то, чтобы между стонами просить Царицына быть аккуратнее и не срываться. Нам же теперь нельзя.
Он шепчет свои горячие фантазии мне в уши, клянётся, что я впредь буду его единственной женщиной, и он сделает мне кучу детей.
Обессиленные от удовольствия мы спускаемся на пол в коридоре. Макс держит меня на руках и продолжает иногда прижиматься губами в макушку. Я слушаю, как с оттяжкой колотится его сердце.
– Ну круто же, – пытается отдышаться он. – Зато теперь можно не предохраняться, – я слышу в его голосе мальчишескую улыбку.
– Ты – гад, Царицын, – ощутимо кусаю его за грудь и наслаждаюсь тем, как он дёргается.
– Зараза! – шипит и, гладя меня по волосам, меняет тон на мягкий. – Насть, я обещаю, что решу все скоро с разводом. Там все закрутилось так хреново, но теперь все хорошо будет. Тебе не нужно ни о чем думать и никого жалеть. Просто поверь мне. Пожалуйста. Давай попробуем, а там… ну если… А черт, – психует и сжимает меня сильнее не позволяя ничего ответить. – Не будет никаких «если».
– Мне страшно, – отзываюсь тихо и делаю паузу, – страшно хочется быть с тобой. Но…
Глава 35. Большое «но»
Ася
– Никаких «но», – уверенно обрывает меня Царицын. – Давай так. Если у тебя есть принципиальные страхи или вопросы, ты просто озвучишь их мне, а я подумаю, как их решить. Это понятно?
– Наверное, – отвечаю неуверенно.
– Сейчас они есть? – спрашивает серьезным тоном и заглядывает мне в глаза.
– Макс… – смущенно трусь щекой о его грудь. – Мы голые сидим посреди коридора, как тут можно говорить о чем-то серьезно?
– Тогда я предлагаю сменить место дислокации, – горячо шепчет мне он в кромку ушка.
Помогает встать, неожиданно подхватывает на руки и уносит на кровать. И когда тут вообще разговаривать и думать?
Следующий час мы не можем оторваться друг от друга. Как шутит Макс: «закрепляем результат».
И пока над нами есть только одно одеяло, все аргументы «против» кажутся мне надуманными. Пустыми. Может, и правда, нужно на все плюнуть и попробовать строить нормальные отношения?
Единственной силой, которая заставляет нас выползти из-под одеяла, оказывается голод.
– Царицын? – я разглядываю содержимое холодильника. – Ты вообще дома ешь или только закусываешь?
– Отойди, женщина, – он торжественно хлопает дверцей холодильника перед моим носом. – Я тебя сейчас накормлю.
– Ну-ну, – складываю руки на груди и отхожу к окну. – Интересно чем.
Он открывает морозилку и достаёт пачку пельменей.
– Нет, – тяну, посмеиваясь, – я это не ем. Уволь.
– Я тебе гарантирую, – он уверенно заливает подсолнечное масло на сковороду, засыпает в неё пельмени прямо морозовыми и закрывает все это дело крышкой. – Что вкуснее ты в жизни никогда и ничего не ела.
– Они сейчас сгорят, – я с сомнением кошусь на потрескивающие под крышкой звуки.
– Доверяй мне, женщина, – улыбается Макс.
– Сомнительное предложение… – комментирую себе под нос.
И пока Макс колдует над плитой, я наконец-то получаю возможность осмотреться в его квартире. Дизайнерская черно-белая кухня, на окне жалюзи, на полу рельефный камень. Ножи «зингер», посуда «цептер» и шикарный стеклянный стол посреди кухни. Все, очевидно, новое. Даже без следов генеральной уборки. В комнатах примерно та же самая картина: шкафы без следов беспорядка, пустые полки, кровать с белоснежным бельём, как в гостинице. Только в ванной сразу заметно, что ею регулярно пользуются.
– Макс… – задумчиво окликаю его. – А твоей бывшей жене никогда не хотелось навести здесь уют? Ну коврики постились, шторы подобрать вместо этих пластмассок, – я щелкаю по пластине пальцами.
