— Клэй, где ты так блестяще научился танцевать? — задала она вопрос, на который он однажды не захотел отвечать.
— После падения. Триш настояла, чтобы я брал уроки танцев. Она шутила, что лучше не знать историю, чем не уметь хорошо танцевать.
После двух выпитых бокалов шампанского Пейдж осмелела.
— Интересно, — спросила вдруг она, — а я отличаюсь от женщин, которых ты знал до меня?
— Очень, — ответил Клэй. — Ты особенная, неиспорченная, чистая.
Он произнес эти слова таким тоном, что в их искренности трудно было сомневаться. Пейдж плотнее прижалась к нему. Она испытывала настоящее счастье, переживала неповторимое, прекрасное мгновение, которое хотелось остановить.
Время шло, танцующих на площадке становилось все больше. Клэй и Пейдж, затерянные среди движущихся пар, целовались, не замечая никого и ничего вокруг, покачиваясь на волнах сменяющихся мелодий.
— Давай уйдем отсюда, — прошептала вдруг Пейдж. — Не хочу, чтоб на нас, на тебя смотрели. Не хочу ни с кем даже вот так делить тебя.
Клэй расплатился кредитной карточкой, и они спустились на набережную. Легкий бриз растрепал их волосы, воздух посвежел.
— Хочу провести эту ночь с тобой, — решительно заявила Пейдж. — Домой не поеду.
— Не знаю, готов ли я к этому. Мне сдается…
Несмотря на сумерки, Пейдж разглядела в выражении его лица следы внутренней борьбы и переживаний.
— Клэй, меня не отпугивают твои кошмары, — прервала она его. — Я видела все своими глазами и готова помогать тебе бороться с ними.
— Нет, Пейдж, это сильнее меня. Я не хочу оказаться перед тобой таким… Как это выразить?
— Беспомощным, — подыскала она нужное слово.
— Да, именно, — подтвердил мужчина.
— Ты не можешь разочаровать меня, Клэй, ведь я знаю, какой ты на самом деле. Мой самый мужественный, самый сильный, редкий, самый необыкновенный человек.
Рэйнольдс порывисто обнял девушку, уткнулся в ее душистые волосы, пряча выступившие на глазах слезы.
На обратном пути они почти не разговаривали. Голова Пейдж покоилась на плече Клэя, в салоне «блейзера» было темно и тихо, играла музыка. Когда машина проезжала мимо дома Дока, девушка выглянула в окно.
— Притормози-ка, Клэй, — обеспокоенно попросила она.
Он резко нажал на тормоз, обоих бросило чуть вперед.
— Что случилось? Передумала? Да? — Клэй взглянул на нее с недоумением и затаенной тревогой.
— Посмотри, какая в доме иллюминация, — сказала она. — Во всех окнах свет. Обычно в это время он уже спит. Не дай Бог что случилось…
— Пойдем проверим.
Девушка торопливо взбежала по ступенькам. Клэй следовал за ней. Дверь была открыта. Пейдж быстро миновала коридор, вошла в гостиную: Док сидел в кресле с газетой в руках, а когда услышал шаги, поднял голову. Она хотела что-то сказать, как вдруг ее окликнул знакомый женский голос. Решив, что ей почудилось, Пейдж неуверенно оглянулась — к ней, раскрыв объятия, шагнула ее мать.
Приезд матери вызвал у дочери глубокое разочарование. И, что интересно, Пейдж при этом не испытывала ни малейшего укора совести.
— Как я рада видеть тебя, доченька! Я так соскучилась. Женщины обнялись.
Моника не изменилась. Все та же короткая стрижка, черные волосы чуть посеребрены сединой, одежда, соответствующая характеру ее работы: хлопковая рубашка и джинсы. На их фоне кринолин Пейдж смотрелся нелепо.
Вспомнив, что Клэй рядом, девушка на шаг отступила от матери и произнесла:
— Мама, позволь представить тебе моего хорошего друга Клэя Рэйнольдса.
Рэйнольдс вышел вперед и галантно поцеловал руку Моники:
— Рад познакомиться с вами, миссис Конрад, — улыбнулся он.
Женщина проницательным взглядом окинула молодых людей.
— Похоже, вы приятно провели время, — заметила она.
— Клэй любезно пригласил меня на ужин, — смущенно объяснила Пейдж. И я не ждала тебя так рано.
— Это заметно, — с упреком сказала Моника и добавила более приветливо: — Видишь ли, мне удалось пораньше управиться с делами — и вот я здесь. Но тем лучше: мы с тобой просто-напросто пораньше и уедем. Думаю, это будет в конце следующей недели.
Безапелляционный тон матери больно резанул девушку. В голове закружилась вереница мгновенно сменяющих друг друга мыслей. Уехать через неделю — значит бросить Лэнгли, бросить Клэя.
— Я не могу, мама, — тихо проговорила Пейдж.
— Что значит не могу? — изумилась Моника.
Пейдж нерешительно, в поисках поддержки взглянула на Клэя, потом на Дока. Кажется, на выручку ей никто не спешил, придется выкручиваться самой.
— Видишь ли, — осенило ее, — я член организационного комитета по проведению празднования Дня независимости в нашем городе. Если уеду, подведу людей.
Моника подозрительно взглянула на Дока.
— Четвертого июля, — недовольно пробормотала она, — я рассчитывала быть в Нью-Йорке.
— Ты можешь и без меня поехать, — уцепилась за соломинку Пейдж.
— Нет уж, — возразила мать. — Пожалуй, дождусь, когда ты покончишь со своими обязательствами. Но сидеть сложа руки не буду, попробую по телефону договориться о нью-йоркских встречах. А чтобы не докучать Доку, через пару дней перееду в какой-нибудь мотель.
— Не говори ерунды, — вмешался наконец старый врач. — Ваша семья всегда была желанна в моем доме, и я хочу, чтобы так оставалось и впредь.
Пейдж сгорала от тревожного любопытства, ей во что бы то ни стало хотелось знать, что обо всем этом думает Клэй. Она умоляюще взглянула на него, но его лицо ничего не выражало.
— Пожалуй, мне пора домой, — вежливо заключил он. — Время позднее. Еще раз с приездом вас.
— Я провожу тебя, — не удержалась Пейдж и последовала за ним к выходу.
Когда они остановились у машины, он спросил:
— Что ты собираешься предпринять?
— Даже не знаю, — вздохнула девушка.
— Хочешь сказать, что теперь мы не будем видеться? — В темноте голос Клэя прозвучал сурово.
— Нет. Конечно нет, — поспешила успокоить его Пейдж. — Как ты мог о таком подумать? Просто тебе придется какое-то время делить меня с ней.
— Тогда что запланируем на завтра? — Его тон смягчился.
— Приходи к нам на ланч, — придумала девушка. — Вторую половину дня проведем вместе, а вечер я посвящу маме. Согласен?
— Договорились.
— Клэй, поверь мне, — прошептала она с чувством, — я очень хочу быть с тобой.
— А я с тобой.
Мужчина крепко обнял ее, а его поцелуи были во много раз красноречивее слов.
Восемь дней спустя Моника заглянула в спальню Пейдж, где та одевалась для встречи с семьей Клэя. На ней было стильное и элегантное черное платье. Девушка сидела за туалетным столиком и вдевала в уши жемчужные серьги.
