Нужно дождаться возвращения Райфа.
Верная своему слову, Марианн не брала телефон, когда ей звонил Райф. А звонил он трижды. Она довольствовалась тем, что прослушивала оставленные им сообщения. На третий раз голос его уже прозвучал сухо и отстраненно.
«Вот и хорошо, что ты все-таки осознал, что я не такая наивная, какой, может быть, кажусь, — подумала Марианн, прослушав сообщение Райфа. — Замечательно. Если ты ожидал, что я упаду в твои объятия и забуду обо всем на свете, то ты глубоко ошибался».
После этого она легла на диван и закрыла паза. Сколько переживаний и эмоций ей пришлось испытать за последние дни, однако сердце у нее все равно взволнованно сжималось при мысли о Райфе, потому что ей было плохо без него. Она любила его!
С четвергом пришло похолодание. Когда она открыла окно утром, в комнату ворвался ветер. Все казалось серым и унылым. По опыту Марианн знала, что погода может измениться через несколько часов и к обеду солнце зальет поля и берег, а воздух потеплеет. Однако она бы предпочла, чтобы погода не менялась и соответствовала тому, что должно было произойти во время их с Райфом встречи.
Марианн заставила себя съесть тост на завтрак, хотя у нее кусок в горло не лез, после чего села изучать брошюру о выборе обоев для разных комнат. Ей было сложно даже себе самой объяснить, почему она продолжает заниматься планированием интерьера комнат в доме, когда все ремонтные работы находились в подвешенном состоянии. Однако без дела сидеть Марианн не могла.
Если Райф отказался от идеи превращать «Сикрест» в гостиницу, — а у нее уже почти не осталось сомнений в этом, — то что она будет делать дальше? «Сикрест» принадлежал Райфу, и Марианн не собиралась оставаться в нем жить, если они с ним расстанутся. Даже если он предложит ей остаться, она не сможет этого сделать.
Хорошо, что ей не нужно теперь волноваться за Кристал. Раз Кристал останется у Эндрю, у нее будет возможность вновь поехать в Лондон и вернуться к работе. Она заставит себя забыть Райфа! И снова будет счастливой и довольной, как до встречи с ним.
Господи, кого она обманывает? Марианн невидящим взглядом посмотрела на открытую перед ней страницу брошюры. Смахнув слезу, Марианн вздохнула: теперь, после смерти родителей, ей нужно учиться полагаться только на себя. В конце концов, она давно уже взрослая женщина.
Однако сил заниматься вопросами, связанными с «Сикрестом», у нее так и не нашлось. Думать о Райфе тоже было невыносимо. Пришло время обедать, и Марианн заставила себя пойти что-нибудь приготовить. Тем временем на улице прояснилось, туман исчез, солнце прорвалось сквозь тучи, хотя воздух оставался прохладным.
Когда она мыла посуду, внизу раздался звонок в дверь.
— Привет, Марианн, — тихо произнес Райф, стоящий на пороге. — Почему ты не брала телефон, когда я звонил? Можно войти?
Она молча смотрела на него. Он был небритым и выглядел уставшим, однако показался ей даже более красивым, чем всегда.
Наконец Марианн отступила и пропустила его внутрь. Райф вошел и остановился в холле.
— Почему? — снова повторил он свой вопрос. — Как я понимаю, ты не теряла свой телефон.
— Нет, не теряла.
— Тогда с чего ты решила со мной не разговаривать? — спросил он с грустью в голосе, которая поразила Марианн до глубины души, но она быстро оправилась.
— Ты сказал, что хочешь со мной поговорить. Я слушаю, — выпалила Марианн, когда они прошли в гостиную.
— Что? — Райф с удивлением посмотрел на нее.
— Ты хотел мне что-то объяснить. Разве нет? Может быть, причину, почему ты остановил работы в «Сикресте»? Я звонила Джорджу, — добавила она, когда не дождалась от него никакой реакции. — Мне хочется понять, что происходит.
— Я же попросил дождаться моего приезда. Пару дней!
— Мне необходимо понять, что происходит, — повторила Марианн безразличным тоном. — Я волновалась. Ты позвонил из Америки и сказал, что работы приостановлены… и ожидал, что я буду сидеть и ждать, пока все само собой не объяснится? Я так не могу.
Она не стала говорить о том, что ее расстроило не только то, что он сказал ей, но и женский голос на заднем плане.
— В чем дело, Марианн?
— Смешно, но я хотела задать тебе тот же вопрос, Райф. Ты мне объяснишь, почему ты решил остановить работы в доме? — спросила она, стараясь сохранить спокойствие.
Марианн было больно видеть его озабоченное лицо, но она не собиралась идти на попятную.
— Может, мы сядем?
Она кивнула в сторону гостиной, вместо ответа. Некоторое время Райф молча смотрел на нее, при этом у него самого лицо оставалось непроницаемым. Потом вздохнул и направился в гостиную.
Марианн села, однако Райф продолжил стоять перед ней, озабоченно разглядывая ее.
— Что-то подсказывает мне, что я опять дал маху, — сказал он, в конце концов.
Это было совершенно не то, что она ожидала услышать, но Марианн не удержалась от комментария.
— Ты говорил, что пора что-то менять. Ты остановил стройку. Определенно ты пришел к какому-то решению относительно… отеля, — как можно спокойнее сказала Марианн, помня о том, что Райф сначала должен объясниться с ней.
Она чуть было не сказала «относительно нашего будущего», но в последнее мгновение передумала.
— Да, ты права.
У нее защемило сердце. Так она и знала. Нечему тут удивляться! Райф и в самом деле вел себя очень странно.
— Понятно.
— Не уверен, что ты все правильно понимаешь. Послушай… — Райф нервно провел рукой по волосам. — Я не претендую на звание самого догадливого мужчины, но могу сказать однозначно, что ты ко мне неравнодушна. Такие сигналы я легко улавливаю, но… я не знаю, видишь ли ты меня рядом с собой. Потом… в будущем. Черт… Ты меня понимаешь? Как-то я невнятно выражаю свою мысль.
— Ты хочешь знать, возможны ли между нами длительные отношения? — дрожащим голосом уточнила Марианн, окончательно сбитая с толку его путаными объяснениями.
— Нет! Я спрашиваю не о длительных отношениях, а… навсегда. — Он опустился на диван рядом с ней и взял ее за руку. — Марианн, прости, я все делаю не так. Я не хочу тебя торопить. Но, любовь моя, я не самый терпеливый мужчина, как ты сама знаешь. Я больше не могу. Мне нужно знать… Нет, сначала я должен признаться в своих чувствах. Марианн, я люблю тебя. Никогда не думал, что скажу такое. Это правда. Когда мы познакомились, я нес всякую чушь. Я давно полюбил тебя, но сначала мне нужно было прочистить мою дурную голову. А теперь я уже готов говорить о любви, браке, детях. Нужно было признаться тебе в своих чувствах много недель назад, но я боялся.
