Обнаженные, они опустились на ковер. Он привлек ее к себе. Она устроилась сверху, обхватила его ногами. Одной рукой Флинн слепо шарил по ковру в поисках бумажника. Нащупав, вынул из него презерватив. И вскоре их сердца забились в едином ритме. И они вместе стали подниматься все выше и выше к пику наслаждения…
Он увидел ее торжествующую улыбку. Увидел гордость у нее на лице, гордость за свою женственность и сексуальность, которые она преподнесла ему в дар.
Но окончательно сразил его свет любви в ее глазах. Она действительно любит его. Невозможно в этом сомневаться, когда эта любовь так ярко горит у нее внутри… своим сиянием омывая его и наполняя до краев. Было время, когда он не решался подпускать кого-либо так близко к себе. В глубине души он все еще боялся, что ничем не заслужил столь щедрый дар.
Полузакрыв глаза, Флинн гладил шелковистые волосы Молли. Слышалось негромкое потрескивание поленьев в камине.
— Молли… — неожиданно произнес он, — клянусь, я никогда не причиню тебе боли.
— Я знаю. Просто никогда больше не отталкивай меня, ладно? Была проблема, которая действительно тревожила тебя. Я это понимаю. И мне понятно, что ты не привык иметь рядом человека, на которого можешь положиться. Но… мы ведь показали друг другу, на что способны, не так ли? И убедились, что эти двери открыты. Так что в следующий раз говори со мной, если тебя что-то тревожит.
— Ладно. Вот сейчас меня кое-что тревожит. Мне надо, чтобы ты это знала.
— Да, слушаю, что ты хочешь мне сказать?
— Я люблю тебя, Молли Уэстон, — прозвучали в тишине его слова.
— Ты говоришь это серьезно, правда? — шепотом спросила она. — Это не просто слова?
— Я говорю это всем сердцем.
Молли на секунду замерла. Потом нашла его рот и поцеловала. Их любовная игра длилась в эту ночь бесконечно.
А Флинн все сомневался: такое беспредельное счастье не может быть явью. Но ему так хотелось верить, что все его мечты сбудутся. Ведь Молли здесь, рядом с ним. Их ласки и поцелуи ему вовсе не приснились. В этот момент он впервые поверил, что у него есть шанс, реальный шанс на будущее — надо только постараться не упустить его.
Все идет почти идеально, размышляла Молли. Она подошла к стеклянным дверям комнаты отдыха с кружкой кофе в руках и, небольшими глоточками попивая из нее, смотрела на улицу. Скоро День благодарения, и зимнее солнце медлило с восходом почти до девяти часов. Сейчас оно едва только выглянуло из-за горизонта, воздух был кристально чист и холоден, а покрывавший землю снег походил на взбитые сливки с бледно-розовой глазурью. Совещание должно было начаться через несколько минут, но к нему Молли уже успела хорошо подготовиться. Так что у нее была возможность еще немного полюбоваться сочными красками зимнего утра. Вместо Гретхен Дилану нашли новую няню, и теперь Флинн мог немного расслабиться. Время, которое они проводили вместе, было просто волшебным.
Сотрудники фирмы заметили изменения в их отношениях, но Флинн и Молли и не думали их скрывать.
— Ты в него влюблена? — спросила как-то Симона.
— Кажется, да.
— И Флинн сам не свой от любви к тебе. Глаз отвести не может. Но… как бы он не разбил тебе сердце.
— Думаю, мне это не грозит, — быстро оборвала разговор Молли.
Она сидела у себя в комнате, углубившись в колонки цифр. Время приближалось к полудню, когда у нее на пороге появился Бейли.
— Ты не знаешь, где Флинн?
— Нет. Я думала, он здесь. Ты звонил ему домой?
— Там никто не отвечает. — Бейли подергал себя за воротничок. — Я сейчас работаю над одним проектом и хотел с ним посоветоваться. Но если бы с ним что-то случилось, уж тебе-то он точно позвонил бы.
Молли тоже на это надеялась. Когда Бейли ушел, она обхватила себя руками, ощутив, как у нее по спине ползет неприятный холодок. «Беспокоиться глупо», — уговаривала она себя. Однако Флинна все не было.
Около трех часов Молли прервала работу, решив поехать к нему. Она стояла уже у двери, когда зазвонил телефон. Это был Флинн.
— Мол, прости. Я понимаю, как ты волнуешься…
— Да уж. Ты где? Что-то случилось?
— Сейчас уже все хорошо, но всю ночь и до этого часа я провел в больнице. У Дилана ни с того ни с сего возник сильный жар, температура подскочила и продолжала повышаться. У него отит, но врач не был до конца в этом уверен, пока не сделали анализ крови. А потом ему сбивали температуру. Теперь мы дома.
— Ты был в больнице всю ночь и не позвонил? — пробормотала Молли.
— Я не хотел беспокоить тебя среди ночи. И потом… малыш капризничал, но сейчас все хорошо.
— Я сейчас подъеду, — быстро сказала она.
— Не надо, ты тут не нужна. Я справлюсь сам.
Положив трубку, Молли словно окаменела. К горлу подступил комок. Она понимала, что Флинн смертельно устал, но все равно ничто на свете не могло бы ранить ее больнее, чем слова: «Ты тут не нужна».
Значит, больше он не нуждается в ее помощи? Ну конечно, зачем ему серьезные и длительные отношения с какой-то там бухгалтершей?!
А как же быть с любовью? Ведь она любит его. И пускай Макгэннон слеп, она раскроет ему глаза, убедит, что за такую любовь, как у них, стоит бороться.
Флинн только что вылез из душа, когда услышал звонок в дверь. Звонили настойчиво. Обвязав полотенце вокруг талии, он пошел открывать.
На пороге стояла Молли.
— Черт побери, Макгэннон! Если ты хочешь, чтобы я убралась из твоей жизни, то скажи мне это прямо в глаза! Только давай поговорим об этом позже, сначала я поднимусь посмотреть на малыша.
Взбежав по лестнице, она на цыпочках подошла к комнате Дилана. Флинн, быстро натянув джинсы, присоединился к ней. Молли наклонилась над кроваткой малыша, потрогала лобик.
— Похоже, жара нет, — прошептала она.
— Да, температура понизилась. Доктор сказал, что у таких малышей воспаление уха — обычное явление.
Постояв еще немного, они на цыпочках вышли из комнаты и спустились вниз.
— Мол, я вижу, ты расстроена.
— Еще бы мне не быть расстроенной! Ты поехал в больницу без меня. Даже не позвонил. Ты думаешь, я не люблю Дилана?
— Я знаю, что ты его любишь. Но когда он проснулся с такой температурой, была глубокая ночь. Я подумал: надо действовать, и повез его в отделение неотложной помощи…
— Понятно. А позвонить мне не захотел, тем самым давая понять, что мне нет места в твоей жизни.
— Молли, ты в своем уме? Я же хочу жениться на тебе, хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь.
Слово «жениться» заставило ее замереть на месте. Но в следующий момент она, как бы защищаясь, крепко обхватила себя руками и быстро зашагала вокруг его зеленого дивана.