– Она здесь никогда не жила, – спокойно говорит Царицын. – Эта квартира только моя. Стояла с ремонтом и без жильцов. А у Нелли есть шикарный дом по соседству с родителями, – делает паузу и с улыбкой подмигивает. – Полегчало?
Заливает пельмени кипятком и снова накрывает крышкой.
– Ну не жила, и ладно, – жму плечами и делаю вид, что меня что-то заинтересовало в окне.
Понятия не имею откуда взялась во мне эта неконтролируемая вспышка собственничества. Я же знаю, что Макс далеко не монах. Так что о его личной жизни лучше не спрашивать. Нервы целее будут.
Я беру с подоконника телефон и пишу сообщение своему врачу из клиники, что хотела бы записаться на приём, и что по ее совету справилась с беременностью естественным путём.
Улыбаюсь, рассматривая на экране незнакомое мне слово «беременна». Оно тёплое, счастливое, от него хочется улыбаться. А где-то в районе грудины у меня уже успела поселиться вечная мамская тревожность, и теперь я хочу услышать от врача, что со мной и с ребёнком все хорошо.
– Садись давай, – Макс ставит на стол две тарелки с румяными пельменями, которые, действительно, выглядят очень аппетитно, и щедро заливает их сливками. – Сейчас ты попробуешь вершину моего кулинарного мастерства! – обещает пафосно и вручает мне вилку.
– Спасибо, – улыбаясь, иду к столу.
Сажусь на стул и смотрю на Царицына.
– Чего ты ждёшь? – он, дуя на кусочек теста, дергает бровью.
– Пока ты первый попробуешь, – киваю ему, закусывая губу, чтобы не улыбаться. – А то мало ли…
– Ммм… – он отправляет в рот вилку и облизывает губы. – Как вкусно.
Я машинально вдыхаю аромат еды глубже, и мой голодный желудок сдаёт меня с потрохами, начиная урчать.
Краснею, опуская в тарелку глаза.
– Кушать хочется…
– Давай уже, корми моего сына, – посмеивается Макс.
– Может, это дочь? – мстительно прищуриваюсь.
– Значит будем любить дочь, – хитро дергаются уголки губ Макса.
И мне ничего больше не остаётся, как начать есть.
Вкусно… Неожиданно осознаю, что грубая мужская стряпня может быть очень даже ничего.
– Настя, переезжай ко мне, – Царицын отодвигает от себя тарелку и поднимает на меня серьёзный взгляд.
– Все как-то слишком быстро, – я нервно сглатываю пережеванную еду. – Давай хотя бы дождёмся твоего официального развода. Если вопрос действительно скоро решится, то мы же ничего не теряем.
– Ась… – морщится Макс. – Ну я взрослый мужик. Я спать с тобой хочу. Видеть каждый день, а не тогда, когда у тебя свободный вечер.
– Царицын, – делаю тон более жестким. – Ты и так меня пометил так, что у других нет шансов. Просто пойми меня и имей уважение. Жить с женатым мужчиной – это моветон.
– Хорошо, Ась, – выдыхая, он ершит волосы на голове и откидывается на спинку стула. – Я тебя понял.
– Спасибо, – говорю искренне.
Мне правда это важно.
– Тогда какие у тебя планы? – он неопределённо разводит руками. – С работы я тебя, вроде как, уволил, но могу вернуть…
– Нет, – мотаю головой. – Давно нужно было это сделать. Буду писать кандидатскую. И поищу что-то спокойное на время беременности.
– Я хочу иметь право голоса в этом выборе, – хмурится Царицын. – Потому что истинная причина желания работать мне не нравится. Ты хочешь не упускать независимость.
– Так и есть, – соглашаюсь. – С тобой мне очень легко потеряться. А я не хочу.
– Ладно, – кивает Макс. – И очень тебя прошу держать меня в курсе всех вопросов беременности.
– Ну ты же не пойдёшь со мной к врачу, – жму плечами, почти уверенная в этом. – Или пойдёшь? – переспрашиваю, но
