Малышки-то малышки, но… перед нею стояло лицо Кейда. Расстояние между ними стремительно увеличивалось, и ей казалось, что ее сердце рвется у нее из груди. Она не ожидала, что будет так больно.
Четыре месяца спустя…
Оранжевое шифоновое облако шуршало вокруг Николь — она с помощью матери осторожно надевала через голову новое вечернее платье. Сзади на шее платье завязывалось на одну широкую бретель, выгодно открывая плечи. Анжела Мак-Гиллрой расправила получившийся бант и оглядела результат своих рук.
— Анн-Николь, боюсь, ты безнадежно затмишь невесту. — Анжела поджала губы. — Хотя так ей и надо.
Николь улыбнулась. Вообще, ее мама изменилась самым драматическим образом после того, как они наконец поговорили откровенно. Николь довольно-таки жестко объявила матери, что, если она хочет продолжать общаться с дочерью, то должна прекратить поток постоянной критики.
— Мама, моя жизнь — это мое дело. Я сама выбираю путь, на котором могу быть счастлива. Будь добра, прими это как данность и уважай мои решения.
Анжела тогда надолго замолчала (на целых тридцать секунд), а потом горестно произнесла:
— Я критиковала тебя ради твоего же блага. Что-то не заметно было, чтобы на этом «своем пути» ты была так уж счастлива.
— Это как раз потому, что ты вечно заставляешь меня чувствовать себя разочарованием всей твоей жизни.
— Боже мой, Николь, почему ты мне никогда этого не говорила? Я-то давала тебе советы, ночи не спала, чтобы найти, как тебе лучше поступить в той или иной ситуации.
Вот тогда-то Николь и поняла, что ошибалась, когда держала все в себе и не рассказывала матери о своих чувствах…
— Николь, ты уверена, что надо идти на эту жуткую свадьбу?
— Да все нормально, мам. Похоже, Диана мне услугу оказала, уведя Брэда…
После Кейда Брэд смотрелся настолько тускло и неинтересно, что Николь, как ни силилась, так и не смогла вспомнить, что она в нем когда-то нашла.
— Ну, дорогая, Брэд твой мне никогда не нравился. Но это не оправдывает Диану.
Жаль, конечно, их дружбе никогда не стать уже такой, как прежде. Но теперь Николь наслаждалась новым чувством свободы. Она вступила в клуб верховой езды. Начала брать уроки пения. И в школе все складывалось хорошо. Жизнь была полна. Но… ничто так и не смогло вытеснить из ее памяти Кейда. Да, жизнь была полна, но в том числе полна и боли. И что-то боль никак не уменьшалась. За эти четыре месяца Николь ни разу не пропустила их с Эллой воскресный сеанс связи по скайпу. Но ни разу Кейд не показался на экране, не сказал «привет», не спросил, как она. А она все равно ждала.
Николь попыталась выбросить его из головы — у нее за это время было целых четыре свидания. На двух она даже поцеловалась на прощание — ни малейшей искры! Николь наконец заставила себя посмотреть правде в глаза — она полюбила Кейда. Глубоко, искренно, без всякого плана…
— Тогда почему у тебя такой вид, будто конец света на пороге?
Ничего себе, какая проницательность! Николь знала, что ложь обидит мать.
— Мам, это не имеет никакого отношения к их свадьбе…
— Я так и думала. Ведь с таким лицом ты уже из этой своей деревни приехала, — расстроенно сказала мать.
Слезы брызнули из глаз Николь.
Раздался звонок в дверь.
— Такси пришло. Припудри носик и надевай свои шикарные туфли, а я открою!
Николь посмотрелась в зеркало… Припудрить нос и держать его выше! Влюбиться в Кейда — это, конечно, ужас, но не ужас-ужас! Наверняка это как-нибудь когда-нибудь пройдет. Надо верить.
— Николь! Этот джентльмен говорит, что он твой знакомый. Говорит, вы вместе идете на свадьбу.
Николь как раз вышла в гостиную — и… в дверном проеме увидела знакомую широкоплечую фигуру. Ей показалось, что в ушах у нее просвистел ветер, унося обрывки маминых слов. Покачнувшись, она ухватилась за спинку стула. В ее гостиной стоял Кейд. Кажется, одетый в вечерний костюм. Она смотрела… и смотрела… и смотрела… и даже поморгала, но он не исчезал.
Он не улыбался. Пожал плечами:
— Николь, мы же заключили соглашение. Ты забыла?
Кейд подозревал, что выставит себя полным идиотом, но это мало его заботило. Если взамен он сможет увидеть Николь во плоти, снова вдохнуть аромат клубничного джема… Он смотрел… и смотрел… и смотрел… и что-то внутри его, что, казалось, умерло в тот день, когда она села в самолет, начало пробуждаться к жизни. Ему до боли хотелось перепрыгнуть эти три метра, что разделяли их, схватить ее, прижать к груди и целовать, целовать, целовать. Но вообще-то она заслуживала более уважительного отношения. Потому что он вовсе не был уверен, что она тоже мечтает, чтобы ее хватали, прижимали и целовали, целовали, целовали. Она смотрела на него во все глаза, но так и не улыбнулась ему.
— Кейд? Я…
Она забыла! Он с трудом удержался, чтобы не вцепиться в собственный галстук, который вдруг начал душить его.
— Ты… договорилась с кем-то еще?
Слова царапали горло, и Кейд ничего не мог поделать с внезапно охрипшим голосом. Он стиснул букет, который приволок с собой. Господи, что ему делать, если она сейчас скажет «да»?
— Я не то чтобы забыла… но я давно решила, что… ты говорил не всерьез.
Конечно, она так решила. Она вообще была о нем невысокого мнения. Тип, который звал ее замуж ради собственного удобства. Господи, если бы только ему повезло сегодня хоть немного себя реабилитировать!
— Просто ты… — голос ее дрожал, — ты ни разу об этом не упомянул.
— Я всегда держу слово.
— Но… ты ведь не знал, где и когда… — Николь снова пришлось облизнуть губы.
— Ты же рассказывала Элле. Показывала платье. — Интересно, когда-нибудь ему удастся разжать руку и выпустить этот чертов букет? — Я слышал и видел все ваши встречи по скайпу до единой. — Кейд замолчал, иначе голос подвел бы его. Она собирается дать ему от ворот поворот! Сейчас она скажет, что у нее уже нет времени, потому что ее ждет другой провожатый. И отправит его домой.
Незнакомая женщина подошла к нему, чтобы принять у него цветы, пока он окончательно их не задушил. Ей пришлось приложить усилие, чтобы отнять их! Она бросила взгляд на Николь и деликатно кашлянула. Та так и подпрыгнула.
— Мам! Это Кейд Хиндмарш, хозяин «Ваминда-Доунс», где я работала няней на рождественских каникулах. Кейд, это моя мама, Анжела Мак-Гиллрой.
«Что-о? Это и есть ее мать?» Он постарался не пялиться.
— Рад познакомиться.
— Замечательно. — Глаза Анжелы сузились. — Николь, ты хочешь пойти с этим человеком на свадьбу, или мне отправить его восвояси?
