Джек посмотрел на него выжидающе.
– Какова высота полета вашего аппарата? – спросил Майкл.
– Тридцать-сорок метров, – с готовностью ответил Джек.
– А как далеко мы сможем видеть озеро с такой высоты при теперешней видимости? – поинтересовался Майкл.
Джек сделал паузу и взглянул на небо, прикидывая условия и возможности сегодняшнего полета.
– В радиусе пяти километров, я думаю, – сказал Джек, доставая с полки два летных шлема. – При необходимости мы можем опуститься до 8-10 метров, если не будет видимости.
– Хорошо, давайте не будем терять время, – попросил Майкл. – Пойдемте к самолету, по дороге я расскажу вам о моем деле.
Туман над озером постепенно рассеивался и горизонт заметно раздвигался. Гидроплан летел на высоте 12 метров. Майкл, уроженец Чикаго, всю жизнь прожил на берегу озера Мичиган, но никогда прежде не видел его так, как сейчас, прямо как на ладони. Туман постепенно рассеивался и вдалеке был виден даже Чикаго – его темные небоскребы и знаменитая башня Уотер Тауэр. Но сейчас Майкл внимательно «сканировал» видимое пространство озера. На нем было немало судов. Это были небольшие рыболовецкие шхуны, водоохранные и прогулочные катера. Да и разнообразные яхты бороздили неспокойную поверхность воды. Как в этом обилии судов найти именно ту, нужную?
Майкл помнил, как Нэнси сказала, что ее муж приобрел большую современную яхту. Вооружившись биноклем, который протянул ему Джек, он выискивал крупную яхту со стильным дизайном, пытаясь рассмотреть ее название. Но пока ему попались на глаза только «Русалка», «Веселый Роджер», «Кураж», «Семь футов»… И все это небольшие, в основном прогулочные яхты.
Джек вел гидроплан, все шире раскручивая витки спирали, и наконец через пелену тумана начал прорисовываться силуэт судна с современными обводами. Майкл подался вперед и рукой указал направление полета.
– Да-да, я понял, – кивнул Джек, и гидроплан послушно развернулся на северо-запад. – Похоже, это то, что нам надо, – тоном охотника, увидевшего опасного зверя, тихо произнес пилот.
Когда между яхтой, стоявшей на якоре, и гидропланом, описывающим большой круг над ней, осталось метров двести, Майклу удалось прочитать надпись на ее борту: «Морской дракон».
– Будем садиться со стороны кормы, – тихо произнес Джек, как будто его могли услышать на яхте.
Отойдя от кормы судна метров на триста, гидроплан развернулся на 180 градусов, резко снизился и бесшумно сел на воду, заглушив мотор.
Откуда-то из-под сиденья Джек вытащил туго скрученный оранжевый пакет, и Майкл сразу же понял, что это надувная лодка. Пилот отодвинул прозрачный купол кабины и, высунувшись из нее, с силой выбросил пакет за борт. Ударившись об воду, пакет неожиданно раскрылся и постепенно стал превращаться в небольшую лодку. Конец веревки, привязанной к петле на корме лодочки, находился в руках у Джека. Он молча протянул Майклу два небольших весла, похожих на детские лопаточки для песочницы, и взглядом предложил пересесть в уже готовое ярко-оранжевое суденышко.
Направляясь на завтрак в кают-компанию, Нэнси пропустила вперед Вэла. Она держала за руку Джонни, понимая, что он не осмелится предпринять что-либо против нее, если рядом будет их сын.
Вэл вел себя так, как будто за эти сутки ничего не произошло. Этот человек-хамелеон снова был весел, спокоен и доброжелателен. Надолго ли?
В кают-компании был накрыт, как всегда, роскошный стол.
Удивительный человек, думала Нэнси, оглядывая блюдо, на котором лежали бутерброды с красной и черной икрой. Он может быть таким, как сейчас, добрым, предупредительным, а через пять минут становится диким зверем, для которого нет ничего святого… Скорее всего, у него психическое заболевание. Знает ли он об этом? К врачу он, конечно, не пойдет. Но ломать жизнь сына я ему не позволю…
С этими невеселыми мыслями Нэнси села на ковровый диван, усадив рядом Джонни. Мальчик взял из вазы большую красивую грушу и откусил ее, глазами спрашивая разрешение у матери. Нэнси укоризненно покачала головой, и Джонни послушно положил грушу на тарелку.
Вэл сел напротив и открыл крышку супницы. Кают-компанию наполнил запах хорошего рыбного супа.
– Это буйабез, – сообщил Вэл, держа крышку в руках. – Французский суп из семи видов рыбы. Попробуйте!
– Утром – рыбный суп? – удивилась Нэнси. – Это что-то новенькое! К такой роскоши, как бутерброды с икрой, еще и рыбный суп! Да ты просто Крез!
– Так оно и есть! – Вэл самодовольно откинулся на спинку стула, наблюдая, как Джонни аккуратно слизывает икринки с хлеба.
– Ешь вместе с хлебом, – сказал он сыну. – Бутерброд надо есть целиком, а не слизывать икру. Дай твою тарелку, я налью тебе супа.
Джонни испуганно посмотрел на мать. Нэнси сжалась от предчувствия: сейчас опять что-то произойдет.
– Я не хочу супа, – робко произнес ребенок. – Я хочу чая.
Волнение матери передалось ему, и Джонни с опаской посмотрел на отца. Вэл пока еще сдерживал себя, но его глаза уже выражали нетерпение и упрямство.
– Я что сказал? Дай твою тарелку, я налью тебе супа. Он очень вкусный, и ты должен его съесть. – Вэл чеканил каждое слово, не допуская возражений.
– Я не хочу утром суп, – осторожно и просительно возражал мальчик, – я уже съел три бутерброда с икрой, теперь хочу чая.
Нэнси хотела вмешаться, но по горькому опыту многолетней совместной жизни она знала, что это только усугубит ситуацию. Он сразу начнет кричать, что она избаловала ребенка и из него вырастет эгоистичный, самовлюбленный человек. А свои воспитательные меры он считал не подлежащими обсуждению. Поэтому, страдая в душе, Нэнси молчала.
– Чай ты получишь после того, как съешь суп. – В голосе Вэла звучала тихая угроза.
Нэнси взяла тарелку Джонни и молча протянула Вэлу. Он плеснул в нее супа.
– Съешь, пожалуйста, хотя бы пару ложек. – Нэнси наклонилась к сыну. – Суп действительно очень вкусный. А потом выпьешь чаю.
Джонни послушно взял ложку и, вздохнув, склонился над тарелкой. Сделав глоток супа, он положил в него ложку и замер, опустив глаза. В тарелку закапали слезы.
– А-а, маменькин сынок! – прошипел отец, перегнувшись через стол. – Я тебя научу быть мужчиной!
Вэл встал со стула и с угрожающим видом стал огибать стол. Это было уже слишком. Нэнси вскочила с дивана и, схватив ребенка за руку, выбежала в коридор. Вэл сначала бросился за ними, но остановился на пороге кают-компании, глядя им вслед.
– Ну и куда вы денетесь? – издевательски бросил он. – Учти, что ребенок все равно останется со мной, и я сделаю из него мужчину. Если он будет жить с тобой, он вырастет бабой и тряпкой!
