пор сидит, – говорит Виктор, подглядывая на Гордееву. – Анастасия Ивановна, я при всех готов извиниться…
– Не нужно, – мотает головой, держась за живот. – Макс, – она поднимает на меня испуганные глаза. – Мне нехорошо. Отвези меня домой.
Страх прокатывается по позвоночнику.
Если Ася беременна, то ей нельзя так волноваться. С меня слетает маска холодности и деловитости.
Я подлетаю к Гордеевой и опускаюсь перед ней на корточки, заглядывая в глаза.
– Детка, скорую?
Она понимает о чем я и мотает головой.
– Нет, просто нервы.
– Поехали, – я поднимаю ее с дивана и прижимаю к себе. – Маленькая, хорошая. Я люблю тебя, – шепчу ей в висок.
На нас шокировано смотрит три пары глаз.
– Анастасия Ивановна увольняется, – говорю Валиду Аристарховичу. – Но остаётся вашей студенткой.
– Все понятно, – как болванчик, кивает ректор.
Сволочь… Сплевываю ему мысленно между глаз и вывожу Асю из кабинета.
– Макс, как увольняюсь? – вдруг посреди коридора доходит до Гордеевой. – Нет, я не согласна. А если декретные? А пособия?
– Ась, да зачем они тебе? – отвечаю машинально, но тут до меня доходит смысл ее переживаний, и я чувствую, как сердце срывается. – Детка, а ты… да?
– Я не знаю, – шепчет она. – Тесты купила, задержка два дня…
От переизбытка чувств, которые накатывают на меня эйфоричными волнами, я прижимаю ее к себе и целую в губы.
Соскучился, как же я соскучился. Ася крепко держит меня за воротник пальто.
– Как в старые добрые времена, – хмыкает кто-то сзади нас.
Оборачиваемся.
– Здравствуйте, Тамара Тимофеевна, – улыбаюсь я женщине.
– Здравствуй, Царицын, – скептически кивает мне. – Гордеева, бросить работу не дам, – сканирует ее грозным взглядом.
– Я пишу, я не собиралась, – напрягается Ася.
– Извините, – говорю женщине. – Мы пойдём. А потом Настя вам позвонит.
– Ты что себе снова позволяешь, – снова возмущается Гордеева.
– Везу свою любимую женщину домой делать тест на беременность, – отвечаю строго и упаковываю Асю в пальто, чмокая в нос.
– Макс… – шепчет она отчаянно.
– Тихо, – шикаю. – Быстро домой.
Вывожу ее из здания института и сажаю в машину.
– Аптеку сейчас по дороге найдём, – говорю, заводя машину.
– Не нужно, – качая головой, Ася открывает сумочку. – Вот, – показывает целый пакет тестов.
Я довольно улыбаюсь. Мне он не нужен. По глазам вижу, что все получилось. Нет, ну конечно, до конца пока не осознаю. Но… да, срочно домой. Делать тест.
Глава 34. Шесть полосок
Ася
Шесть розовых полосок различной степени яркости. Два электронных экранчика с надписью «беременность одна-две недель»…
Ооо…
Я опускаюсь на край джакузи в шикарной ванной Царицына и ложусь виском на кафельную стену.
Я беременна.
Вот так просто и почти случайно. От человека, которого люблю до трясущихся коленок. И он сейчас также, как и я, волнуется. Только с другой стороны двери.
Все, с первого взгляда, идеально и правильно, за исключением того, что он женат, меня ненавидит его семья, и этот гад лишил меня сегодня основного источника доходов.
Нет, мне было приятно уйти из ненавистного деканата под защитой своего мужчины с гордо поднятой головой, но как теперь то быть? Возвращаться – не вариант.
Да и такие нервы беременной к чему? Тут Макс прав. Не будет Козловского, будут какие-то другие проблемы со студентами. Это же дети! Я не оправдываю хамство Виктора, но понимаю и держать обиду не могу. К тому же фото, слава Богу, никуда не ушли.
– Ася, как дела? – раздаётся настойчивый стук в дверь.
