Глаза Либби наполнились слезами, когда она вспомнила, как искренне звучали его слова.
Она не могла поверить, как хорошо складывалась ее жизнь. Почти идеально. Единственным облаком на горизонте оставалось подозрительное отсутствие ее семьи в день свадьбы.
Они игнорировали каждую ее попытку связаться с ними, на ее свадебное приглашение и сопроводительное письмо, в котором она умоляла их приехать, они ответили молчанием.
Ради Рафаэля она старалась держаться смело, зная, что он по-прежнему чувствует себя виноватым в сложившейся ситуации. Она сказала ему, что уверена — рано или поздно они приедут, но с каждым проходящим днем ее оптимизм становился все более наигранным.
Либби отогнала грустные мысли и, подобрав юбку своего длинного платья с полированного деревянного пола одной рукой, направилась к открытой двери, чтобы присоединиться к подругам.
В последний момент она остановилась и обернулась, чтобы еще раз посмотреть на свое отражение в большом антикварном зеркале.
Она с трудом узнала девушку, которая стояла напротив и смотрела на нее. Она прикоснулась к украшенному бисером лифу своего великолепного платья. Хорошо, что она позволила делать выбор Сьюзи, которая на прошлой неделе прилетела из Нью-Йорка, чтобы быть подружкой невесты.
