Не с Клементиной. И не со своим прошлым.
С самим собой.
Он был способен на то, на что боялся оказаться совершенно неспособным. На настоящую любовь — глубокую и верную. Он думал, что способен лишь на страсть, которую опасался принять за настоящее чувство. Но в глубине души он желал и того, и другого — страстной, но в то же время искренней и верной любви.
Сергей снял резинку с волос Клементины и запустил пальцы в тяжелые шелковистые волосы. Ее руки начали нежно ласкать его шею, плечи, спину — легко, как перышко. Она целовала его так, будто хотела насытиться им, а потом прижалась к нему и произнесла его имя.
— Какая ты красивая, — шептал он, не в силах отвести от нее глаз. — Никогда в жизни не видел девушки прекраснее.
Ее глаза наполнились слезами. Сергей прижался губами к ее глазам, ловя слезинки языком.
— Милая Клементина, — бормотал он, убыстряя ритм своих движений.
Она подняла бедра, принимая его внутрь себя, запрокинув голову, и он застонал от наслаждения, стрелой пронзившего его тело. Но этого было мало, и он овладел ею еще два раза, впитывая в себя тепло ее тела, запах ее кожи — до тех пор, пока она не обессилела.
Клементина сделала резкий вдох, не понимая, почему после самого лучшего секса в ее жизни ей не хватает воздуха. Вдохнув столько, сколько смогла, она повернулась к Сергею, лежавшему с закрытыми глазами и тяжело дышавшему. На его коже блестели капли пота. Он был нежным, страстным и ласковым — именно о таком сексе она мечтала. Только он не любил ее и не собирался любить. Он относился к ней точно так же, как к женщинам, которые были у него до нее и которые, возможно, будут после нее. Она просто приняла его нежность за чувства, которых он не испытывал к ней.
Сергей повернулся на бок, и их взгляды встретились. Ее охватило отчаяние, и из глаз полились слезы, которые она больше не могла сдерживать. Сергей привлек ее к себе и крепко обнял, но его объятия не приносили ей утешения — они лишь напоминали ей о том, что она потеряла.
— Не плачь, милая Клементина, не плачь, — бормотал он.
Но эти слова были бессмысленны. Ничего не изменится — рано или поздно все закончится, и она останется с разбитым сердцем.
— В чем дело?
— Не хочу, чтобы все закончилось, — зарыдала она, не в силах больше скрывать свои настоящие чувства.
Сергей сжал ее лицо руками:
— Ничего не закончилось. Я с тобой, слышишь?
Клементина позволила себе поверить его словам еще на несколько минут. Она боялась ответить «Но ты меня не любишь», потому что следующая фраза — «А ведь я так сильно люблю тебя» — разрушила бы все, что у них осталось. Она не могла сказать ему о своей любви, если он не мог ничем ответить ей. Вместо этого она слушала, как он напевает ей что-то по-русски, гладя ее по спине. Наконец ее рыдания стихли, и она улеглась рядом с ним. Она долго так лежала, пока по его глубокому и ровному дыханию не поняла, что он уснул. Не было еще и девяти, но Клементине казалось, что прошла целая вечность.
В семнадцать лет она узнала, что единственный способ справиться с эмоциями — это уйти одной в большой мир и начать новую жизнь. Теперь, в двадцать шесть, ей было ничуть не легче. Боль разрывала ее, как когти дикого зверя, и она никак не могла утихомирить ее. Но она понимала, что чем дольше она будет лежать здесь, тем труднее ей будет встать и заставить себя уйти.
Бесшумно встав, она оделась, собрала чемодан со своими старыми вещами и села, чтобы написать Сергею записку в блокноте c логотипом отеля. Она долго думала, что напишет ему, и наконец просто написала свое имя — Клементина. Еще одно имя в длинном списке его женщин. Она положила записку на прикроватный столик и в последний раз взглянула на него. Его прекрасное лицо было таким спокойным, будто он сбросил со своей души груз, тяготивший его, и теперь испытывал своего рода облегчение.
— Я забуду тебя, Сергей Маринов, — прошептала она.
И все же что-то ей говорило, что она никогда не забудет его.
Свет в главном терминале аэропорта Шарль де Голль был слишком ярким для чувствительных глаз Клементины, и она зашла в аптеку, чтобы купить дешевые солнечные очки, маску для сна и аспирин.
Войдя в зал ожидания, она поймала себя на том, что ищет его. Стоя в очереди на регистрацию, ожидая посадки, даже проходя через контроль безопасности — везде она ожидала услышать голос Сергея, обернуться и снова утонуть в его глазах. Но что бы это дало ей? Он не любит ее, и прошедшие несколько недель оказались пустой фантазией. Казак из исторического романа, которого она увидела в петербургском магазине, не выдержал испытания реальной жизнью. Сергей больше не будет искать ее. Никогда. Все закончилось, и ей пора возвращаться к своей жизни — всего через два часа она будет дома. Но теперь она не могла вспомнить свою квартиру, не могла представить себе, как проживет следующие несколько дней, не говоря уже о том, чтобы снова заняться достижением своих жизненных целей. А все потому, что она позволила себе мечтать о Сергее.
Когда ее голова коснулась спинки кресла в самолете, она закрыла глаза. Шум мотора не мешал ей, и, уставшая от переживаний, она уснула. В пять часов утра Клементина вышла из аэропорта с багажом. Поймать такси в такой ранний час было проблемой, и ей нужно было передохнуть, прежде чем собраться с мыслями. Она начала искать в кошельке деньги, чтобы заказать чашечку кофе. Тут она краем глаза увидела, как кто-то поднял ее чемодан и унес его из поля зрения.
— Постойте! — закричала она и тут же увидела перед собой Сергея собственной персоной.
Он взял пакет, который она несла в руке, и зашагал прочь.
— Сергей! — Она была совершенно потрясена. — Сергей! — Она побежала за ним. — Постой! Что ты делаешь?
Он шагал вперед сквозь толпу, но не спешил.
— Стой! — кричала Клементина. Ей было наплевать, что думают о ней люди. Он пришел за ней. Как раз в тот миг, когда он остановился, она столкнулась с ним.
Он выронил из рук весь ее багаж и развернулся. Выражение его лица было таким гневным, что она попятилась.
— Да, — ответил он. — Наконец-то тебе пришлось за мной побегать.
— Как ты оказался здесь?
Он сделал жест, означавший «не важно», — это было так похоже на Сергея, властелина своего королевства.
— Тебе нравится бегать, правда, киса? С того дня, как я тебя увидел, я все время гнался за тобой, и теперь ты опять куда-то бежишь. — Его голос звучал задумчиво, но глаза горели таким огнем, какого она еще не видела.
— Я никуда не бегу. Я вернулась домой. Наши каникулы закончились. Ведь ты привез меня в Париж, чтобы порвать со мной. — Ее голос дрогнул. — Самое чудесное время в моей жизни… А ты взял и растоптал его.
