— Ну ладно. — Он поймал ее взгляд. — Я люблю тебя и хочу на тебе жениться. Я не могу изменить себя. Но, клянусь тебе, я не хочу оставаться таким, каким был!
— Теперь ты говоришь просто великолепно!
На этот раз рассмеялся он:
— Мне было очень плохо, я очень злился на себя. Но потом вспомнил, что я сказал Билли. И вдруг понял, что, как и он, могу идти вперед, но не сумею этого сделать, если буду постоянно оглядываться назад. Корить себя. Замыкаться в своем горе.
— Кейн, то, что я тебе рассказала, нелегко было услышать. Я думаю, ты имел право на неделю сомнений.
— Я не хочу потерять тебя из-за того, что имело место в прошлом. Мы стали другими. Настолько другими, что на этот раз у нас все может получиться.
— Я тоже так думаю.
— Хорошо. Потому что у меня есть план.
Он взял ее за руку и притянул к себе. И посмотрел на нее сверху вниз. Она посмотрела на него снизу вверх. И как всегда, когда они смотрели друг на друга, их горести куда-то исчезли. Он выглядел таким же молодым и счастливым, как тогда в самолете, летевшем в Даллас. Это воистину был ее Кейн.
Лиз не могла оторвать от него взгляд даже тогда, когда его голова стала склоняться к ней, и она поняла, что сейчас он ее поцелует.
Ей стало так хорошо от его поцелуя, от его прикосновений, что она ответила ему поцелуем. Все три года их совместной жизни она мечтала о таком поцелуе. Не страстном, а радостном, счастливом, благодарящем.
Он медленно от нее отстранился:
— Клянусь, я никогда больше не обижу тебя!
— Я знаю. — Слезы выступили у нее на глазах, но она смахнула их. Сейчас не время для слез, даже счастливых. — Так с чего же, по-твоему, мы начнем наши новые отношения?
— С самого начала. — Он повернул ее лицом к спальне. — Ты не будешь возражать, если я приготовлю что-нибудь поесть, пока ты одеваешься? А потом мы можем покататься на лодке. Как нормальные люди во время свидания.
— Свидания?
— Это такая мелочь, которую люди делают, когда хотят посмотреть, подходят ли они друг другу и стоит ли им жениться. Этот этап мы с тобой пропустили.
Лиз рассмеялась:
— Согласна!
Он приготовил ланч — сэндвичи с сыром и суп.
Лиз надела шорты и майку, и они провели остаток дня в океане. Следующие выходные, как и все выходные следующих шести месяцев, днем оба работали в домах «Истинного друга», а по вечерам ходили на приемы и вечеринки к друзьям Кейна. Они провели Рождество с ее матерью и сестрами в Филадельфии и встретили Новый год с его родителями в Канзасе.
А когда вернулись второго января, Кейн провел Лиз через холл к себе в кабинет и посадил на край стола.
Она, смеясь, смотрела, как он открывает ящик стола и достает оттуда футляр.
— Открой.
Лиз осторожно, потому что он уже вручил ей рождественский подарок, подняла крышку, и ее глаза расширились от удивления. Внутри лежало обручальное кольцо с огромным бриллиантом.
— Он слишком велик!
Кейн рассмеялся:
— В кругах, где мы вращаемся, пять карат — обычное дело.
— Круги, в которых вращаемся мы, — не те круги, в которых вращаешься ты. Не забывай, у нас теперь есть самые разные друзья. Но мне нравится это кольцо. — Лиз внимательно его разглядывала. — Я собираюсь его принять.
— Значит, да?
— Я не помню, чтобы ты о. чем-нибудь спросил меня.
Кейн встал на одно колено:
— Ты будешь моей женой?
Не веря, что это не сон, Лиз крепко сжала губы, чтобы не расплакаться. Потом сказала:
— Только на двух условиях.
— Слушаю тебя.
— У нас будет настоящая свадьба. — (Он кивнул в знак согласия.) — И мы останемся такими, какие мы есть.
Кейн усмехнулся:
— Знаешь, мне нравится, какие мы есть.
Лиз счастливо засмеялась. Ее сердце пело от радости, потому что они так хорошо понимали друг друга и такими немногими словами могли сказать друг другу так много. У них действительно есть еще один шанс.
— Значит, ты — счастливый человек.
Он встал и поцеловал ее:
— Ты можешь в это поверить.
И тут Лиз заметила на дне ящика обернутый полиэтиленом конверт.
— Что это?
— Не знаю.
Кейн сел в кресло у стола, достал конверт и открыл его.
— Это, вероятно, от твоего отца?
Кейн достал из конверта семейную фотографию, которую отец прислал ему в тот самый день, когда Лиз вернулась в его жизнь.
— Что это?
Он склонил голову, ожидая, что сейчас его одолеет печаль, но этого не произошло.
— Это последняя фотография, на которой мы сняты все вместе.
Лиз взяла у него фотографию:
— Очень милое фото, хотя твоя сестра выглядит так, как будто сбежала из банды панков.
Он засмеялся:
— Точно.
Лиз поставила фотографию на стол.
— Мне кажется, она должна стоять здесь, где ты можешь каждый день смотреть на нее и радоваться, что у тебя такая прекрасная семья.
Кейн улыбнулся. За эти несколько месяцев Лиз перевернула его жизнь. Она открыла створки его раковины, извлекла его оттуда, подтолкнула к благотворительной работе и дала ему шанс на счастье тогда, когда он думал, что никогда больше не будет счастлив.
Можно ли спорить с успехом? Особенно если она только что сказала, что будет его женой. Опять.
— Наверное, ты права.
День свадьбы Кейна и Лиз в июне того же года оказался одним из самых жарких в истории Майами, и Лиз была рада, что выбрала открытое платье.
У искусственного ручья в саду дома Бриллов они подняли бокалы за будущее, на сей раз вместе с друзьями и родными. Мать и сестры Лиз познакомились наконец с родителями и сестрой Кейна. И обе семьи отлично ладили, как если бы всегда знали друг друга.
Родители Кейна были очень рады, что он работает с «Истинным другом». И им было приятно, что члены совета директоров этой организации и многие женщины, которым помогла эта организация, присутствовали на свадьбе.
Хотя мать Лиз радовалась, что ее дочь опять выходит замуж за человека, которого всегда любила, она больше гордилась успехами Лиз в бизнесе. Сестры Лиз, вместе с Элли и Амандой, были подружками невесты.
Билли, свидетель со стороны жениха, сказал прекрасный тост в честь двух людей, которые помогли ему превратиться из мальчишки без каких-либо перспектив в жизни в человека, который может достать до неба.
Но настал момент, когда Кейн увел Лиз. Сев за руль их любимого «порше» с открытым верхом, он сделал несколько кругов, а потом выехал на дорогу к дому.
— Зачем мы возвращаемся домой?
— Это сюрприз.
Она засмеялась:
— У нас есть на него время?
— Не думаю, что самолет улетит без нас. Ведь мы — единственные пассажиры. К тому же именно я подписываю чеки пилоту.