Я молчу. Почему-то именно сейчас на меня накатывает паника. Сказать или нет? А если не скажу, то что? Просто выйду за дверь его квартиры и все? Стану, как и собиралась, свободной и независимой женщиной с ребёнком?
Да ну, бред какой-то… Открываю кран и умываюсь холодной водой.
Нужно выползать.
– Ася, – стук становится настойчивее. – Детка, хватит прятаться. Не забывай, что это моя квартира, и мне ее не жалко. Я просто вынесу сейчас эту дверь к чертовой матери, – угрожающе добавляет Макс.
Забираю с раковины электронный тест, подхожу к двери и открываю замок.
Мы сталкиваемся с Царицыным на пороге телами и взглядами.
– И? – спрашивает он нетерпеливо.
– Ты, – подаю ему электронный тест и сглатываю, не зная, как такое сообщается. – Вот.
Он забирает пластиковую коробочку из моих рук и смотрит на экран.
– Это значит, да? – переспрашивает взволнованным голосом.
– Да, – киваю и утыкаюсь носом ему в грудь. – Я беременна от тебя.
Макс стискивает меня так сильно, что мне становится нечем дышать. И следом отпускает, беря в ладони мое лицо и начиная зацеловывать.
– Аська, спасибо. Любимая… Хорошая.
Слова прерываются глубоким поцелуями.
– Царицын, постой, – я умудряюсь увернуться от его губ и выставить дистанцию, уперевшись в плечи Макса ладонями. – Ты же помнишь про наш договор, – серьезно смотрю в его глаза.
– Про какой договор? – он с абсолютно искренним недоумением склоняет голову вбок и хлопает своими коровьими ресницами.
– Макс, ну не нужно так! – с отчаянием бью кулачками его по груди.
– Ты будешь мамой, женщина, – нагло расцветает он в улыбке, а я – папой. Какие тут ещё могут действовать договоры…
– Макс, нет! – я даже топаю ногой. – Ты обещал участвовать только финансово, обещал, что не узнают родители…
Зачем я это говорю? Принципы – хуже слабоумия.
– Ась, ну хватит, – его лицо становится серьезными, и он перехватывает мои руки, летящие по очереди к его лицу. – Все, женщина, я сказал! – повышает голос. – Успокоилась!
– Что? – вспенивает меня. – А ну пусти! Ты – врун!
– Нет! – раздаётся его рычащее и грозное. – Давай сейчас мы быстро объяснимся. Ты – моя женщина, моя будущая жена. У тебя здесь, – он накрывает ладонью низ моего живота, и я начинаю трепетать от властности прикосновения, – мой ребёнок. Все понятно?
Макс одновременно бескомпромиссно и нежно прихватывает меня сзади за шею и сталкивает наши губы. Боже, опять этот его наглый язык у меня во рту…
Я теряюсь. Хочется одновременно сдаться и обвинять во лжи. Расслабиться и насладиться тем, что любимый мужчина рад беременности, что не отступается, что мне с ним так до безумия хорошо, что сердце колотится, а мозги вытекают между ног.
– Настя, – Макс удерживая под бёдра, впечатывает меня спиной в стену. – Я так соскучился. Родная. Любимая моя… – его поцелуи покрывают шею, ключицы, а наглые руки расстёгивают верхние пуговицы на блузке и освобождают от белья грудь.
– Макс… нет, – слабо протестую и утекаю от яркости ощущений. Не помню, чтобы было раньше так чувствительно.
– Да, да, – он, целуя мои губы, стаскивает с себя кардиган, и резко разворачивает меня лицом к стенке, вжимая в неё щекой. – Наконец-то ты моя, – шепчет он, нагло стягивая с моих бёдер брюки и белье.
«Господи, что я делаю?!» – несётся в моей голове. – «Почему позволяю?»
Ответ приходит также стремительно. Он эгоистичный и честный.
«Потому что хочу. Только его. Только этого чертова Макса.»
И теперь имею на это моральное право не меньше, чем его жена.
Синхронность тел сносит крышу. Я горю от того, на сколько пошло сейчас могли бы выглядеть мы с Максом со стороны. Просто не цивилизованные люди, а оголодавшие звери. Меня хватает только на
