— Можно Раф.
— Да, конечно.
Ее рука замерла над бумагой — Лиза забыла, что должна написать кроме имени.
— Пиши так, как тебе удобнее. Или просто Рафу от Лизы. Или… ничего не пиши.
Она вывела дрожащими пальцами «Рафу от Лизы», захлопнула книгу и протянула мужчине. И только потом подняла глаза.
Они молча смотрели друг на друга, и нежность в его глазах медленно выплавляла из ее сердца оставшуюся обиду. Рафаэль оставил все дела и пришел на ее первую презентацию за границей. Это оказалось для нее важным. Слишком. Несмотря на то, что она до сих пор считала его неподходящим для себя мужчиной. Летом она не могла с ним разговаривать, но теперь… если он не против…
Пытаясь избавиться от магнетизма мужского взгляда, Лиза посмотрела по сторонам. Рафаэль оказался последним в очереди желающих получить ее автограф. Она поднялась, чтобы быть выше ростом, но все равно ей пришлось запрокинуть голову.
— Спасибо, что пришел.
— Пожалуйста.
— Если честно, я немного устала.
— Мы можем поговорить позже.
Позже? Нет, она не сможет отдыхать, постоянно думая о нем.
— Лучше сейчас. Ками и Громов, они…
— Они по дороге в гостиницу. Ты мне не доверяешь?
Лиза не доверяла себе.
— Не в этом дело. Куда пойдем?
— Если ты не против, за углом есть маленький ресторанчик.
— Маленький — это хорошо. Я не привыкла к толпе.
Ресторан оказался не только маленьким, но и очень уютным с чудесными гравюрами старой Праги на стенах и круглыми столиками, украшенными вазочками с живыми цветами. Рафаэль помог снять ей шубку и проводил к уединенному столу у окна. Лиза предоставила ему возможность выбрать для себя салат, десерт и вино, а сама с интересом разглядывала заснеженные улицы, но думала при этом о мужчине, сидевшем напротив и делавшим заказ с таким же изяществом, с каким принимал его в Анталии.
Официант ушел, но они еще некоторое время молчали, рассматривая друг друга. Теперь Лиза заметила, что он похудел, его скулы обозначились резче, а глаза стали больше.
— Я скучал.
— А твоя невеста?
— Я уже говорил тебе — у меня нет невесты. И жены. И… любовницы. — Наверное, ее лицо выражало недоверчивость, гложущую Лизу изнутри, потому что Раф взял ее за руку и повторил. — Все это время я думал только о тебе.
— Тогда… почему не приезжал? Пол года прошло.
— Ты хотела меня видеть? Впустила бы в свой дом?
— В дом? Не знаю. Но мы могли бы посидеть где-нибудь. Как сегодня. Поговорить.
— Я думал… Ками сказала…
— Ты общался с Ками?
— Мне казалось, ты не хочешь меня видеть, а я хотел быть в курсе. Мне необходимо знать, что с тобой все в порядке.
— У меня — все хорошо, как видишь.
— Да. Вижу. Ты счастлива?
— Сегодня? Да. Такие дни бывают нечасто.
— Поздравляю с успехом. Ты — очень талантливая.
Она улыбнулась. Черты его лица тоже смягчились, будто спало напряжение.
— Спасибо. Не знаю, читал ли ты мою книгу, но у тебя есть повод обвинить меня в плагиате. Я украла твою сказку.
— Считай, что это подарок.
Он ласково перебирал ее пальцы, и Лизе стало так хорошо и спокойно, как когда-то в его объятиях. Что же он за человек, если ему удается так сильно влиять на нее?
Им принесли заказ. Они наслаждались едой и мирно комментировали презентацию, но…
— Кто ты? — Лиза таки решилась спросить.
— Странный вопрос.
— Напомню, что один раз ты уже соврал мне.
— Но я же не знал, что ты окажешься такой особенной. Это была лишь проверка и… защита.
— От охотниц за деньгами?
— Да, что-то в этом роде.
— Но мне не нужны твои деньги.
— Теперь я знаю это.
— Ненавижу ложь.
— Это я тоже понял.
— Так кто ты?
— Рафаэль Раллис. Мой отец — греческий бизнесмен.
— Греческий? А я думала…
Оказывается, она совсем ничего не знала о мужчине, с которым занималась любовью.
— В Турции у меня только одна гостиница. Весь остальной бизнес — в Греции. Почти весь.
— Значит, Громов…
— Он — мой партнер.
— И все это время он все знал и ничего мне не сказал?
— Ты не хотела об этом говорить.
— Не имеет значения.
Она вдруг разозлилась. Ками и Громов — кроме мамы самые близкие ей люди — скрыли от нее такие серьезные вещи. И не важно, что она отмахивалась от разговора. Эти двое могли настоять.
— Прямо мисс — противоречие.
— Сам такой. — Наверное, еще ни одна женщина ему так не отвечала. Раф от удивления приподнял брови, но Лизу уже охватил азарт. — Что еще я не знаю?
— Ну…
— Продолжай.
— Моя мама живет под Полтавой.
— Где?!
— Вместе с отчимом.
— И…
— Я закончил там школу, затем военное училище, некоторое время служил. Вместе с Громовым. А потом мой родной отец позвал меня в Грецию.
— Понятно. С тех пор ты стал богатым дяденькой и завидным женихом. Так что ты делаешь здесь — вместе с невзрачной писательницей романов?
— Что делаю? Ем. Разговариваю.
— Почему со мной? Не с той зеленой красоткой или какой-нибудь другой, но такой же красивой женщиной?
— Лиза, что случилось? Мы так хорошо разговаривали.
— Да, разговаривали. Я хочу знать, почему именно со мной?
— Я не понимаю… Ты — симпатичная, приятная, сексуальная…
— Да? Продолжай.
— Ты мне нравишься.
— И не претендую на твое богатство.
— Ну да. А что тут такого?
— Тебе понравилось со мной спать?
— Очень. Я этого не скрывал.
— Вот!
— Лиза, ты меня с ума сведешь! Что значит твое «вот»?
— Ты хотел меня, а я тебе отказала. И только поэтому ты здесь, со мной. Ты не рассказал бы мне о себе, если бы я тебя не вынудила. Ралисс… Я правильно запомнила? — Он кивнул, явно не понимая, к чему она клонит. — Так вот, Раллис, ты не читал мою книгу. Если бы ты это сделал, то знал бы, чего желала Арзу.
Лиза поднялась, взяла свою сумочку, достала деньги.
— Господи, женщина, ты меня в могилу сведешь! Да читал я твою книжку! И убери бумажки!
— Очередная ложь! Но я больше не желаю ничего слушать. Прощай!
Лиза бросила на столик несколько купюр и бросилась к выходу. Она еле удержалась, чтобы не оглянуться. К счастью у выхода стояло такси. Лиза плюхнулась на заднее сидение, держа шубку в руках, и только тогда посмотрела в сторону ресторана. Раф остался сидеть у окна.
— Как ты могла?
Ками носилась по номеру отеля, как фурия, а Лиза никак не могла понять, что случилось. Она только начала возмущаться поведением Рафа, как ее благодушно настроенную подругу словно подменили. Та вскочила с дивана, оттолкнула Громова, который пытался ее удержать, и начала орать на Елизавету.
