София грустно улыбнулась:
— Когда обжигаешься — становишься осторожнее.
— А теперь представь, — продолжал Томас, — что человек, которого ты любишь, умирает. Это гораздо больнее.
Мысль о расставании с ним по-прежнему терзала Софию.
— Да. Поэтому я дважды подумаю, — прошептала она.
— Ты должна меня понять. Мне трудно быть откровенным с тобой. Ты пугаешь меня.
— Я?! — Девушка остановилась.
— Неужели ты не замечаешь, что я влюблен в тебя.
— Я думала, что моя любовь безответна.
Томас опустил рюкзак на землю:
— После всего, что произошло? После поцелуя на мосту, рассказа о Розе, нашей совместной ночи? Ты считаешь, это ничего не значит для меня?
— Я… — София запнулась. — Конечно нет. Ты замечательный, но я, должна признаться, приняла кое-какие твои поступки за простое гостеприимство.
— Значит, — произнес он спокойно, — ты делишься со мной своими бедами, но при этом не можешь доверять мне до конца. Теперь ясно, почему мое молчание расстраивает тебя. Конечно, это моя вина, и я сожалею об этом. Но неужели ты действительно рассказываешь мне все?
Она молча кивнула.
— Но доверия ко мне у тебя нет. И на что мы можем рассчитывать в такой ситуации?
София молчала, пораженная признанием Томаса. Неужели он на самом деле любит ее? Получается, она игнорировала его чувства, не замечала их.
— Томас…
— Не стоит, — бросил он. — Давай прокатимся на лодке, а затем вернемся в отель.
Он пошел по дороге. Последние дни были богаты событиями, но то, что она обидела Томаса, — самое худшее, что могло случиться. Оставалось всего несколько часов до отъезда. Как теперь все исправить?
София увидела лодку и перепугалась. В суденышке сидело множество людей. Она засомневалась, стоит ли присоединяться к экскурсии. Но Томас стоял сзади, и девушка решила не отступать. В последнее время ей часто приходилось испытывать страх, и София привыкла к нему. За одну неделю ей удалось покорить многие вершины. Экскурсия на лодке показалась Софии своего рода проверкой. Она надела спасательный жилет и села рядом с Томасом.
Гид начал что-то рассказывать о реке и водопаде, но София не слышала ничего, кроме шума воды. Томас указывал ей на берег, она послушно поворачивала голову, но понятия не имела, на что нужно смотреть. Борт лодки впивался ей в ребра. Слева от нее сидел Томас, словно нерушимая стена. Куча людей… Ревущий водный поток… Софии стало трудно дышать. Они приблизились к водопаду и пару минут спустя оказались в пещере.
София задрожала. «Мне не следовало соглашаться на экскурсию», — подумала она.
У нее началась паника, и единственное, чего она хотела, — поскорее выбраться отсюда. Но бежать было некуда. София попыталась глубоко дышать и думать о чем-нибудь другом, но ничего не получалось. По ее лицу и телу текли прохладные капли. Затем послышался голос Томаса. Он обнял Софию за плечи и прижал к себе, насколько позволили спасательные жилеты. Она изо всех сил сжимала его руку. По ее щекам текли слезы, смешиваясь с водой. «Все в порядке. Я не одна», — уговаривала себя девушка.
Лодка развернулась, и они наконец поплыли обратно. София вздохнула с облегчением. Как только они покинули пещеру, снова засияло солнце, согревая ее. Томас все еще обнимал Софию за талию, заботливо глядя на нее. Она заморгала, чувствуя, что вот-вот расплачется, и губы ее задрожали. Томас наклонился и поцеловал Софию. Его поцелуй был очень нежным. Потом он долго сидел неподвижно, прижавшись лбом к ее лбу.
Экскурсия закончилась, и туристы начали высаживаться на берег. Томас и София сняли спасательные жилеты и тоже зашагали по тропинке. Земля словно уходила у нее из-под ног. Не говоря ни слова, Томас взял ее за руку, и они направились через тропический лес к парковке. Они шли медленно до тех пор, пока остальные туристы не скрылись впереди. Томас и София свернули с основной дороги, чтобы издалека полюбоваться водопадом еще раз. Он скинул рюкзак и обнял девушку. София даже не заметила, как снова начала плакать.
— Ну, тише, тише, — встревожился Томас. — София, пожалуйста, не плачь. Я не вынесу твоих слез.
Неужели она ему так нравится? София закрыла глаза, вдыхая смесь запахов мужчины, свежего воздуха и воды. Она чувствовала себя удивительно спокойно в объятиях Томаса.
— Извини, я не хотела.
Он пригладил ее волосы.
— Если бы я знал, что так будет, ни за что не потащил бы тебя на водную прогулку, дорогая, — извинялся он. — Почему ты не отказалась?
София шмыгнула носом и откинула голову назад, чтобы посмотреть на него:
— Я решила, что мне надо вытерпеть это. Хотелось доказать тебе, что я могу быть храброй. Дело даже не в лодке, Томас. Дело в… — Ее губы опять задрожали. Она глубоко вздохнула. — Я всегда жила в страхе, постоянно боялась сделать что-то не так. Я устала бояться.
— Бояться чего? — Он коснулся пальцем ее подбородка. — София, клянусь, я сделаю все, чтобы ты была в безопасности. Никто не посмеет тебя обидеть.
Он говорил очень уверенно, и ее сердце дрогнуло. София провела ладонью по его щеке и посмотрела ему в глаза, такие понимающие, такие заботливые.
— Я преодолеваю все только благодаря тебе, — призналась она. — Я не сомневаюсь, что ты будешь рядом.
Ей показалось, что в глазах Томаса промелькнула боль, но, когда он снова посмотрел на нее, взгляд его был ясным.
— Что тебя так сильно напугало, дорогая?
София подвела его к скамейке, стоявшей неподалеку, и они сели. Девушка прижалась к Томасу:
— Мне не стоило обижаться на тебя за то, что ты скрывал от меня некоторые вещи. Я тоже не все тебе рассказывала и теперь хочу быть честной до конца. Об этом никто не знает.
Он крепче сжал ее руку. Это было ей необходимо. София начала:
— Когда мне было восемь лет, мои родители расстались. Мама никогда не была по-настоящему счастлива в браке, но после развода она была подавлена. С тех пор она добивалась того, чтобы у меня было все самое лучшее. Мама работала сутками. Я училась в престижной школе, и у нас был красивый дом в элитном районе. Но на самом деле ей было наплевать на мои чувства. Я никогда не понимала, как отец мог нас бросить. Но когда я просила разрешения встретиться с ним, мама не соглашалась или переводила разговор на другую тему. Все пошло не так с тех пор, как папа ушел от нас, и каждую ночь перед сном я желала лишь одного — чтобы он вернулся.
София взяла руку Томаса и посмотрела на нее. Это была надежная рука. Она прикоснулась губами к его мозолистой ладони перед тем, как продолжить.
— Как-то раз летом мы отдыхали в Мускоке. Там было очень красиво, но я страдала от одиночества. Мне не хотелось, чтобы мама видела, как я плачу. Она это ненавидела. Я сдерживалась изо всех сил, но однажды решила спрятаться на чердаке и выплакаться. Кто-то взял и запер чердачную дверь, а я специально оставила ее открытой, чтобы было не так темно. И вот я оказалась в полной темноте. Я кричала, барабанила в дверь, но меня никто не слышал. Я провела там около четырех часов, не слыша ничего, кроме собственного дыхания и шуршания насекомых. Но окончательно я начала сходить с ума, когда почувствовала, что по моей голове ползают пауки. Я начала дико орать, и меня наконец нашли.
