— Вы полны беспокойства, мисс Пархэм. Протестуете против одиночного заключения в моей компании?
— И вполовину не так сильно, как, должно быть, вы против того, чтобы находиться наедине со мной, доктор Крэйфорд.
Он лениво вытянул ноги и откинулся на спинку кресла, засунув руки в карманы. Книга, которую он читал, упала на пол, но он не обратил на это внимания.
— Если тебя не устраивает status quo, царящий между нами, ты знаешь, как все исправить, не правда ли? Или Мэйсон уже успел увести тебя за ту черту, откуда нет возврата?
— Это не твое дело. Я отказываюсь удовлетворять твое нездоровое любопытство, отвечая на этот… этот наглый вопрос.
— Ну и ладно, — он прикрыл глаза, — я уже знаю ответ на него, милая моя, так что можешь не отвечать.
— Неужели? — Она развернулась к нему. — И каков же он? И как ты можешь быть уверен, что ты его знаешь?
— А, — его глаза распахнулись, — теперь вопросы задаешь ты. А я отказываюсь отвечать.
Его знающая улыбка дразнила ее, но ей не выпало шанса выяснить все до конца — вошли родители, принесли кофе и принялись говорить о вечеринке в конце учебного года.
— Мы уже купили билеты, — сообщил Франклин. — А ты идешь, Розали?
— Да. Насколько я знаю, Никол идет со мной — в том случае, конечно, — она посмотрела на Адриана, — если ты все еще идешь с Джейн.
— Насколько мне известно, иду. Она знает, что я не танцую. Если ей самой захочется непременно потанцевать, — он ухмыльнулся, — мы всегда можем поменяться партнерами.
— По-моему, ты забываешь, что я тоже люблю танцевать.
— Ах да. Незабываемое удовольствие, как говорил Никол. Ты подвергаешь меня искушению научиться только ради того, чтобы станцевать с тобой.
Родители рассмеялись.
— Не беспокойся. У Розали никогда не бывает проблем с партнерами для танца. Она еще ни разу в жизни не оставалась без кавалера.
Розали собиралась идти на чай к Уоллесу и Мелани. Ее родители куда-то ушли на весь вечер, так что ужин готовить было не нужно. Она постучала в дверь кабинета Уоллеса и вошла. Он поднялся ей навстречу, протягивая руку, и Розали подошла к нему. Мэйсон притянул ее к себе и поцеловал, как делал в последнее время постоянно. Она давно бросила попытки сопротивляться, потому что от них он, казалось, становился еще упорнее, но ей все труднее становилось терпеть его хозяйские объятия.
Они вместе вышли из здания; он обнимал ее за талию. Их обвгнал Адриан, пройдя мимо, словно они никогда не были знакомы. К несчастью, его машина стояла рядом с машиной Уоллеса. Старательно избегая смотреть на них, Крэйфорд быстро уехал.
В доме Мэйсона Розали, как обычно, прошла прямо на кухню. Теперь она знала ее почти так же хорошо, как свою собственную. Пока Уоллес ходил к соседке за дочерью, Розали накрыла на стол. Потом они пили чай, и Розали изо всех сил старалась выглядеть веселой, подстраиваясь под хорошее настроение Мелани.
Затем Уоллес помог ей вымыть посуду. С лукавой улыбкой он заметил:
— Ну что, Розали, теперь ты почти что как член нашей семьи, верно? Достаточно немного напрячь воображение, и я мог бы отнестись к тебе как к жене.
Она подавила отвращение, поднявшееся внутри нее при этих словах, и улыбнулась:
— А я, как бы ни напрягала воображение, не могу представить тебя в качестве моего мужа.
Она была не готова к угрожающему выражению, промелькнувшему на его лице, но почти тут же превратившемуся в кривую ухмылку.
— Свадьба не входит в мои планы, милая. Это, знаешь ли, не обязательно.
Розали вытерла руки полотенцем.
— Пойду поиграю с Мелани, пока она не легла спать.
Уоллес отпустил ее, не сказав больше ни слова.
Мелани обняла ее за шею.
— Как бы мне хотелось, чтобы ты была моей мамой, — вздохнула она. — Почему тебя никогда нет здесь утром, когда я просыпаюсь?
— Я тоже очень хотел бы это знать, Мелани, — произнес Уоллес, стоя в дверях.
Розали проигнорировала его.
— Но, Мелани, детка, я не твоя мамочка и никогда ею не буду. Ты должна это понять.
— Не уходи, Розали. Останься со мной. — Мелани прижалась к ней еще крепче.
— После того как вы, юная леди, угомонитесь, я отправлюсь к себе домой, и тебе это прекрасно известно, не так ли?
— Да, я знаю, и поэтому хочу, чтобы ты осталась и чтобы накормила меня утром завтраком. Не уходи, Розали.
Волосы Розали начали намокать от слез Мелани; она попыталась выпутаться из ее объятий, но чем больше старалась, тем крепче девочка за нее цеплялась.
Розали запаниковала.
— Мелани, ты должна меня отпустить. — Голос прозвучал строже, чем она рассчитывала, и Мелани разревелась.
«Почему Уоллес мне не поможет?» — в отчаянии спрашивала себя Розали, но в то же время понимала, что помощи от него не дождется. Он наблюдал, как его тщательно выношенные планы приносят плоды.
Розали наконец высвободилась, но Мелани продолжала истерически рыдать. Розали чувствовала себя в ловушке. Она подняла глаза и посмотрела на Уоллеса, на его вытянутое лицо с заостренными чертами, длинный острый нос, короткие рыжеватые волосы, в беспорядке торчащие в разные стороны. Заметила, что его маленькие внимательные глазки смотрят на нее хищным, немигающим взглядом.
Он вдруг сделал быстрое, резкое движение и обхватил дочь за талию. Розали невольно съежилась.
— Бедный маленький крольчонок, — сказал Уоллес, обращаясь к Мелани, но при этом не сводя расчетливого, выжидающего взгляда с испуганного лица Розали. Он оттащил девочку в сторону и слегка встряхнул ее. — Детка, перестань. Прекрати этот шум!
Постепенно всхлипывания затихли, и Розали снова обняла отчаявшегося ребенка, утешая его.
— Я хочу, чтобы мамочка вернулась, — прошептала Мелани. — Когда она придет?
— Спроси папу, милая, — пробормотала Розали. — Думаю, осталось совсем немножко подождать. — Она отвела девочку в постель, укрыла ее одеялом, поцеловала и пообещала:
— Я останусь, пока ты не уснешь.
Скоро Мелани успокоилась и заснула; Розали на цыпочках вышла из комнаты и тихонько прикрыла за собой дверь. Уоллес в гостиной пил виски.
— Я иду домой, — твердо сообщила она ему.
— Но, дорогая, — он поставил стакан и подошел к ней, — по крайней мере, выпей со мной.
— Извини, Уоллес. Мне надо ехать. Сейчас же.
Он попытался поцеловать ее, но она уклонилась, понимая, в какую опасную игру сейчас играет. Он попытался приставать к ней, но она вырвалась и отошла к двери.
— Если ты меня не повезешь, я поеду на автобусе. Я твердо намерена ехать домой.
— Я ведь могу закрыть дверь, сладкая. — Он неприятно улыбнулся. — Тогда ты точно попалась, не так ли?
