– Я бублю тебя.
Алтея крепко сжала губы.
– Я тоже тебя люблю.
Кларк уже давно не просыпался в таком отличном настроении. Сегодня канун Рождества, а он влюблен. По-настоящему.
Так странно. Раньше он никогда бы не поверил, если бы ему сказали, что, доверившись женщине, он лицом к лицу столкнется со своими страхами. И сумеет их побороть, почувствовав ранее неведомую свободу.
Еще толком не проснувшись, Кларк спустился на кухню, где Джек завтракал с книжкой в руках. С книжкой! Просто не верится, что за считаные дни Алтея сумела оказать на них такое влияние. Ладно, может, он ее и не заслуживает, но тем сильнее он станет ее любить.
Кларк задумался. В канун Рождества нельзя бросать детей, но первый же день после праздника они проведут вдвоем, и только вдвоем.
Спустившись на кухню, миссис Олвайн принялась печь блинчики, а следом за ней пришла и Тиган с растрепанными хвостиками. Не хватало одной лишь Алтеи.
– Привет, тыковка. – Кларк усадил дочку себе на колени. – Что ты такая хмурая? Улыбнись, сегодня же канун Рождества, ты только подумай, как разозлится Алтея. Она же так готовилась к празднику.
– Нет, не станет она злиться.
Все удивленно уставились на малышку.
– Тиган! Ты заговорила!
Тиган уткнулась носом отцу в рубашку:
– Она нас не бубит. Говорит, что бубит, но не бубит.
– Что? Ты об Алтее говоришь?
Она кивнула.
– Глупенькая, она тебя обожает.
– Она усла.
Кларк почувствовал, как внутри его что-то оборвалось.
– Что? – Для похода в магазин еще слишком рано, да и в любом случае откуда это знает Тиган? Она же только что проснулась. – Тебе приснился дурной сон?
Дочка яростно замотала головой.
– Солнышко, раз уж ты теперь разговариваешь, расскажи, в чем дело. Тебе что-то приснилось?
– Она сделала мне хвостики, а потом сказала, что ей нужно идти.
Кларк развернул дочку к себе лицом:
– Алтея вчера ушла?
Тиган кивнула.
– С сумками?
Дочка снова кивнула.
Пересадив Тиган на стул, Кларк бросился к Алтее в комнату. Кровать заправлена, шторы задернуты, шкафы пусты. А к зеркалу приколота одинокая записка:
«Мне жаль, что приходится уйти именно так, но мы с Джеком прошли всю программу, а миссис Олвайн вернулась, так что мне пора уходить. Отец требует компенсацию за машину, и благодаря тебе я наконец-то могу с ним расплатиться. Но он все равно никогда не оставит меня в покое, а я не хочу, чтобы он портил вам жизнь. Прощайте».
Отбросив записку, Кларк застонал. Он же чувствовал, что последние пару дней Алтея была какой-то нервной, но думал, что она просто волнуется из-за развития их отношений, вот и старался на нее не давить и держался на расстоянии.
Черт, ну о чем он только думал? Нужно было хватать ее в охапку и без конца повторять, как много она для них значит.
А теперь слишком поздно.
* * *
Дыша морозным воздухом, Алтея шла по пустынной улице прямо к закусочной отца. Крепко зажмурившись, она глубоко вдохнула.
Выбора не осталось. Она обязана это сделать.
И тогда можно будет наконец-то уйти. От Мисси. От Кларка. Убежать куда-нибудь далеко-далеко, где она больше не сможет портить жизнь дорогим ей людям.
Толкнув дверь, она решительно окунулась в ароматы коричных булочек. Часам к девяти подтянутся первые посетители, ну а пока они здесь одни.
– Две секунды, и я полностью в вашем распоряжении, – звонко объявил с кухни отец.
Ну конечно, когда дело касалось посетителей, он всегда был мистером Очарованием. Именно поэтому они с Мисси никогда и не пытались просить защиты у посторонних. Понимали, что им никто не поверит.
– Ну надо же. Счастливого Рождества тебе, малышка.
Стоило ему лишь вновь назвать ее «малышкой», как Алтея, леденея от страха, стиснула в руке чек.
– И зачем же ты пожаловала? Захотелось бесплатных блинчиков? Или решила порадовать своего парня коричными булочками? – Отец усмехнулся. – Но, боюсь, мне придется тебя разочаровать. В этой жизни за все нужно платить.
– Я и так слишком дорого заплатила.
– Что? Да как ты смеешь. – Он удивленно нахмурился.
– Тебя что-то не устраивает? Ударишь меня? – И прежде чем отец успел ответить, Алтея бросила на прилавок чек. – Это тебе за машину.
– Значит, у тебя все-таки есть деньги.
Не обращая внимания на его ухмылку, Алтея положила перед ним бумагу.
– А это еще что такое?
– Твой отказ от всяческих претензий.
– Малышка, неужели ты…
– Не называй меня так. – Она решительно шагнула вперед. – И если ты еще хоть раз ко мне приблизишься, я позову полицию и расскажу, как ты нас избивал и поливал отбеливателем. Как ты сломал мне руку, как постоянно жег нашу одежду, а матери ломал ребра, а потом не пускал ее в больницу.
С перекошенным от страха лицом, отец отшатнулся.
Но боялся он не ее.
Он боялся правды.
Человек, из-за которого она лишилась Кларка и детей, пятился от нее в ужасе, и она больше ничего не стала ему говорить. Просто молча повернулась и ушла.
Отец испоганил ей всю жизнь, и она просто не знает, каково это – жить в нормальной семье. Не говоря уже о том, чтобы стать настоящей женой и матерью.
Так что она уходила.
Как обычно, встречать Рождество в гордом одиночестве.
* * *
Решив все-таки навестить на прощание сестру, Алтея поехала к знакомому с детства дому, но только она успела войти и поздороваться со счастливой семьей, как в дверь позвонили.
Неужели отец?
– Что тебе еще нужно? Неужели ты меня не понял? – выдала она, распахивая дверь.
Но вместо отца на пороге стоял Кларк.
– Ну, вообще-то я действительно ничего не понял.
– Кларк.
– Тиган заговорила.
– Я знаю, она вчера попросила сделать ей хвостики.
– Почему ты ушла?
– Чтобы встретиться с отцом лицом к лицу.
– Так пойдем к нему прямо сейчас.
Он попытался схватить Алтею за руку, но она отстранилась:
– Не нужно, я уже все ему сказала. А у тебя в канун Рождества наверняка есть занятие получше, чем мерзнуть на пороге. Счастливого Рождества.
– Подожди! – Выставив ногу, он не дал ей захлопнуть дверь.
– Чего?
– Я же знаю, что последняя пара недель много для тебя значила, так неужели ты не хочешь встретить праздник со мной и детьми?
– Я хочу встретить его со своей семьей.
– Но я думал, что теперь твоя семья – это мы.
– Я тоже так думала.
– Так почему не хочешь вернуться со мной домой?
Чувствуя, как дрожат губы, Алтея едва слышно выдохнула:
– Прощай, Кларк.
– Прощай? Сперва заставила всех нас себя полюбить, а теперь просто уходишь?
Алтея пристально посмотрела прямо ему в глаза:
– Так ты меня любишь?
