— Располагайся, детка. И я сяду. Ну, о чем поговорим?
— Давайте я хотя бы пульс ваш проверю, — сказала Кэт, беря руку Полы. — Да… — произнесла она спустя минуту, — думаю, ваш диагноз верен и давление у вас действительно повышенное. Вероятно, это следствие больших нагрузок, которые вам довелось испытать в последние дни.
Пола махнула рукой.
— Знаю я, детка. Говорю же, отдохну пару дней и все придет в норму. — Она внимательно взглянула на Кэт. — Значит, вы с Фрэнком… — Пола умолкла, но остальное договорил ее многозначительный взгляд. — Замечательно. Ему давно пора обзавестись настоящей подругой, но все не везет. А ты, детка, не похожа на девиц, которые были у Фрэнка прежде. Он человек сложный…
Мне ли этого не знать! — усмехнулась Пола.
— …но ему очень нужно, чтобы рядом была надежная женщина. И любящая. Ты ведь любишь его?
Вопрос был задан совершенно серьезно, и Кэт почувствовала, что не может соврать.
— Да, — как-то очень спокойно кивнула она.
Пола сочувственно покачала головой и принялась гладить трущихся о ее ноги кошек.
— Трудно тебе с ним будет. Последний раз Фрэнк сильно обманулся в женщине. Догадываюсь, что теперь он никому не верит. А тут еще это несчастье… — Неожиданно Пола умолкла и с беспокойством взглянула на настенные часы. — Ох, что же это я… Ведь моих лапушек давно кормить пора! Прости, детка, я ненадолго отлучусь на кухню.
Пола встала и ушла, сопровождаемая всем выводком кошек.
Оставшись в одиночестве, Кэт тоже поднялась с дивана. От нечего делать она прошлась по комнате, разглядывая птиц в клетках и фотографии на стенах. Затем ее внимание привлек чей-то силуэт в саду. Подойдя к окну, она увидела Фрэнка, беседующего с находящейся по другую сторону забора молодой женщиной. Приглядевшись, Кэт с удивлением узнала в его собеседнице Оливию.
Получается, Пола и Оливия живут по соседству! — промчалось в ее голове. Вот почему Оливия первой узнала о том, что Пола прихворнула. Теперь понятно, кто, прячась за занавесками, наблюдал за мной и Фрэнком из соседнего коттеджа, пока мы шли по дорожке к крыльцу.
Не желая быть уличенной в подглядывании, Кэт собралась было отойти от окна, как вдруг ей показалось, что Фрэнк произнес ее имя. В итоге, вместо того чтобы удалиться, Кэт шире распахнула открытую ради доступа свежего воздуха форточку.
— Возьми себя в руки, — говорил Фрэнк. — Кэт не представляет для тебя никакой опасности. Наши с тобой отношения в любом случае останутся незыблемыми. Уверен, ты это очень хорошо понимаешь. Мое общение с Кэт никак не скажется на тебе.
Оливия смущенно кивнула.
— Да, конечно. Ты полностью прав, и я все прекрасно осознаю. — С ее губ слетел прерывистый вздох. — Если бы ты знал, как мне неловко за свое вчерашнее поведение… Даже не знаю, как это вышло, но я словно напрочь потеряла над собой контроль. Просто ты давно не появлялся с женщиной. Когда я тебя вижу… Да еще в обществе красивой молодой…
— Я понимаю, — произнес Фрэнк с нотками усталости в голосе. — Но сейчас тебе немного полегче, чем в первые дни, правда?
Оливия ничего не ответила, лишь склонила голову, и у нее вновь вырвался горестный вздох.
— Знаешь, наверное, это прозвучит банально… Да, разумеется… но иначе не скажешь: тебе придется набраться терпения. Пройдет еще немного времени, и все постепенно начнет приходить в норму. Не сразу, но ситуация изменится в лучшую сторону.
Оливия подняла на Фрэнка ищущий, полный страдания взгляд.
— Ты правда так думаешь?
— Конечно. Иначе не говорил бы тебе этого.
— И ты не оставишь меня? Никогда-никогда?
— Нет. Уж в этом ты можешь быть абсолютно уверена. Что бы ни случилось, мы всегда будем вместе.
С жадностью ловившая каждое слово Кэт почувствовала, что ее душат рыдания. Не имея больше сил оставаться здесь, она метнулась в прихожую, сорвала с вешалки свой плащ и выбежала из коттеджа.
Слезы застилали ей глаза, поэтому она не сразу сообразила, что, выйдя на улицу, двинулась не в том направлении. Но потом, сориентировавшись, Кэт повернула обратно, вновь прошла мимо стоящего перед домом Полы серебристо-белого «даймлера», но даже не посмотрела на него.
Ей удалось преодолеть не такое уж большое расстояние — всего до угла ближайшего переулка, — когда сзади раздалось:
— Постой! Куда ты припустила?
В следующую минуту Фрэнк поравнялся с Кэт и взял за руку. Ей поневоле пришлось остановиться.
— Почему ты бросила Полу? — требовательно спросил Фрэнк.
— Она не нуждается в моей помощи. Кроме того, это еще вопрос, кто кого бросил. Пола оставила меня и отправилась кормить своих кисок.
— Это на нее похоже, — задумчиво пробормотал Фрэнк. — Но почему ты не дождалась меня?
Кэт отвернулась, прикусив губу.
Сказать или нет? — вертелось в ее голове.
— Кэт?
Скажу! — решила она. Пусть знает.
— Я подслушала твой разговор с Оливией. Не нарочно. Так получилось.
Фрэнк сразу помрачнел.
— И что?
— Вы говорили обо мне, — произнесла Кэт обвиняющим тоном.
— Не думаю, что ты услышала что-то плохое, — сказал он. — И вообще, тот разговор тебя не касался.
— Вот как? По-твоему, то, что ты никогда не бросишь Оливию, меня не касается?
Фрэнк удивленно взглянул на нее.
— Нет. Я вообще не понимаю, почему ты принимаешь это на свой счет. Пойми наконец, что мои отношения с Оливией тебя не касаются.
— Пусть так! — крикнула Кэт. — Зато меня касается другое! И ты прекрасно понимаешь что… — Последнюю фразу она произнесла в отчаянии, шепотом.
Несколько мгновений Фрэнк в упор смотрел на нее, и было заметно, как в нем разгорается страсть.
— Понимаю, — почти так же тихо проговорил он. — Ты хочешь меня.
Это был не вопрос, а констатация.
— Да! — выдохнула Кэт.
— Тогда… поедем ко мне.
Она покачала головой.
— Нет. Это уж слишком. Мне давно пора домой.
— В таком случае поедем к тебе, — решительно произнес Фрэнк. — Идем обратно, к автомобилю.
Он гнал так, будто от того, как скоро они доберутся до Мардж-хауса, зависела чья-то жизнь.
Позже, в той самой спальне, где они впервые занимались любовью и которую Кэт сделала своей, все тоже происходило очень быстро.
Фрэнк набросился на Кэт с такой жадностью, как будто они не виделись по крайней мере год. У него даже не хватило терпения раздеть ее. Он сорвал с нее платье так поспешно, что раздался треск ткани. Но Кэт не огорчилась из-за того, что платье может оказаться испорченным. Звук разрыва шелковой материи свидетельствовал о степени испытываемого Фрэнком желания.
