Кэл расхохотался:
– Мама, ты права… – Взял кольцо и сунул себе в карман, словно пустую безделушку.
Клер пила кофе, и они с удовольствием болтали. Потом девушка сказала, что перед тем, как вернуться в Кефин-Ас-Хаус, собирается навестить Хьюзов. Она улыбнулась:
– Кэл на весь день загружен работой.
Как только Клер вышла за порог, Джина кинулась к телефону, чтобы позвонить Мэри Хьюз и сообщить о возвращении невесты Кэла.
Шина, Роб и Элейн обедали втроем. Кэл и Клер к тому моменту уже уехали. Клер сияла, словно новобрачная, и Элейн за обедом не переставала благодарить судьбу за то, что ее сын наконец поумнел.
О «ранениях» Шины она уже перестала сокрушаться – ее ум был занят другими вещами. После обеда она бросилась звонить своим друзьям и рассказывать им о том, что Клер Мэйси гостит у них дома (о чем все они и без того уже знали), и приглашала всех на вечеринку в среду.
Шина решила немного передохнуть, листая журналы и разговаривая с Робом.
– Как прошло твое интервью с Кэлом? – поинтересовался он.
– Я и не знала, что твой двоюродный дед участвовал в экспедиции шестьдесят лет назад, – сказала она.
– Так что же? – Роб пожал плечами. – Это не суперсенсация.
– Дом Айвори тоже не был сенсацией, но передачу о нем ты сделал. Ведь этот человек был сыном Железного Короля, я полагаю?
Роб подтвердил это предположение. У Железного Короля был сын, занимавшийся альпинизмом. В отличие от Кэла, наукой он особо не интересовался. Похоже, этому человеку просто нравилось взбираться наверх. Он погиб в Гималаях, ему было тридцать с небольшим.
Они отправятся наверх, неожиданно промелькнуло в сознании Шины. Конечно же они отправятся наверх. Клер наверняка не страдает головокружением. Они без труда и усилий доберутся до домика, минуют расселину и окажутся у озера. Где-то в листве испуганно вскрикнет птица, а потом тишина и покой воцарятся в мире.
Дверь хижины будет заперта. Даст ли он ключи ей или откроет сам и, сделав шаг назад, скажет ей: «Добро пожаловать домой»?
– В чем дело? – спросил Роб. – Голова болит?
– Нет, задумалась о статье, – быстро ответила Шина. – Я всегда хмурюсь, когда обдумываю детали.
Роб чуть наклонился и поцеловал ее в лоб.
– Значит, о них думать не стоит, – посоветовал он. – Не хочу, чтобы твое красивое личико покрылось морщинами раньше времени.
– Не знаю, не знаю, – улыбнулась Шина. – Против пары морщин я ничего не имею. – Так, пару или тройку, чтобы было заметно, что это лицо и смеялось, и плакало, и жило. Она не хотела оставаться гладкой фарфоровой куклой до конца своих дней.
– Закрой глаза, – велел Роб, – и на полчаса забудь обо всем. Тебе ведь сказали – полный покой. Так что не вздумай загружать себя работой.
– Пожалуй, ты прав. – Она покорно положила голову на подушку, прижавшись щекой к прохладному шелку. Дело было совсем не в работе. Просто глубоко внутри ее горела зависть, потому что в хижине будет не она, а кто-то другой. К Кэлу и Клер это отношения не имело – просто ей хотелось быть там. В чудесном мире, в волшебной стране. И Кэл здесь совершенно ни при чем.
Шина чувствовала неспособность общаться с кем-либо. Поэтому, когда кое-кто из соседей, с которыми она успела уже познакомиться в день своего первого приезда, появились в доме чуть позже, в этот же день, она решила удалиться.
Элейн заметила подъехавшую к дому машину из окна гостиной и, сияя от радости, побежала встречать гостей.
– Ты помнишь семейство Бенуа, дорогая? – спросил Роб Шину.
– Да, – ответила она. Джилл Бенуа была заметной блондинкой со звонким голосом. Остальные тогда, видимо, смешались с толпой, потому что Шина их совершенно не помнила.
Она встала с дивана:
– Ты не против, если я пойду к себе в комнату? Я ужасно выгляжу, да и устала немного.
– Быстрее, – поддержал Роб, не высказав ни малейших возражений. – Иди наверх, пока они не вошли.
Шине не пришлось повторять это дважды. Она буквально взбежала вверх по лестнице, пока Элейн спускалась с парадных ступеней, приветствуя соседей. Роб взбежал следом за Шиной и уточнил:
– Ты ведь в порядке, я надеюсь?
– Да, дорогой. Просто утомилась – не расположена к светским беседам. А ты иди поздоровайся.
– Хорошо, милая.
Она вошла в свою комнату, рухнула на кровать и уставилась в потолок. Если бы ей опять пришлось объяснять происхождение синяка и ссадин на лице, она, наверное, бы просто тронулась умом.
Впрочем, если не считать травм, путешествие это увенчалось успехом. Гарри Раш теперь осчастливлен известием об интервью, а Кэл и Клер снова вместе.
Прямо благодетельница какая-то, безрадостно подумала она.
В дверь постучали, но так робко, что Шина отнюдь не была уверена в том, что это ей не почудилось. Она приподнялась на локте и сказала: «Войдите». В комнату вошла Анна Морган. Котенок семенил следом.
В этом ребенке и правда ощущалось своеобразие. Шина лишь один раз видела улыбку девочки, и та не выказывала видимого намерения улыбаться снова, даже в ответ на приветливую улыбку Шины.
– Привет, – сказала Шина.
– Вы лежите из-за того, что с вами случилось? – спросила Анна. – Мама сказала, что с вами все в порядке.
– Да, это правда, – подтвердила Шина. – Просто я немного устала и решила прилечь.
– Значит, это вам не понадобится? – Она протянула ей маленькую черную бутылочку. – Это от старой Кэридвэн.
– Спасибо, – торопливо отказалась Шина, – дело в том, что мистер Хьюард уже дал ее мазь. – Шине не хотелось обидеть девочку, но одна мысль о жутком запахе приводила ее в ужас. Он только недавно окончательно выветрился.
Анна не обиделась:
– Если мистер Хьюард уже дал вам мазь, значит, болеть ничего не будет, – заверила она. Это было сказано так, будто вмешательство мистера Хьюарда само по себе обеспечивало стопроцентное выздоровление.
– Ничего и не болит, – подтвердила Шина. – Ссадины остались.
– Нечего было уходить на гору одной, – последовал строгий и невозмутимый ответ девочки. – Вы не здешняя и дорогу не знаете.
И возразить нечего, подумала Шина.
– Больше не пойду, – пообещала она. – Между нами говоря, я просто побоюсь подниматься туда впредь.
Глаза Анны расширились в изумлении.
– Вы были на озере и больше не хотите туда попасть? Оно не понравилось вам?
– Конечно понравилось! – возмутилась Шина, сама удивившись своей реакции. – Это самое прекрасное место, которое я когда-либо видела.
Она поняла, что говорит не с ребенком. Она как будто приводила в равновесие себя, и слова эти шли из самой глубины ее сердца. Анна кивнула в знак того, что мнения их совпадают.
– Там красиво, – сказала она. – Но почему вы больше туда не пойдете?
