— Сначала они предложили мне убираться из твоей жизни. Я сказал, что это невозможно. Тогда они потребовали выложить мои намерения. Это мое личное дело, сказал я. Так мы некоторое время топтались на месте вокруг этой темы, а потом они объяснили, что сделают со мной, если я причиню тебе вред. Они оказались, мягко говоря, весьма изобретательны во всем, что касается моей медленной смерти.
Кэтрин уже оправилась от шока и теперь пылала гневом.
— Да я их всех передушу!
— Дженет нашла нашу беседу весьма занимательной, — продолжал Джоэл. — Она не любительница подслушивать, но стены у нас тонкие, а разговор велся на повышенных тонах. Она считает, что в последний раз я получал такую взбучку очень давно. Должен признать, что четверка Темплтонов держалась блестяще.
Кэтрин смущенно посмотрела на него. Похоже, в целом он воспринимает происшедшее с юмором.
— Как ты еще можешь смеяться?
— Да просто им всем не терпелось втоптать меня в грязь. Вот я и зауважал их, — пояснил Джоэл, к вящему удивлению Кэтрин.
— Ненавижу их! — вдруг закричала она.
Ее злость достигла такого градуса, что ногти впились в ладони. Почему братья никак не хотят оставить ее в покое?
— Неправда, — быстро возразил Джоэл. — Ты их так же любишь, как и они тебя.
— Может, и так, — буркнула Кэтрин. — Просто я хочу, чтобы они прекратили вмешиваться в мои дела.
Они не ведают, что творят. Да, Джоэл пока мужественно держит удар, но рано или поздно он проведет черту. И ее братья могут подтолкнуть его к этой черте. Как долго он будет дорожить отношениями с ней, терпя пристальное внимание к себе четверых мужчин, которые жаждут стереть его с лица земли? Черт бы их взял, они способны разрушить все!
— Поверь моему слову, это никогда не произойдет. Для них ты навсегда останешься младшей сестренкой. Они вечно будут тебя опекать. Будут спасать тебя от всех Больших Серых Волков этого мира. — Джоэл коснулся ее затылка и повернул ее голову так, чтобы ее лицо было обращено к нему. — Знаешь, что во всем этом самое интересное? — спросил он с иронической улыбкой. — И я тоже не хочу, чтобы кто-нибудь тебя обидел.
Она тут же попыталась успокоить его:
— Не говори глупостей. Ты меня никогда не обидишь.
Джоэл без улыбки заглянул в ее глаза.
— Никогда? Я начинаю в этом сомневаться. Сладкая моя, с одной стороны, ты совсем не такая бесчувственная, какой хочешь казаться.
Кэтрин мгновенно насторожилась.
— На что ты намекаешь? — с тревогой спросила она.
Если он проник в ее тайну…
— Возможно, твои братья правы. Может быть, мне действительно следует исчезнуть из твоей жизни, — с грустью проговорил Джоэл, и что-то внутри у Кэтрин сжалось от страха.
— Джоэл Кендрик, не смей бросать меня! Я тебя никогда не прощу, — с жаром сказала она.
Видя ее горячность, Джоэл насупился.
— Кэтрин, я думаю о тебе. О том, как было бы лучше для тебя. Я для тебя — плохой подарок.
— Для меня — нисколько не плохой! — решительно заявила Кэтрин, и Джоэл слабо улыбнулся.
— Не старайся заставить меня отказаться от правильного поступка. Я много лет не ощущал такого благородного позыва.
Кэтрин фыркнула.
— Лично мне представляется, что ты чересчур преувеличиваешь благородство своих намерений.
— Это не имеет значения, — вздохнул он. — Не знаю, как долго мне удастся уберегать тебя от прессы.
Она вскинула брови.
— Ты хочешь сказать, что есть твоя заслуга в том, что моя фотография еще не появлялась в желтых газетах?
Синие глаза так внимательно изучали ее лицо, как будто Джоэл поставил себе целью запомнить каждую черточку.
— Я решил, что мне не улыбается перспектива увидеть тебя под каким-нибудь кричащим заголовком. Насколько мне удалось понять, ты создана не для того, чтобы твоя личная жизнь обсасывалась публично. Да и я не намерен делить тебя с половиной страны, поэтому я до сих пор соблюдал известную осторожность.
Кэтрин беззвучно ахнула, но ее сердцу сделалось теплее. Значит, Джоэл заботится о ней. Он не хочет, чтобы она становилась объектом повышенного внимания, чтобы она страдала от шушуканья за ее спиной. Разве это ничего не означает? Значит, в глубине души он тревожится за нее, разве не так? Боже, как бы в этом удостовериться!
Она проглотила застрявший в горле комок и улыбнулась.
— Спасибо тебе. Ты очень внимателен ко мне.
— Не о чем говорить. Я так поступал исключительно из эгоизма. Я хотел обладать тобой полностью.
Кэтрин почувствовала, как что-то согревает ее изнутри.
— Я не в претензии, — прошептала она. — Я тоже хочу, чтобы ты был только моим.
Джоэл взял ее руку и нежно поцеловал.
— Я никогда не знал такой женщины, как ты. Ты ничего не требуешь. Разве ты ничего от меня не хочешь?
У Кэтрин заныло в груди. О, она многого хочет, да только об этом не заговоришь вслух. Но вот уже долгое время прошло с тех пор, как ее счастье свелось к одному предмету. К нему, Джоэлу.
— Раз на то пошло, я хочу, чтобы ты помог мне открыть бутылку вина, — дерзко заметила она.
Ей стало легче на душе оттого, что черты его лица смягчились и он засмеялся.
Джоэл легко поднялся, не выпуская Кэтрин из своих объятий. Только оказавшись на кухне, он отпустил ее, причем так, что она почувствовала его возбуждение.
— Гмм, кажется, настроение у тебя меняется к лучшему, — промурлыкала она.
— Таков эффект твоего присутствия! — Джоэл улыбнулся и слегка оттолкнул ее. — Займусь-ка я вином.
Рассмеявшись, Кэтрин повернулась к плите.
— Накрой на стол, если только есть настроение. Тебе нужно остыть.
— Не получится, славная моя, — буркнул Джоэл, доставая бутылку из холодильника. — Я вспыхиваю сразу, стоит мне оказаться в одной комнате с тобой. Я думал, со временем это пройдет, а на самом деле, чем больше я тебя вижу, тем больше горю. Что-то вроде наркотика.
Кэтрин разворачивала бифштексы, но при этих словах замерла.
— Это хорошо или плохо?
— О, это хорошо. Не поверишь, как хорошо. Обычно женщины быстро надоедают мне. А с тобой я этого чувства никогда не испытываю. Между прочим, ты меня непрерывно удивляешь.
— Мне нравится держать тебя начеку. Не терплю затхлости в отношениях, — ответила она, вновь занявшись продуктами.
Джоэл поставил откупоренную бутылку на стол и подошел к Кэтрин, чтобы взять приборы.
— Затхлости у нас не будет никогда, — пообещал он.
Кэтрин почувствовала, как растаяла ее улыбка. Не оборачиваясь, она возразила:
— Она придет. Когда-нибудь.
— Зачем ты так говоришь?
— Где-то моя преемница уже дожидается той минуты, когда ты обратишь на нее внимание.
