— Да, — признался тот, — есть еще кое-что.
Фрэнк улыбнулся.
— Дело в душевой кабине. Она очень качественная и дорогая. Это последний писк моды, если можно так выразиться. Я заказал ее для Кит, но ее не доставили вовремя, и они не взяли с меня предоплату. Сейчас уже все готово, и заказ придет вместе со счетом.
— А, вот оно что.
— И это еще не все, — продолжил Алекс. — Стоимость большая, очень большая.
Алекс помолчал, видимо сомневаясь, продолжать или нет, но потом решился назвать сумму. Фрэнк раскрыл рот от удивления.
— И ты тратишь такие баснословные суммы на душ? — удивленно выдохнул он.
— Это самое лучшее, что у них было. Небьющееся стекло, легко моется и все такое. Я хотел, чтобы у Кит и ребенка было все самое лучшее.
Фрэнк поначалу улыбался, а потом запрокинул голову и расхохотался.
— Ты должен перехватить этот счет и передать его мне, Фрэнк. Кит бы никогда сама не выбрала такую вещь, да и не потянула бы.
Насмеявшись вволю, Фрэнк сделал серьезное лицо и ответил:
— Посмотрим, что удастся сделать. А теперь, раз мы все решили, почему бы нам не искупаться?
Старик хитро подмигнул Алексу.
Во вторник Алекс опять был на скалах. Он снова ждал Фрэнка, но тот не появился. Для надежности он оставил старику свой номер и название отеля, где остановился.
Фрэнк появился только в среду. Он доложил, что Кит согласилась принять помощь в поиске бригады.
Алекс вздохнул немного свободнее. Эта команда отлично работает, а значит, все будет сделано в лучшем виде.
Через день он узнал, что покраска дома почти закончена, а в следующий понедельник Фрэнк принес счет на душевую кабинку.
— Доставили в субботу, — сообщил он сдержанно.
Ни разу за все их встречи старик не рассказал Алексу, как дела у самой Кит, хорошо ли протекает беременность, была ли она у врача, как выглядит, счастлива ли. Алексу очень важно было знать, но он не спрашивал. Он прекрасно понимал и ценил помощь старика, но на рожон лезть не хотел.
— Когда ты оплатишь счет, вернешься в Сидней? — спросил Фрэнк.
Его слова задели Алекса. Уехать? Но… Тем временем старик продолжал:
— Ты же добился того, чего хотел. Ремонт почти доделан, непомерный счет получен, ванную тоже скоро закончат, и дом будет полностью готов к эксплуатации.
— Так быстро, — протянул Алекс. Он на это никак не рассчитывал. — Лучше я останусь вплоть до самого конца, чтобы быть абсолютно уверенным в успехе.
Фрэнк хотел было возразить, но потом передумал.
— Пойдем искупаемся? — предложил он.
В пятницу Алекс узнал о том, что ремонтные работы подошли к концу.
— Но они же сказали, что закончат завтра.
— Да, но вчера оставались сверхурочно.
На душе у Алекса было тяжело. Он в отчаянии стукнул кулаком по песку.
— Дом выглядит потрясающе, — продолжал Фрэнк, вытянувшись на песке.
Конечно, Алекс обрадовался тому, что теперь жилище в превосходном состоянии, но… Может, Фрэнк ошибся?
— А что с отделкой фасада?
— Белый с голубым, — ответил старик.
Как Кит и хотела.
— А выгребная яма перенесена?
— Да.
— И внутри все покрашено? — не унимался Алекс.
— Да, внутри теперь светло и уютно.
— А ванная, ванная? — вспомнил он. — Кабина установлена? Она работает, все хорошо?
— Все идеально подошло.
Алексу уже нечего было спрашивать, и по мере того, как он это осознавал, ему становилось все хуже и хуже. Ему стало интересно, что Кит думает обо всем, нравится ли ей дом сейчас.
«А что с детской?» — внезапно пришло ему в голову. Конечно, он ухватился за эту последнюю соломинку.
— А как же детская? Кит сама хочет ею заняться?
— Да.
Еще недавно она просила Алекса о помощи, а теперь и видеть его не хочет.
— Итак, твои дела здесь закончены, — заключил Фрэнк.
— Да, думаю да, — протянул Алекс неохотно. Почему-то ему казалось, что он сделал не все.
— Знаешь, мы с Дорен потеряли ребенка, — внезапно произнес старик.
Алекс удивленно уставился на него.
— Да, ему было всего девять. Наш любимый, желанный малыш, — продолжал он.
— Извини, я не знал, — только и смог выдавить Алекс.
Фрэнк кивнул:
— Мне стыдно признаться в этом, но некоторое время я беспробудно пил. Боль была ужасна.
Алекс скривился. И это они называют самолечением.
— Ладно, все в прошлом, — помолчав, добавил Фрэнк.
Воцарилось молчание. Оба сидели и просто смотрели на прекрасный песчаный берег, лазурные волны и безоблачный горизонт.
— И как ты это преодолел? — спросил Алекс.
— У меня была Дорен и еще трое детей, которым я был нужен. И когда я понял, что делаю нечто ужасное… — Голос старика сорвался. Он сглотнул и продолжил: — Мой сын не одобрил бы моего поведения. Ему было бы стыдно за меня.
Алекс поджал колени и закрыл лицо руками. Песчинки неприятно царапали кожу, но ему было все равно. Он сострадал Фрэнку и другим мужчинам, оказавшимся в подобной ситуации.
— Ну что, искупаешься со мной в последний раз? — спросил Фрэнк.
Алекс кивнул и последовал за стариком к воде. Ноги резко ощутили перемену температуры, но, не дав всему телу привыкнуть, он нырнул и ощутил приятное бодрящее покалывание. Душа кричала, и Алекс плыл все быстрее и быстрее. Он старался забыться, сконцентрироваться на стремительном движении, сильнее проталкивая воду руками.
Как бы он ни старался, мысли опережали тело. Они с молниеносной скоростью проносились в его голове, не давали покоя.
Дом Кит отремонтирован, делать тут больше нечего. Пора возвращаться в Сидней, или…
Или что? А может, остаться тут, в отеле, и быть заточенным в комнате-келье? Точно беглец?
Наконец Алекс очнулся от мыслей и понял, что если сейчас не глотнет воздуха, то его легкие просто взорвутся. Остановившись, он поднял голову. Протер глаза. Фрэнк плавал где-то неподалеку, но не так быстро.
Фрэнк… Алекс даже подумать не мог, что всегда приветливые, открытые старички когда-то в прошлом столкнулись с таким горем. Голос Фрэнка все еще звучал в его голове: «У меня была Дорен и еще трое детей, которым я был нужен». Если бы дед Алекса не замыкался в себе, не обижался на весь мир, когда его дочь вышла замуж против его воли, у него была бы семья, любящая и заботливая. А так он умер в обнимку с бездушным богатством.
Алекс уцепился за натянутую сеть, отгораживающую разрешенную для купания зону, и посмотрел на горизонт. Внезапно его осенило.
Дед отвернулся от близких и в результате остался один. Фрэнк же, наоборот, обратился к родным, подарил им тепло и внимание, и они ответили ему любовью, так он залечил сердечную рану.
