– Тебе не нравится, – проговорил он безо всякого выражения.
Она смотрела на усеянное бриллиантами и рубинами обручальное кольцо сквозь пелену слез.
– Ты прав, оно мне не нравится, – согласилась она, – я от него в совершеннейшем восторге. Но я не могу носить его, Джеймс. Все сразу догадаются.
– Вот именно. Так и было задумано. – Он вытащил кольцо из коробочки и надел ей на палец. – Оно тебе как раз.
– Идеально. – Элери еще немного полюбовалась кольцом, затем сняла его и протянула Джеймсу. – Это нечестно.
– Нечестно? – Он свирепо уставился на нее. – Что, черт возьми, ты имеешь в виду?
– Ты давишь на меня. Я же сказала тебе, что не готова взять на себя обязательства, о которых ты говорил. Пока не готова. Мы оба решили…
– Нет! Это ты решила. Я остался при своем мнении. Будь моя воля, завтра же потащил бы тебя регистрировать брак. Но пока это исключено, я стараюсь делать то, что в моих силах. – Он впился в нее взглядом. – Почему ты не хочешь носить кольцо?
Элери с удрученным видом заправила волосы за уши.
– Я и представить себе не могла, что ты сразу захочешь всех посвятить в наши отношения. Думала, что это пока останется между нами.
Джеймс встал, из-за сдерживаемого гнева на лице его застыло такое жесткое выражение, что Элери похолодела.
– Ради Бога, почему? Сколько это будет продолжаться? Недели? Месяцы? – Он замолчал, пораженный горестным выражением ее лица. – Если мне предстоит находиться в подвешенном состоянии неопределенное время, я должен знать почему. Расскажи мне, в чем дело.
– Я не могу, – проговорила она неожиданно севшим голосом. – И если тебя наши отношения не устраивают, тогда нет смысла продолжать их вообще.
Секунду-другую Джеймс недоверчиво вглядывался в нее, затем схватил ее и, решительно перекинув через плечо, без лишних слов двинулся в спальню, где бесцеремонно швырнул ее на кровать.
– Что ты делаешь? – ахнула она, испуганная выражением его лица.
– Единственное, что мне остается! – пробормотал он сквозь зубы. – Грубо говоря, синьорина Конти, я намерен наградить вас ребенком.
– Это ничего тебе не даст, – прошипела она, презрительно сверкая глазами. – Меры предосторожности мной уже предприняты.
Джеймс тотчас же потерял к ней всякий интерес. Скатившись с нее, он поднялся.
– Похвальная предусмотрительность, – протянул он, – которая, между прочим, наводит на мысль о множестве счастливчиков, успевших побывать в твоих объятьях…
Телефонный звонок прервал ход его рассуждений. Вежливо извинившись, он поднял трубку, некоторое время, молча, слушал, а затем протянул трубку Элери.
– С Нико беда, cariad, – раздался расстроенный голос матери. – Он в больнице…
– Что? – Глаза Элери широко раскрылись от ужаса. – Почему? Что случилось?
– Это произошло во время матча. Мальчик пытался головой отбить мяч, а вместо этого ударился о стойку ворот. Он без сознания…
– Я еду, – бросила Элери и стремительно вскочила, чуть не опрокинув телефон.
– Что случилось? – требовательно спросил Джеймс.
– Нико в больнице, – сказала она, пытаясь проскользнуть мимо него, но он поймал ее за руку.
– Я отвезу тебя, – твердо заявил Джеймс. – Ты вся дрожишь. В таком состоянии тебе нельзя садиться за руль.
Элери уставилась на него невидящим взглядом и затем кивнула:
– Хорошо, только давай быстрее.
Через несколько минут они уже были в травматическом отделении Центральной пеннингтонской больницы. В боксе, проскользнув за занавески, они увидели Кэтрин, сидевшую возле неподвижной фигуры на кровати. Она вскочила и обняла дочь, мужественно улыбнувшись Джеймсу.
– Не смотри так, cariad, – проговорила она. – Мне сказали, что он может прийти в себя в любой момент.
Элери заняла место матери возле кровати, сжав в ладонях безжизненную руку Нико.
– Он такой бледный, – горестно проговорила она и повернулась к матери. – Где папа?
– Марио пока ничего не знает! Поехал за партией стаканов. Я оставила ему записку и примчалась сюда на такси.
– Могу ли я чем-нибудь помочь, миссис Конти? – спросил Джеймс. – Может, принести вам кофе? А тебе, Элери?
Кэтрин поблагодарила и отказалась, но Элери даже не слышала его слов. Она неподвижно сидела, не сводя глаз с бледного лица на подушке.
– Пойду взгляну, не приехал ли Марио, – сказала Кэтрин. – Вы не побудете с Элери, Джеймс?
Он ободряюще улыбнулся.
– Конечно.
После ухода Кэтрин он остался стоять за спиной Элери и непроизвольно сжал ее плечо, когда ресницы мальчика дрогнули.
– Привет, Нико, – произнесла Элери настолько спокойным тоном, что Джеймс одобрительно посмотрел на нее. – Просыпайся.
Длинные темные ресницы поднялись, и удивленные голубые глаза встретились с улыбающимся взглядом черных глаз.
– Привет, мама, – еле слышно проговорил мальчик.
Элери нервно сглотнула, но смогла сохранить улыбку на лице.
– Это я, Элери. Мама вышла на минуту.
– То-то так тихо! – Он заметил Джеймса и слабо улыбнулся. – Привет.
– Тебе следовало отбить мяч, а не стойку ворот, – усмехнулся Джеймс, а Нико скорчил гримасу.
– Не знаю, возможно… – Его лицо прояснилось. – Но я помню счет за первую половину. Мы выиграли?
– Как глупо с моей стороны не поинтересоваться этим в первую очередь, – едко заметила Элери.
– Вижу, спящий красавец опять с нами, – сказала медсестра, появившись из-за занавесок. – Доктор зайдет посмотреть тебя с минуты на минуту, Нико, но, по-моему, ты неплохо выглядишь.
– И вы тоже, – ухмыльнувшись, заявил пациент.
– Нико, – одернула, его Элери, хотя губы ее дрогнули в улыбке. – Похоже, ты и вправду не слишком пострадал.
В этот момент следом за женой появился чрезвычайно обеспокоенный Марио Конти, и Элери, быстро поцеловав Нико, вышла с Джеймсом из палаты. Джеймс нашел для нее место в задней части комнаты для посетителей, с сочувствием поглядывая на ее бледное лицо.
– Как ты себя чувствуешь?
– Гораздо лучше. Извини за беспокойство.
– Никакого беспокойства, Элери. – Джеймс посмотрел на часы. – Что дальше?
– Доктор собирался осмотреть Нико… – Она оборвала фразу, увидев, что мать зовет ее.
– Иди, – сказал Джеймс. – Я подожду здесь.
Поговорив с родителями, Элери вернулась, бросив на Джеймса неуверенный взгляд.
– Нико должен остаться на ночь, хотя он и утверждает, что с ним все в порядке.
– Не думаю, что он пришел в восторг от перспективы провести субботнюю ночь в больнице, – усмехнулся Джеймс.
– Еще бы… Он должен был пойти с Люси на вечеринку. – Элери уставилась на кончики своих туфель. – Мои родители сейчас уезжают домой, они собираются вечером, как всегда, работать в траттории.
