Несколько секунд Аксель стоял не шевелясь. Его лицо казалось маской, однако Мина интуитивно поняла: он вовсе не спокоен. Глаза его блеснули, и по щеке покатилась слеза.
– Аксель, не надо, – прошептала потрясенная женщина.
– О боже… Мина… – Он обнял ее и так крепко прижал к себе, что ей стало тяжело дышать. – Я люблю тебя так сильно, что это пугает меня.
Он произнес эти слова отрывистым шепотом, и Мина едва его слышала, но она не сводила глаз с губ Акселя.
– Мне невыносима была мысль, что я тебя потеряю. Это было все равно что снова потерять Финна, – хрипло продолжал он. – Я не хотел тебя любить. Но когда ты ушла, я почувствовал, что у меня вырвали сердце. Мне пришлось взглянуть правде в глаза: я люблю тебя и буду любить до своей смерти. Без тебя моя жизнь утратит смысл. – Аксель немного отодвинулся и посмотрел на нее. – Я решил дождаться, когда ты вернешься в Англию, и приехать к тебе, чтобы умолять дать мне еще один шанс. – Он смахнул слезы с ее щек подушечками больших пальцев. – Почему ты плачешь, ангел? Неужели оттого, что теперь знаешь, как я люблю тебя?
– Да, потому что знаю, как тяжело тебе говорить о своих чувствах, – нежно сказала Мина. – Ты воспитан в убеждении, что твое личное счастье второстепенно.
– Ночь с тобой в Лондоне и то время, которое ты провела в Сторвхале, были самыми счастливыми в моей жизни. Я никогда еще не встречал женщину более добрую и чуткую. Ты придала мне мужества. Я взглянул прошлому в лицо и рассказал о нем своему народу.
Аксель подошел к столу и вынул что-то из ящика. У Мины перехватило дыхание, когда он открыл маленькую коробочку. Бриллиантовое кольцо блестело, как слеза, как звезды, что мерцали над горами, где был похоронен его сын.
– Ты выйдешь за меня замуж, любовь моя, и станешь моей принцессой? Пройдешь ли ты со мной весь земной путь, станешь ли ты лежать рядом со мной ночами, чтобы я мог любить тебя и боготворить?
Мина всхлипнула и обвила его шею руками:
– Да, о да! Только с одним условием.
– Какое условие, ангел?
– Когда наши дети подрастут, мы научим их лепить снеговика.
Аксель, улыбнувшись, надел кольцо ей на палец.
– И мы без устали будем напоминать им о том, что очень их любим, – сказал он. – Кстати, сколько детей ты хочешь?
– Четыре или пять… Я хочу большую семью.
– В таком случае нам лучше немедленно приступить к их сотворению. – Аксель подхватил ее на руки и понес из кабинета к лестнице, ведущей к его покоям. Оглянувшись, он подозвал личного помощника. – Бен, немедленно подготовь объявление о свадьбе принца Сторвхала и мисс Мины Харт, любви всей его жизни.
Бенедикт Линдберг поклонился, скрывая радостную улыбку.
– Конечно, сэр.
В сочельник колокола кафедрального собора Джоньи весело звонили, объявляя о свадьбе. Несмотря на мороз, на улицах собралась огромная толпа, чтобы воочию увидеть принца и принцессу в коляске, запряженной лошадьми. Молодожены держали путь во дворец, на прием для пятисот гостей, после чего вертолет должен был отвезти их в державшееся в тайне место проведения медового месяца.
Вертолет доставил их в домик в горах. Мина не сняла белое бархатное подвенечное платье и не вынула бутоны белых роз из прически. В руке она держала букет из белых роз и темно-зеленого плюща.
– Я говорил тебе, как ты прекрасна, моя принцесса? – пробормотал Аксель, неся ее в домик. – Я боялся, что голос откажет мне, когда возле алтаря ты стояла рядом со мной и мы произносили наши клятвы.
– Любить и заботиться друг о друге, пока смерть не разлучит нас, – откликнулась Мина. – Я говорила от всего сердца. Я буду любить тебя вечно, Аксель.
Аксель нежно коснулся ее губ, но, как всегда, их страсть быстро стала неконтролируемой, и, войдя в спальню, он положил жену на кровать.
– Ты могла бы выбрать для медового месяца роскошный отель в любом уголке земного шара, – сказал он, избавляясь от костюма и приступая к платью Мины. – Почему ты захотела провести его здесь?
– Только в этом месте мы будем совершенно одни. – У Мины пресеклось дыхание, когда Аксель стянул лиф ее платья и, встав на колени, коснулся губами ее темно-розовых сосков.
Он улыбнулся:
– Только ты и я… Что может быть лучше?
– Вообще-то… – Она взяла его руку и положила себе на живот. – Вообще-то нас уже трое.
Глаза Акселя потемнели. Мина видела, как выражение боли сменяется радостным удивлением, когда он понял, что означают ее слова. Она горевала и радовалась вместе с ним.
– О, любовь моя. – Он поцеловал пока еще плоский живот. – Как я и сказал, что может быть лучше?
